антропология науки

антропология науки
        АНТРОПОЛОГИЯ НАУКИ (от греч. anthropos — человек и logos — слово, понятие, учение) — понимание науки и ее развития с точки зрения человеческого полюса в познавательном отношении субъект—предмет. В классической науке Нового времени (17 — начало 20 вв.) творческая деятельность ученого и сам ученый со всеми его личностными характеристиками выводились за пределы научной рациональности. Научные дискуссии, социальный, культурный, психологический контексты научного открытия могли присутствовать в научном знании только как его недостатки, несовершенство. В 20 в. положение дел существенно меняется, не в последнюю очередь в результате трансформаций в самом естествознании (принцип соответствия, принцип дополнительности в квантовой механике). Теории оборачиваются своей субъектной стороной, на передний план выдвигаются моменты их взаимоперехода, возникновения, роста. Соответственно исторические, философские, социологические исследования науки обращаются к анализу субъекта как к такому фактору научной деятельности, который в том или ином виде присутствует в самой научной рациональности и участвует в ее формировании. В интерпретациях науки ученый фигурирует как член или невидимого колледжа (Д. Прайс), или научного сообщества (Т. Кун), или коллектива лаборатории (К. Кнорр-Цетина), или как одна из составляющих события в исследованиях типа «кейс стадис» (от англ. case studies — конкретное, ситуативное исследование — методика исследования деятельности ученых, концентрирующаяся на анализе конкретного примера) (П. Форман, Х.М. Коллинз).
        Ученые в научном сообществе, работающие в русле какой-то определенной парадигмы-теории, объединены не только приверженностью к ней как к некоторой истине, но и множеством социальных, психологических, моральных обстоятельств. Научное сообщество принадлежит науке, вписывается в ее структуру, причем не только социальную, но и логическую. Трудности, которые при этом возникают, нашли свое отражение в дискуссиях о соизмеримости парадигм, о релятивизме в науке, об истинности и объективности научного знания и т.д.
        Ближе к концу 20 в. в истории науки происходит дальнейшая миниатюризация предмета исследования в связи с распространением исследований типа «кейс стадис». Для этих исследований важно, что в качестве целостного и уникального берется событие, малое по объему: это не наука в контексте культуры большого региона, а события часто незначительные.
        Эдинбургские социологи в рамках сильной программы (Д. Блур и др.) в своих исследованиях науки базируются на анализе именно отдельных эпизодов в истории науки. В этом случае происходит совмещение проблематики, базовых понятий и методов исследования социологов, историков и философов науки. В рамках «кейс стадис» мы наблюдаем не только сосуществование логических, познавательных и нелогических, социальных в самом широком смысле слова характеристик ученых (так было и в научном сообществе), но пребывание в некоторой единой целостности исторического события, наряду с логическими пристрастиями ученых, их личностными характеристиками, а также целями, намерениями, особенностями многих других действующих лиц. Все многообразие этих и прочих социальных отношений вместе с логикой научного исследования формируют целостное событие-случай в истории науки. «Кейс стадис» как определенный вид исторической реконструкции упорно и настойчиво вторгаются в канву рассуждений не только историков, но и социологов, философов. Существует целый набор «парадигмальных кейс стадис», которые особенно часто используются для демонстрации концептуальных соображений.
        Напр., Д. Блур (создатель сильной программы в социологии науки) с их помощью стремится обосновать свое убеждение в том, что эпистемологические факторы в действительности являются социальными факторами, что связь между предпосылкой и выводом социально конституирована. О тех исследователях, которые изучают социальный фон эпистемологических процессов, нельзя сказать, полагает Блур, что они занимаются социальным, а не эпистемологическим, — нет, они помогают показать социальный характер эпистемологического. Оставаясь социологическим способом реконструкции исторических событий, сильная программа тем не менее претендует на способность объяснить и рациональные аспекты научного знания. Именно это и вызывает, в первую очередь, неприятие ее оппонентов.
        В микросоциологии главным объектом исследования становится лаборатория. Предполагается, что любое решение, принимаемое здесь, независимо от того, касается оно методики проведения эксперимента или выбора поставщика экспериментального оборудования, в равной мере участвует в формировании получаемого результата. Социальные отношения в лаборатории формируют продукт науки. Социальность отождествляется с содержанием и логической структурой научного знания. Наиболее бескомпромиссной в этих вопросах является позиция К. Кнорр-Цетины. По словам Р. Харре, написавшего предисловие к ее книге, антропологический характер исследований состоит в том, что на лабораторию предлагается смотреть взглядом путешественника в экзотические страны. Общества, обнаруженные здесь, наблюдаются человеком, принадлежащим совершенно к другой культурной среде. Такой настрой ума заставляет исследователя увидеть лабораторию в необычном ракурсе. «По всей видимости, логика не принадлежит к числу "идолов племени". Там, где она появляется, она становится чем-то вроде подспорья в риторических дебатах» (Knorr-Cetina К. D. The Manufacture of Knowledge. N. Y., 1981. P. VII). H e существует никакой рациональности, специфичной именно для научной деятельности, и нет никакой разницы между научным и повседневным рассуждением. Ученый — это практический мыслитель, и различие «социальный/когнитивный» устарело.
        Если в научном сообществе и в «кейс стадис» предметом обсуждения остается знание и проблема его соответствия действительности, то в научной лаборатории логика рассуждений, постановка экспериментов, стремление к истине, с точки зрения социолога, не заслуживают специального внимания. Профессионализм ученого и умение хозяйственника обеспечить лабораторию всем необходимым равнозначны с точки зрения успеха в получении результата. Ученый — это, прежде всего, человек, практикующий науку как способ жизни.
        Л.А. Маркова

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.