СМЫСЛ ЖИЗНИ

понимание человеком содержания и направленности жизни, своего места в мире, предназначения всего человечества. «Без знания того, что я такое и зачем я здесь, нельзя жить» Л. Н. Толстой. Представления о смысле жизни складываются в процессе деятельности людей и зависят от их социального положения, образа жизни, миропонимания, конкретно-исторической ситуации. Если в обществе создаются благоприятные условия для свободного развития человека, то он склонен видеть смысл жизни  в достижении счастья и благополучия. Если же мир оказывается враждебным и жестоким, то земная жизнь может утратить свою ценность и рассматриваться лишь как подготовка к другой, «истинной», неземной жизни, ради которой и нужно жить. В крайних ситуациях ощущение неистребимости зла и собственного бессилия перед ним может подвести человека к выводу о бессмысленности жизни вообще. Уяснение смысла жизни предполагает выбор целей и средств их достижения, предпочтение тех или иных ценнос тей, ориентацию на определенные нравственные идеалы, понимание собственных способностей и возможностей, постоянную оценку своего поведения, поступков других людей, пересмотр и переоценку существующего порядка вещей и происходящего в нем. Чем острее человек чувствует свою связь с другими людьми и в то же время осознает себя свободной личностью, индивидуальностью, чем активнее содействует утверждению в мире добра, чем бескомпромисснее борется со злом, тем полнее, осмысленнее его жизнь Бессмысленной жизнь может лишь казаться. Проблема смысла жизни формулируется следующим образом: имеется ли для нас нечто более высокое и важное, чем наша непосредственная жизнь? Само появление вопроса и его экзистенциальная острота связаны с принадлежностью человека к двум мирам: миру непосредственного бытия и миру духовного поиска, устремленного к вечным и безусловным ценностям. Без этого второго мира внутри нас жизнь превратилась бы в «суету сует» (Экклезиаст), беличье колесо. Жизнь, лишенная смысла, есть неподлинная жизнь, потому что, будучи поглощенным непосредственным, человек движется по траектории, предзаданной ему внешней необходимостью. С.ж. есть проблема экзистенциально-метафизическая, а не только (и даже не столько социальная. Человек, обретший смысл и живущий в соответствии с ним, укоренен в бытии, бесконечно важном для себя.  Именно тогда суета не властна над ним. Поиски и обретения С.ж. вовсе не означают какого-либо игнорирования непосредственной жизни, вечного конфликта с ней как источником вместилищем страдания (ср. с Востоком: брахманизм. буддизм). Более того. именно наша непосредственная жизнь является критерием истинности выбранного нами смысла. Движение нашей, точнее – моей жизни. подчиненное смыслу, должно возвышать, раскрепощать, делать меня свободным, углублять мое единение с миром, который теперь есть мой мир, а я – его свободное творческое начало, независимо от того, нахожу ли я С.ж. в идее, любимой работе. любимом человеке или в чем-либо другом. Если это не так, если моя жизнь унижает и подавляет меня, то выбранный мною С.ж. – ложь, а самая жизнь – трагедия. Для русского самосознания. идеалом которого является святость, весьма актуальна проблема жертвенности. Принесение себя в жертву является правом, а иногда и долгом свободного человека. Но самопожертвование не может рассматриваться как смысл, цель жизни, ибо жертвенность и деспотизм есть стороны одного и того же отношения. Бесспорно, всякая эпоха, всякая культура стремятся к выработке неких смысловых вариантов. но выбор смысла всегда происходит в сфере глубоко интимной, экзистенциальной. А потому смыслы не задаются, смыслы прозреваются.