МЕТОД АЛЬТЕРНАТИВ

- метод Решения научных проблем путем сопоставления и взаимной критики конкурирующих между собою теорий.

Общая идея этого метода сформулирована К. Поппером в 1972 г. в его книге "Объективное знание". Неважно, с чего начинать познание, полагает Поппер, но важно всегда отыскивать альтернативы Уже имеющимся у нас гипотезам, а затем сталкивать между собой альтернативы, выявлять и устранять ошибки; ожидается, что полученная информация будет больше той, что заключалась во всех вместе взятых гипотезах. Суть метода не столько в "критике" теории практикой, сколько в умозрительном открытии новых проблем и онтологических схем. Наиболее интересными в этом смысле являются как раз те теории, которые не выдерживают практических испытаний, - ведь из неудач можно извлекать полезные уроки, которые могут пригодиться потом для созидания более совершенных теорий. Чем большее количество новых и неожиданных проблем возникнет в процессе преднамеренного сопоставления друг с другом альтернативных гипотез, тем больший прогресс, по мнению Поппера, обеспечен науке.

Но критика критике рознь. Поиск альтернатив не является делом легким и автоматическим. Отыскать альтернативу данной теории - это не просто формально сконструировать отрицание теории по принципу: если "Все А есть В" (тезис критикуемой теории), то "Все А не есть В" (альтернативный тезис). Вместе с тем строительство альтернативы не начинается и с эмпирического опровержения теории по принципу "Если "Все А есть В", то "Некоторые А не есть В"". Научные теории обычно защищены от критики, и далеко недостаточно чисто формальных критических средств для пробивания в их "защитном поясе" ощутимых брешей. Какая же критика может считаться эффективной?

П. Фейерабенд развил и конкретизировал общую идею К. Поппера следующим образом. В своей работе "Как быть хорошим эмпириком" он пишет, что хороший эмпирик начнет с изобретения альтернатив теории, а не с прямой проверки этой теории. Первый шаг на этом пути - это открытие новой метафизики, новых мировоззренческих схем, как это делали, например, Галилей, Фарадей или Эйнштейн. Хороший эмпирик готов принимать во внимание многие альтернативные теории, а не просто "смотреть" на все с единственной т. зр. Обсуждение альтернатив - подлинная причина развития познания и улучшения мышления участников дискуссий.

В работе "Ответ на критику" Фейерабенд формулирует четыре условия строгой альтернативы: а) дополнительно к предсказанию, которое противоречит выводу из критикуемой теории, альтернатива должна включать в себя некоторое множество утверждений; б) это множество должно быть связано с предсказанием более тесно, нежели только посредством конъюнкции; предпочтительно органическое единство опровергающего предсказания и остальной части концепции; в) требуется хотя бы потенциальное эмпирическое свидетельство в пользу альтернативы; г) предполагается способность альтернативы объяснять прежние успехи критикуемой теории.

Только при наличии всех этих условий у нас есть право заменить старую теорию ее альтернативой. М. а. знаменует собой появление нового стиля мышления в науке, когда познание уже не рассматривают как процесс приближения к некоторому идеалу, а видят в нем океан постоянно увеличивающегося числа альтернатив. Нахождение новой онтологии как исходное звено в процессе построения альтернативы критикуемой теории вовсе не должно означать, по мнению Фейерабенда, будто новая онтология лучше или истиннее старой. Альтернативные теории - равно возможные "видения мира", а теоретический плюрализм - существенная черта познания, стремящегося к объективности. Даже если общепринятые т. зр. в высшей степени подтверждены опытом, им все равно надо противопоставлять несовместимые с ними теории.

Альтернативу трудно построить сразу в готовом виде и ее нужно постоянно развивать, а не брать ее как нечто застывшее. Постепенно из общих и абстрактных догадок "конкуренты-заготовки" превращаются в полнокровные концепции. Функция таких конкретных альтернатив состоит в следующем: они выступают средством критики принятой теории, но иначе, чем критика теории фактами, пишет Фейерабенд; они не зависят от критики данной теории данными фактами. Сколь бы точно теория ни отражала факты, сколь бы универсальной она ни была в своем применении, ее фактическая адекватность может быть выяснена лишь после сопоставления ее с альтернативами, изобретение и детализация которых поэтому должны предшествовать окончательному заключению о практическом успехе и фактической истинности теории ("Ответ на критику").

М. а. включает в себя известный элемент эмпиризма: решение в пользу какой-либо одной из альтернатив основано на "решающих экспериментах". Однако такие эксперименты хороши для теорий малой степени общности. В случае же теорий более общего ранга на первый план выдвигается критика их онтологического аспекта путем изобретения все новых и новых альтернатив. Альтернативы тем более эффективны, чем более радикально они отличаются от анализируемой т. зр. Если теория полностью совместима с пришедшей ей на смену концепцией, т. е. если ее утверждения хорошо "переводимы" на язык ее преемницы, то данное обстоятельство нередко может свидетельствовать о слабости обеих теоретических систем.

Новые факты открываются чаще всего при помощи альтернатив. Если же их нет, а теория как будто  успешно объясняет факты, то это всего лишь симуляция успеха, т. е. "устранение" и нежелательных для ее проверки фактов, и альтернативных онтологических схем.

М. а. неявно вбирает в себя методы верификации и фальсификации научного знания, обобщает и синтезирует их, но не сводится к ним. Ведь главное в нем - не столько отбрасывание теории посредством ее эмпирической проверки и опровержения (хотя и это немаловажный аспект метода), сколько противопоставление "точке зрения" данной теории иных всевозможных "видений" объекта исследования. В этом смысле М. а. есть один из модусов диалектического метода мышления, поскольку в нем предполагается сознательное сталкивание противоположностей и идет речь о "борьбе", взаимополагании и взаимоотрицании конкурирующих сторон. Вместе с тем диалектика требует не только этого, но также и взаимоперехода противоположностей друг в друга, что не предусматривается в М. а.

М. а. имеет свои границы и отнюдь не "безразмерен". Его вряд ли следует применять в отношении к самому себе, поскольку это приведет к парадоксу. Нередко гиперкритика (особенно на ранних этапах развития теории) не только не благоприятствует делу, но и, напротив, наносит ему ущерб. Атмосфера крайнего релятивизма и беспредельной критики порождает у ученого состояние теоретической и психологической неуверенности при выборе гипотезы, затрудняет развитие концепции до ее логического завершения и дедукцию всех мысленных следствий. Обеспечение сравнительной теоретической стабильности, застрахованность от опасности альтернатив - не менее важные черты подлинной исследовательской программы, чем ее способности генерировать новые критические средства и проблемы.

Так, Т. Кун пишет: "Изобретение альтернатив - это как раз то средство, к которому ученые... прибегают редко" (Кун Т. Структура научных революций. М., 1977, с. 109); любое научное направление сравнительно безразлично относится к критике извне, когда оно переживает стадию "нормальной науки". Т. о., М. а. не следует абсолютизировать.

Д. В. Пивоваров