РАЗУМ ПРАКТИЧЕСКИЙ

РАЗУМ ПРАКТИЧЕСКИЙ
    РАЗУМ ПРАКТИЧЕСКИЙ (нем. die praktische ^munft) специфическое понятие немецкого Просвещения, Канта и кантианства, не имеющее ничего общего с общеупотребительными выражениями “практичный” и “практицизм”. Практический разум отвечает на вопрос “что я должен делать?” и трактует проблематику деонтологии. Он рационально формулирует общезначимые суждения и логические необходимости морального сознания, подчиняющие себе волевые акты людей. Это не познающий, а “непосредственно законодательствующий разум” (Кант), теория которого может быть только “этикой чистой воли” (Г. Коген).
    Основные требования практического разума — безусловные принципы, обладающие достоинством самоочевидности — выявляются с помощью особого мысленного эксперимента. Человек испытывает себя, вопрошая: (1) может ли правило, которому он собирается следовать, быть общим законом общежития; (2) готов ли он жить в обществе, где это правило сделалось общим законом (см. Категорический императив). Проверка субъективных правил (максим поведения) на универсальность есть основной метод критики практического разума. Благодаря ей законы долженствования как бы выплавляются из конгломерата разнородных императивов (отделяются от норм утилитарной рассудительности, или“практичности” в обычном смысле слова). Согласно Канту, к законам чистого долженствования могут быть причислены элементарные нравственные запреты (“не лги”, “не убий”, “не воруй” и т. д.); закон защиты человеческого достоинства (“никогда не относись к другому и к себе самому только как к средству, но непременно как к цели самой по себе”), закон соблюдения договоров и уважение чужого права.
    Законы долженствования, в отличие от законов природы, говорят о том, чему “следовало бы происходить при любых обстоятельствах, но на деле происходит далеко не всегда” (Винаедь&гнДД.ОтКантадоНицше.М., 1998, с. 113). Но даже не реализованные, эти законы и принципы уже через факт их осознания (“факт чистого практического разума”) возвышают человека над природой, постигаемой в опыте; они нравственно вынуждают его воспринимать себя как часть сверхчувственного, ноуменального мира. “Наше предназначение, — писал Виндсльбанд, — выходит за пределы мира нашего познания... Сама жизнь познания все время обусловливается этическим стремлением к сверхчувственному миру... Это-то Кант и называл приматом (первенством) практического разума над теоретическим” (там же). Высшее выражение практического разума — его постулата свободы воли, бессмертия души, существования Бога.
    Понятие практического разума подверглось сложной трансформации в немецком идеализме (сперва у Фихте, затем у Гегеля). Гегелевская категория “практического духа” стала прологом спекулятивного и расплывчатого понятия “общественно-исторической практики” в концепции Маркса. Идея примата практического разума превратилась в идею “практики как критерия истины” и примата предметно-практического опыта как над научной теорией, так и над любыми этическими достоверностями. Идеологическим последствием этого Превращения стала историцистская релятивизация, а затем и отрицание любых безусловных, общезначимых норм и ценностей.
    Лит.: Длугач Т. Б. Проблема единства теории и практики в немецкой классической философии. М-, 1986; Судаков А. К. Абсолютная нравственность: этика автономии и безусловный закон. М., 1998, с. 28—89; Cohen H. Ethik des reinen Willens, 2 Aufl. В., 1923; Wedel M. (Hrsg.) Rehabilitierung der praktischen emunft, 2 Bde. Freibui-g, 1972—74. См. также лит. к ст. Кант, “Критика практического разума”.
    Э. Ю. Соловьев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.