|
Одним из возможных способов понимания ситуаций общения, в том числе конфликтных, дающих возможность увидеть смысл и содержание собственных действий и действий допрашиваемого, является анализ позиций партнеров в общении.
Позиция в общении определяется той ролью, которую выполняет субъект, и его статусом, т. е. соотносительным положением по отношению к другим (другому) участникам.
В социальной психологии роль понимается как устойчивый шаблон поведения, воспроизводимый людьми, занимающими одно и то же положение в некоторой социальной системе.19
Статус личности определяется ответом на вопрос: «Кто он?». Роль — «Что он делает?».
В юридической психологии существует определенная традиция ролевого подхода к деятельности сотрудника ОВД.
Д. П. Котов, в классификации конфликтов в деятельности следователя выделил внутриролевые и межролевые конфликты.20 Поддержав этот подход, О. Я. Баев, наряду с другими видами конфликтов, подробно исследовал конфликты этого типа и дал рекомендации по их разрешению.21
Проблемами ролевого поведения в решении правоохранительных задач занимался В. А. Бакеев.22
Применительно к деятельности оперативных работников службы БЭП техника ролевого поведения в ситуациях конфликтного общения разработана В. А. Песковым.23
Анализ деятельности сотрудника ОВД показывает, что процесс общения сотрудника и допрашиваемого протекает как бы на нескольких уровнях. Одним из важных моментов этого анализа является вычленение системы социальных отношений, в рамках которой возникают и существуют их взаимоотношения. Это позволяет некоторым образом разделить данные в слитности разные виды взаимодействия. Орган внутренних дел, как определенный социальный институт, выполняет свои функции независимо от индивидуальных особенностей каждого конкретного сотрудника. При этом, он не может существовать, не используя реальных индивидов в качестве своего основного функционального средства. Сотрудник ОВД, реализуя определенную социальную функцию, вступает в контакт с лицами, причастными к преступлениям, не как конкретная личность, а как носитель определенной социальной роли. Именно этим объясняется большая распространенность в деятельности сотрудника социально-ролевых конфликтов. На социальном уровне у сотрудника формируются цели общения, связанные с расследованием преступления, и взаимодействие происходит по существу дела. Этот уровень общения условно можно назвать «деловым». Взаимодействие сотрудника ОВД с гражданами на этом. уровне регламентировано законодательством и нормативными актами, а возникающие на этом уровне взаимоотношения по существу являются правоотношениями. Однако в реальном процессе взаимодействия сотрудника с гражданами практически всегда складываются такие взаимоотношения, которые оказываются шире правоотношений.
В любой области социальной практики реализация отношений, определенных конкретными нормами, при отсутствии того, что составляет собственно человеческие взаимоотношения, приводит к формированию представлений о другом человеке, как об определенной функции, т. е. делает эти взаимоотношения чисто формальными. Взаимоотношения такого рода между людьми не только встречаются, но и вполне оправданы в экстремальных ситуациях, требующих немедленных и решительных действий. Установление же такого рода взаимоотношений между сотрудником и допрашиваемым даже в ситуациях конфликтов чаще всего оказывается непродуктивным, так как не способствует достижению целей сотрудника ОВД, хотя на практике встречаются ситуации конфликтов, в которых эффективным способом воздействия на допрашиваемого является именно формализация взаимоотношений.
В принципе можно отметить, что, чем сложнее взаимоотношения между сотрудником и допрашиваемым, тем труднее они укладываются в ту или иную норму. Законодатель и не стремится полностью их формализовать. Если, как отмечал А. И. Винберг, «ни один самый совершенный закон не может предусмотреть всего бесконечного многообразия приемов и средств предупреждения и раскрытия преступлений»24, то детально регламентировать возникающие в процессе раскрытия и расследования преступлений взаимоотношения тем более невозможно. Общение, предметом которого являются взаимоотношения, называется позиционным.
Возникающие между сотрудником и допрашиваемым взаимоотношения трудно поддаются описанию. Но они всегда в чем-то проявляются. При этом необходимо учитывать, что проявление отношения еще не есть само отношение.
Любое слово, действие или поступок имеют определенное значение независимо от того, что в них проявляется и отношение к партнеру по общению. Отношение обнаруживается не в словах и действиях самих по себе, а в том как они произносятся и выполняются. «... Отношение проявляется не только в оттенках поведения, но оно проявляется в них, даже если не выражается ни в чем другом».25
На деловом уровне интересы сотрудника могут совпадать или не совпадать с интересами допрашиваемого. Если в поведении допрашиваемого не обнаруживаются интересы, противоположные интересам сотрудника, то проблема взаимоотношений практически не возникает. Но в ситуациях конфликтов «деловые» интересы сотрудника ОВД не совпадают с интересами допрашиваемого. Невозможность достижения своих целей на деловом уровне часто приводит допрашиваемого к необходимости изменить отношение сотрудника к себе, т. е. изменить его позицию. Не располагая деловой аргументацией, допрашиваемый стремится подменить предмет конфликта и перевести конфликт с делового уровня на уровень взаимоотношений и тем самым превратить «деловой» конфликт в конфликт позиционный.
Деловые конфликты относятся к предмету и содержанию (теме) общения сотрудника и допрашиваемого. Позиционные конфликты инициируются противодействующими лицами для изменения взаимоотношений.
В структуре позиционного противодействия различают явные (демонстрируемые) и скрытые (действительные) цели.
Среди возможных скрытых целей лиц, использующих ролевое поседение как средство психологического воздействия на личность сотрудника милиции, В. А. Носков выделяет следующие:
— выиграть время для уничтожения вещественных доказательств преступной деятельности;
— получить информацию об осведомленности правоохранительных органов;
— избежать взаимодействия в невыгодных для себя условиях;
—дискредитировать сотрудника милиции;
— воздействовать на сотрудника в целях обеспечения условий для правонарушений.26
Подход к анализу ситуаций общения от позиций, занимаемых партнерами, развивается в русле трансактного анализа. Это направление в последние десятилетия завоевало огромную популярность во всем мире. Основой популярности трансактного анализа в социальной психологии общения, как отмечают Ю. С. Крижанская и В. П. Третьяков, послужила его понятность, кажущаяся очевидность и открытость для неспециалистов, не говоря уж о том, что обучение общению с применением трансактного анализа действительно улучшает умения и повышает успех во взаимодействии между людьми.27
Наибольшее практическое применение получила схема трансактного анализа, разработанная Э. Берном. Его книги «Игры, в которые играют люди» и «Люди, которые играют в игры» в 1988 году были переведены и изданы в нашей стране и сразу же стали библиографической редкостью.
Э. Берн отмечает, что в его книгах речь идет не о специально продуманных и разработанных играх, а о бессознательных, в которые играют неискушенные люди.28
Играми принято называть такие формы общения, в которых действительные цели маскируются позиционными отношениями и достигаются средствами ролевого поведения. Используя образное сравнение с хоккеем, В. А. Носков отмечает, что в «игре» воздействие осуществляется не на шайбу, а на того, кто ее ведет.29
Наличие игровых форм в поведении преступников в настоящее время не вызывает сомнений. Ю. М. Антонян с соавторами разработал классификацию личности расхитителей, в которой как особый тип выделен игровой тип личности расхитителя.30
Главным предположением трансактного анализа является предположение о том, что основными действиями в общении являются действия, осознанно или неосознанно направленные на изменение или регулирование своей или чужой позиции в общении, т. е. на изменение межличностного статуса.
В теории трансактного анализа Э. Берна каждый участник взаимодействия является носителем трех относительно независимых и обособленных личностных позиций: 1. «Родитель». 2. «Взрослый». 3. «Дитя». При этом особо подчеркнем, что эти понятия являются терминами трансактного анализа игр и имеют смысл, не совпадающий с обыденным пониманием этих слов.
1. Позиция «родитель» проявляется в потребностях и установках доминирования, покровительства, уверенности в своей правоте, в авторитетности высказываний. Отрицательные свойства этой роли: ригидность (неспособность к гибкости поведения), догматизм, чувство превосходства, безапелляционность суждений, тенденция к «карающему» поведению.
2. Позиция «взрослый» выражается в реалистичности видения мира, в трезвом и рациональном самоконтроле поведения, в признании за другим права быть самим собой. Человек в этой позиции ориентирован на объективность оцеаки ситуации общения, для него характерна пластичность (гибкость) поведения в целом и установка на действие, рациональное решение ситуации. Эта роль не связана с возрастом человека. Отрицательными свойствами данной позиции являются скептицизм в оценках явлений жизни, недостаточная эмоциональность, излишняя подконтрольность творческого воображения, склонность к шаблонному мышлению.
3. Позиция «дитя» выражает детское эмоционально-непосредственное отношение к миру. Качества, присущие ребенку,— доверчивость, раскованность поведения, творческая фантазия. И одновременно капризность, несдержанность, обидчивость, пугливость, неуверенность, беспомощность, детский негативизм, легкомыслие.
В ролевом поведении могут проявляться все три позиции, но ситуативно преобладает только одна из них. Позиция в поведении проявляется в интонациях, в лексике, характерных позах и т. д.
Важнейшим понятием позиционного анализа является трансакция, т. е. взаимодействие в общении, которое понимается как взаимодействие этих позиций. Э. Берн выделяет три типа трансакций: дополнительные, пересекающиеся (их будем обозначать направленными векторами), и скрытые, когда говорится одно, а дается понять другое (пунктирными линиями).
Приведем примеры. Представим себе, что сотрудник ОВД обращается к допрашиваемому: «Повторите, пожалуйста, ваш рассказ еще раз». При этом варианты ответов допрашиваемого могут быть следующими: Дополнительные трансакции. Допрашиваемый: «Пожалуйста, все было так ...»
Пересекающиеся трансакции. Вариант Л. Допрашиваемый:
«Сколько раз можно повторять .. . Могли бы уже и запомнить».
Вариант Б. Допрашиваемый: «Повтори, повтори... У меня память плохая, а вы только и ждете, чтобы я что-нибудь напутал».
Скрытая трансакция. Допрашиваемый: «Разве у меня плохая дикция? Я невнятно говорю?» (1) Скрытый (психологический) смысл: «Ты что, плохо слышишь?» (2)
До тех пор, пока трансакции сотрудника и допрашиваемого являются дополнительными, нормальному процессу общения нечего не мешает. Любые же пересекающиеся, в том числе, скрытые трансакции, порождают позиционные конфликты. Точнее, не порождают, а проявляются в них.
Игровые формы поведения в ситуациях конфликтного общения анализировались в группе специальной психологической подготовки ГВШ МВД СССР. Вот одна из типичных ситуаций
«Наконец, дверь распахнулась широко, на полный размах, как ворота. Они вошли вместе, притиснулись в проем одновременно — сержант прилип к ее боку, уцепившись за руку.
Она замерла у порога, будто в кабинете увидела чудо. Сержант с трудом закрыл дверь, потому что мешала ее спина.
— Она собственной персоной, Сергей Георгиевич. Рябинин охватил взглядом невысокую плотную фигуру в коричневом туго обтягивающем платье, коротеньком, будто на него не хватило материи. Ему хотелось сделать что-нибудь вежливое, располагающее — попросить сесть, улыбнуться или пошутить …
— Здравствуйте,— сказал Рябинин.— Давайте ...
Она вдруг всплеснула руками, словно наконец поняла, кто сидит в кабинете, бросилась к столу, радостно улыбаясь:
— Здравствуй, Сережа. Милый мой живчик. Вот ты где притулился . .. Чего ж больше не заходишь? Или нашел кого помягче?
Рябинин растерянно взглянул на сержанта. Она еще радостней закричала на всю прокуратуру:
— Не стесняйся. К бабам все ходят — и следователи, и прокуроры. Давай поцелуемся, что-ли ...
Она артистично развела руками и перегнулась через стол, пытаясь обнять следователя. И у нее это получилось бы, потому что ошарашенный Рябинин парализованно сидел на стуле. Но сержант вовремя схватил ее за плечо и оттащил от стола примерно на полшага:
— Ну-ну, не позволяй себе.
— Так я ж его знаю,— удивилась она неосведомленности сержанта. На прошлой неделе ночевал у меня.
— Все равно не позволяй,— решил сержант.
—Да не знаю я ее,—вырвалось у Рябинина.
— Ну как же? — удивилась она такой несправедливости.— Девять рублей заплатил, рублевка еще за ним. Я с работяг беру пятерку, а у кого высшее образование — десятку.
— Сережа,— она опять попыталась ринуться через стол, но сержант был начеку:
— Стой нормально.
— Не тычь, неуч,— вырвала она у него руку, и сержант ее больше не тронул.
— Гражданка, прошу Вас ... — начал Рябинин.
— Ну чего ты просишь, живчик? Сначала рубль отдай, а потом проси.
— Вы можете идти,— сказал Рябинин сержанту. Тот с сомнением посмотрел на красного, скованного следователя, на веселую девицу, стоявшую посреди кабинета подбоченившись.
— Я буду в коридоре,— полуспросил — полуутвредил сержант.
(Присутствие сержанта осложняет ситуацию для следователя и помогает подозреваемой. Сложность заключается в ограниченности вариантов поведения следователя. Активное воздействие подозреваемой на следователя требует ответной реакции: либо отказа, либо подтверждения ее слов. Признать знакомство с подозреваемой—значит признать все то, что она говорит. Но с другой стороны, чем сильнее будет следователь пытаться отказаться от знакомства с ней, тем вероятнее, что сержант поверит подозреваемой. Оптимальным поведением для следователя в этой ситуации было бы отсутствие реакций на попытки подозреваемой оказать на него воздействие. Интуитивно Рябинин чувствовал это, но у него вырвалось: «Да не знаю я ее».)
Рябинин кивнул. Петельников, видимо, наказал сержанту не отходить от нее ни на шаг. Как только за ним закрылась дверь, она сразу сообщила:
— С тебя надо бы меньше взять, хиловат ты оказался. В очках все такие.
— Сержант ушел, людей нет, теперь-то зачем комедианствовать? — усмехнулся Рябинин, приходя в себя.
— Небось перепугался? — сочувственно спросила она.— Может и не ты был.
Не хватило ему того самого быстроумия. Он ожидал всего, только не такого выпада. На допросе, как в боксе,— часто первый удар решает судьбу встречи, но неожиданность для следователя не оправдание. Уж если нет быстрой реакции, то ее нет.
— Садитесь,— нелюбезно предложил он, потому, что не мог справиться со своей злостью.
— Почему следователи начинают на «вы», а потом переходят па «ты»? А который до тебя говорил, так прямо чуть не выражался. Ну я ему тоже завернула в бабушку.
Видимо кто-то из оперативников успел ей высказать свое отношение, хотя Рябинин их предупреждал.
— Я выражаться не буду. Но и Вас прошу вести себя прилично,— спокойно сказал Рябинин.
—Прилично?—удивилась она.—Мы что, на свидании?
— Садитесь,— еще раз предложил он, потому что она стояла посреди комнаты, будто зашла на минутку.
Она подумала и села. Рябинин хорошо видел: подумала, прежде чем сесть,— это ее ни к чему не обязывает. Значит лишнего слова не скажет, не проговорится.
Теперь он ее рассмотрел. Широкое белое лицо с темно-серыми глазами, которые она то сужала до черных щелочек, то расширяла до громадно-удивленных, таращенных, серых. Русые волосы лежали короткой челкой, и видно было, что они свои. Фигура была не полной, как показывали свидетели, но ширококостной, поэтому худой она не казалась. На этом сухощавом теле сразу бросалась в глаза пышная грудь, как у американской кинозвезды.
—Ну, как?—спросила она.
— А никак,— в тон ей ответил Рябинин, хотя понял ее «ну как?». И она поняла, что он понял.
— Ну да,— усмехнулась она, не поверив.
От женщины скрыть это самое «как» невозможно — она прекрасно видела, какое произвела впечатление своей фигурой. Получалось, что подозреваемая читала по его лицу с большим успехом, чем он по ее. Рябинин уже много лет безуспешно вырабатывал у себя на время допроса лицо бесстрастного равнодушного идиота. Такое лицо получалось только тогда, когда он о нем не думал. Но на допросах приходилось думать не о своем лице. Поэтому Рябинин махнул рукой и сочинил успокоительную теорию, что бесстрастные лица только у бесстрастных людей.
—Сейчас предложишь закурить,—решила она.
— Это почему же?
— В кино всегда так.
— А я вот некурящий,— усмехнулся Рябинин.
— И сигаретки нет? — спросила она уже с интересом.
Он заглянул в письменный стол, где обычно бывало все: от старых бутербродов до пятерчатки, но сигарет не оказалось.
— Вот только спички.
— При твоей работе надо держать сигареты и валидол, кому плохо станет. Но мне плохо не будет, не надейся,— заверила она.
— А мне и не нужно, чтобы вам было плохо,— заверил в свою очередь Рябинин.
— Да брось меня «выкать». Я не иностранная шпионка. Какое-то слово шершавое: «вы», «вы».
— Хорошо, давай на «ты».
Он сразу понял, что сейчас его главное оружие — терпеливость. Как только он утратит ее, допрос сорвется». 31
Как видим, ролевое поведение является эффективным способом воздействия на личность сотрудника ОВД.
Изучив практику позиционного противоборства, В. А. Носков пришел к выводу, что во многих ситуациях поведение участников строится в форме замкнутых, повторяющихся циклов действий. Для каждого такого цикла характерна какая-либо скрытая идея, замысел инициатора. Он выделяет четыре класса ситуаций наиболее распространенных игр в конфликтном общении.
1 класс. Ситуации, в которых инициатор достигает (пытается достигнуть) своей цели, избирая себе такую позицию в контакте, которая навязывает сотруднику милиции подчиненное положение. Подобные игры называются пристройкой сверху. Варианты таких игр могут быть следующие: «Как? Меня, заслуженного человека!». «Что Вы себе позволяете? «Вы еще пожалеете!» «Прекратите отрывать людей от работы!» «Сначала научитесь с людьми разговаривать!»
2 класс. Противоположное соотношение позиций — пристройка снизу. Это демонстрация слабости, подчиненного положения:
«Я слабая женщина», «У меня дети», «А что я мог сделать?», и пр.
Ролевое поведение и в пристройке снизу не исключает смены позиции. Например: «Я человек маленький», а далее: «Но я буду жаловаться!» «Мы университетов не кончали», «К простым людям придираетесь, а к начальству—боитесь!».
3 класс. Сложные формы ролевого поведения.
1. Капкан доверия—ложная доверительность с тем, чтобы перейти к провокации, шантажу. Маскировка целей общения ролевым поведением с показным уравниванием позиций: «Все мы люди (Вы, конечно, понимаете)»; «Но мы-то с вами знаем...» «Подтекст: «Мы с Вами не то, что другие (неинформированные, не ответственные работники).
2. Цинизм. Скандалы, брань. Игры «наравне» и, как правило, провокации. Опасность цинизма в отсутствии поводов для позиционного конфликта. Цель провокации — навязать сотруднику роль оправдывающегося, спровоцировать эмоциональную реакцию (ответную грубость). А в случае удачи инициатор игры атакует, имитирует сердечный приступ и т. п. В большинстве случаев, простые игры этого типа дают возможность как минимум выиграть время.
4 класс. Простые игры в позиции «психологическое оправдание». «Сами-то, поди, все без очереди!»; «Наверное, не на базаре мясо берете?» «Везде так делают»; «Не для себя — для производства старался». «Я не могу разорваться: за всеми не уследишь».32
Игровое поведение от неигрового можно отличать следующим образом. Если, например, допрашиваемый обращается к сотруднику с вопросом: «Подскажите, что мне делать?» и принимает его совет,— это не игра.
Если же после такого обращения, допрашиваемый поворачивает совет сотрудника против него же и заявляет: «Я спрашивал товарища лейтенанта, что мне делать. Он сказал, что нужно помочь следствию. Вот я и оговорил себя». Такое поведение является игрой. При этом важно отметить, что сотрудник советовал помочь следствию, а не оговаривать себя.
С развитием способов и средств преступной деятельности, развиваются и усложняются приемы и средства противодействия представителям правоохранительных органов, в том числе психологические. В сложных ситуациях конфликтного взаимодействия, при использовании подозреваемыми, обвиняемым или другими участниками процесса игровых форм противодействия сотруднику эффективным средством распознавания истинных целей их поведения является позиционный анализ. Важно отметить, что в ситуациях конфликтного взаимодействия варианты поведения сотрудника ОВД всегда ограничены требованиями законности и профессиональной этики, в то время как поведение противоборствующего ему лица, определяемое его интересами, не ограничено практически ничем.
18 Подробнее о месте, роли и возможностях рефлексии и рефлексивного управления в деятельности сотрудника ОВД можно посмотреть: Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей —М., 1967; Зорин Г. А. Методы эвристической интерпретации криминалистической информации. Гродно. 1991; Носков В А. Психотехника общения в работе оперуполномоченного ОБХСС. Горький. 1989. и др.
19 Шибутани Т. Социальная психология. — М., 1969. С 44.
20 Котов Д П, Шиханцов Г Г. Психология следователя Воронеж, 1977. С. 26—27.
21 Баев О. Я Конфликты в деятельности следователя. Воронеж, 1981. С 86—119.
22 Бакеев В. А. Проблема ролевого поведения в решении правоохранительных задач. Преподавание юридической психологии и ее практическое применение... Ч. 1-.—Тарту, 1986. С 27—28.
23 Носков В. А. Указ. раб. С. 82—103.
24 Винберг А. И. О научных основах криминалистической тактики./Правоведение, 1965. Т. 3. С. 44—45.
25 Ершов П. М. Указ. раб. С. 96.
26 Носков В. А Указ. раб. С. 88.
27 Крижанская Ю. С., Третьяков В. П. Грамматика общения.—Л„ 1990. С. 136.
28 Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы,—М.: Прогресс, 1988. С 38. '
29 Носков В. А, Указ. раб С. 96—97.
30 Антонян Ю. М., Голубев В. П., Кудряков Ю. Н. Психологические особенности личности расхитителей социалистического имущества и индивидуальная работа с ними.—М., 1986.
31 Родионов С В. Глубокие мотивы Л, Лениздат, 1978. С. 330—333
32 Носков В. А. Указ. раб. С. 93—94.
Источник:
А.Н.Олейник. Основы конфликтологии. Психологические средства деятельности сотрудников органов внутренних дел в ситуации конфликтов
|