Критика практического разума

Критика практического разума
        «КРИТИКА ПРАКТИЧЕСКОГО РАЗУМА» («Kritik der praktischen Vernunft». Riga: Hartknoch, 1788) — одно из трех основных сочинений И. Канта критического периода его творчества. Состоит из предисловия, введения, учения чистого практического разума о началах (аналитика и диалектика чистого практического разума) и о методе, заключения. Посвящено этической проблематике: доказательству существования чистого практического разума и утверждению трансцендентальной свободы.
        В предисловии и введении очерчивается абрис системы чистого практического разума и подчеркивается значение центрального в ней понятия свободы. В «Аналитике чистого практического разума» рассматриваются практические основоположения, содержащие всеобщее определение воли. Единственным определяющим основанием свободной и доброй воли может служить основной закон чистого практического разума — категорический императив: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства» (Кант И. Сочинения: В 8 т. М., 1994. Т. 4. С. 409). Моральный закон выражает автономию воли, способность же воли действовать независимо от чувственных склонностей и природной необходимости, но в соответствии с собственным моральным законом, является для Канта свободой. Уважение к моральному закону есть моральное чувство; принуждение же к поступкам со стороны разума, или действие согласно закону, исключающее определяющие основания склонности, — это долг. Поступки по склонности, сообразные с долгом, Кант называет легальными, а поступки из уважения к закону, по долгу — моральными. Определяя волю нравственным законом, следуя долгу, человек как интеллигибельное существо избавляется от господствующей в природе причинности, естественной необходимости и оказывается личностью, свобода которой независима от времени. Тем самым человек оказывается целью самой по себе, а не средством.
        В «Диалектике чистого практического разума» рассматривается проблема высшего блага — высшей цели морально определенной воли, которое возможно лишь при соединении добродетели (нравственности) и счастья. Эта связь возможна в силу того, что человек как вещь в себе принадлежит сверхчувственному миру, а также в силу трех предположений практического разума — в существовании бессмертия, свободы и бытия Бога, называемых постулатами практического разума.
        В учении о методе Кант рассматривает способы проникновения законов чистого практического разума в человеческую душу и влияния на ее максимы. В заключении подчеркивается важность для человека «звездного неба» и «морального закона», бесконечно возвышающего его ценность как интеллигенции через его личность.
        С теоретико-познавательной точки зрения наибольший интерес в «Критике практического разума» представляет вопрос о соотношении теоретического и практического разума, проблема расширения сферы разума в спекулятивном и практическом отношении, а также истолкование каузальности. Кант отрицает противоречивость отношений между практическим и спекулятивным разумом, однако признает «субординацию» между ними, выражающуюся в примате первого над вторым. Интерес спекулятивного применения разума — «познание объектов вплоть до высших априорных принципов» — Кант в итоге подчиняет интересу практического применения разума — «определению воли в отношении конечной и полной цели» (Там же. С. 517). Расширяя посредством постулатов сферу чистого разума в практическом употреблении, Кант, однако, оставляет неизменной сферу чистого разума в спекулятивном или теоретическом применении. Он отрицает «объективную реальность сверхчувственного применения категорий в спекуляции», но признает за ними «эту реальность по отношению к объектам чистого практического разума» (Там же. С. 377). В «Критике практического разума» находит свое позитивное развитие и истолкование соотношение природной каузальности и свободы, возможность которого была показана еще в «Критике чистого разума».
        А.Н. Круглое

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.