АКСИОЛОГИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ

- опосредованное духовной свободой отношение людей к смыслу собственной жизни и будущему своего рода.

А. о., как правило, либо отождествляется с одной из его многочисленных смысловых характеристик (чаще всего с ценностью или с оценочным отношением), либо используется в предельно абстрактном значении, не имеющем своего собственного концептуального содержания. Оба эти варианта непродуктивны. За термином А. о. скрывается не только ценностное отношение, но и исторически предшествовавшее ему, а ныне сосуществующее с ним отношение полезности. За ним скрывается также многообразие наличных проявлений человеческого бытия (желания и предпочтения, цели и установки, ожидания и предметные значения, образцы и стандарты, планы и программы), когнитивных форм выражения (ценностные представления и оценки, идеалы и утопии) и бесчисленное множество видовых модификаций (индивидуальных, социальных, этических, эстетических и др.). Феноменологическая редукция всего этого исторически сложившегося многообразия приводит к метафизическому представлению о едином благе. Но позиция абстрактного тождества не выдерживает столкновения с реальностью, что и обнаруживает непрерывное воспроизводство в поколениях двух взаимосвязанных вопросов - ради чего живет человек и куда идет род человеческий. Оба эти вопроса могут складываться на разных уровнях - либо в форме эмоционально насыщенного полуосознанного переживания, либо в виде категориально выраженной мировоззренческой рефлексии.

Генетически А. о. складывается одновременно с культурой как всеобщей формой человеческой жизнедеятельности и в органическом единстве с ней. В этом единстве культура всегда остается условием сохранения родовой жизни людей: каждый вновь родившийся индивид, чтобы стать человеком, вынужден, в той или иной мере, овладевать культурой. Для сменяющих друг друга поколений культура образует пространство сосуществования, поле возможностей, возрастающих в историческом развитии человечества. В этом же контексте А. о. обретает всего лишь один, но зато предельно глубокий временной смысл - отношения к будущему. Тем самым А. о. становится условием направленного обновления родовой жизни, способом ориентации людей на те возможности культуры, которые детерминированы в качестве исторически предельных или актуально значимых, но всегда желанных ориентиров.

Структуру А. о. образует стихийно складывающееся временное отношение индивидов к культуре. Родовая жизнь людей возникает в форме "группового эффекта", предполагающего социокультурную "одновременность", как результат пролонгированного согласования индивидуальных интенций, способностей и усилий, которые не только различны по своей физической природе, но еще и психологически "разновременны". В социогенезе эта одновременность формируется как отношение длительности и последовательности взаимосвязанного со-бытия индивидов; в онтогенезе - как стремление связать в уме предметную память и предметное ожидание. И в том и в другом случае речь идет об опосредованном совместным опытом или наличным переживанием отношении к будущему. Феномен "задержанного" ожидания, с его прямой ("волевой") и обратной ("когнитивной") связью, становится инвариантом А. о., сохраняющимся во всех его типах, формах, вариативных воплощениях и видовых модификациях.

В наличной действительности А. о. сплетено с другими типами отношений - социальным, экономическим, политическим и иными, совпадая с ними по одним и существенно различаясь по другим параметрам. Эта сплетенность, с одной стороны, придает любым социокультурным отношениям временной смысл, открытый в будущее, но с другой - затрудняет понимание А. о. как такового.

Существенное своеобразие А. о. обусловлено прежде всего особой, проективной формой связи субъективного и объективного. Как предметно ориентированная связь А. о. чувственно переживается каждым без исключения индивидом и, благодаря этому, становится явлением субъективным; но соучастие в групповой деятельности других людей от сознания индивида зависит в очень малой степени и поэтому требует для своего подкрепления выработки объективно значимого основания (эту функцию берет на себя язык, как знаковая система)  и социально организованного регулятивного воздействия (осуждения и запрещения, оправдания и поощрения). Складываясь на своем собственном, знаковом основании, А. о. становится жизненным проектом для индивида и проективной реальностью для организации совокупной жизни людей. Проект, по Сартру, "располагается между объективными условиями среды и объективными структурами поля возможностей и сам по себе представляет подвижное единство субъективности и объективности".

Другим своеобразием А. о., вырастающим из его способности непосредственно связывать находящееся вне сознания и относящееся к самому сознанию, является принципиальная возможность развиваться сразу в двух взаимозависимых сферах - реальной и идеальной. Оставаясь мыслительной способностью и деятельностью, ориентированной на предмет, значимый для обшностей самого различного порядка и величины (община, артель, группа единомышленников, толпа), А. о. порождает "идею", т. е. "живое событие, разыгрывающееся в точке диалогической встречи двух или нескольких сознаний" (Бахтин). Знаковое основание дает возможность для идеального конструирования и дальнейшей критической "проработки" в уме некоторого замысла, начинания и любых иных общезначимых проектов будущего. Но в той же самой совместной жизнедеятельности людей А. о. становится еще и необходимостью предварительной реализации проекта. В этом случае, оставаясь проективной реальностью, А. о. становится "организатором" деловых отношений между людьми, способом и формой поиска взаимного согласия, технического моделирования, финансового расчета и иных подчиненных конечной реализации проекта действий.

Функциональная роль и конечное назначение А. о. определяются исторически становящейся духовной свободой. В своих истоках духовная свобода связана с ментальностью, т. е. тем уровнем пробуждающегося коллективного сознания, который формируется стихийно и представляет собой потаенный сплав чувств и умонастроений, бессознательных влечений и не вполне осознаваемых предпочтений, определяющих изменчивую форму предметных ориентации индивидов. Свою определенность и направленность совместность человеческих желаний и предпочтений обретает лишь стохастически. Эта слабо выраженная тенденция существенно усиливается благодаря внешним (для А. о.) воздействиям - социальным, политическим, идеологическим и др. В итоге на каждой ступени исторического становления и развития складывается конкретная функциональная взаимозависимость между сферой человеческих влечений (А. о.), сферой родового опыта и возможностей для реализации индивидуальных интенций (культурой) и сферой социума, в которой люди сознательно создают нормы и институты, с помощью которых детерминируют, регулируют и контролируют А. о. Как бы ни ограничивалось при этом А. о., духовная свобода никогда не исчезает. С одной стороны, она модифицируется в зависимости от тех сфер, с которыми А. о. взаимодействует, проникая в культуру (в форме творчества), в политику (в виде политической свободы), в искусство (оборачиваясь здесь художественным творчеством и свободой художественного воображения) и т. д. С другой стороны - она сохраняется и в собственной сфере, модифицируясь в исторически сменяющих друг друга устойчивых типах. Тип А. о. зависит уже не только от ментальности, но еще и от менталитета, более высокого уровня коллективного сознания, складывающегося в зависимости от традиционно признанных и проверенных в опыте образцов, стандартов и эталонов, влияющих на формирование устойчивых массовых установок. В первобытности, т. е. относительно однородном типе организации родовой жизни, менталитет был относительно однороден. Какие бы духовные ориентации ни складывались в первобытности (религиозные, нравственные, художественные), все они концентрировались вокруг единого и единственно устойчивого образца - мифа, как универсального способа описания, объяснения и оправдания родовой жизни людей. В условиях цивилизации существенно усложнилась не только ментальность, но и менталитет: появляется возрастающее множество особенных, но тоже претендующих на универсальность, образцов - истина, добро, красота, власть, богатство, слава и т. д. Исторические типы А. о. складываются в процессе взаимодействия ментальности и менталитета, т. е. изменчивой сферы индивидуальных влечений и их устойчивой ориентации на универсально значимый единый образец или некоторое множество таковых. В первобытности духовная свобода, определяющая в конечном счете жизненный успех всего множества индивидов, принимает вид пользы, т. е. ориентации на ближайшее и очевидное каждому индивиду будущее; в цивилизации - вид ценностей, ориентирующих на отдаленное и многократно опосредованное будущее.

А. о. гносеологически уникально - оно может быть предметом переживания, оценки и переоценки, понимания или непонимания, но никогда не может стать объектом "чистого" познания. Причиной этого является то обстоятельство, что А. о. всегда остается "внутренним" либо в психологическом, либо в социальном плане, а роль "внешнего" для него играет культура, т. е. сфера родовых возможностей. К этому добавляется и другое обстоятельство: А. о. всегда остается отношением целого (родового, универсального) и части (индивидного, уникального), каждое из которых представляет собой предварительное условие для понимания "другого", а потому их единство образует "герменевтический круг" .

Основным вопросом для понимания содержательной стороны А. о. является вопрос, имеющий судьбический смысл как на индивидуальном, так и на родовом уровне - ради чего живет человек и куда идет род человеческий. Основной гносеологический вопрос (что мы можем знать) и все познавательные процедуры - от сбора фактов до построения научной картины мира - оказываются в этом случае совсем в другой плоскости, пересекающейся с А. о. только в оценочной сфере, которая переводит "фактичность" и все другие когнитивные структуры в транзитивный план, т. е. требует обязательного перехода от индивидуального смысла к родовому и обратно. Например, утвердительное суждение "В первобытности люди жили ради пользы, а в условиях цивилизации они живут ради ценностей" обретает содержательный смысл только в контексте целостности родовой жизни людей. И, напротив, взятое в своем частичном сугубо личностном выражении это же суждение утрачивает не только судьбический смысл, но и конкретное содержание, всегда связанное с переживанием и духовностью. Еще более сложным оказывается ответ на вопрос, куда идет род человеческий, содержательная сторона которого зависит от понимания будущего и судеб цивилизации.

В. И. Плотников