Проективные методики

(лат. projectio – выбрасывание вперед) – совокупность методик, направленных на исследование личности и разработанных в рамках проективного диагностического подхода. Понятие проекции для обозначения этих методик было впервые использовано Л. Франком (1939) и, несмотря на неоднократные попытки изменить их название, закрепилось, является общепринятым в психологической диагностике.

Наиболее существенным признаком П. м. является использование в них неопределенных, неоднозначных (слабоструктурированных) стимулов, которые испытуемый должен конструировать, развивать, дополнять, интерпретировать. В соответствии с проективной гипотезой каждое эмоциональное проявление индивидуума, его восприятия, чувства, высказывания, двигательные акты несут на себе отпечаток личности. Личность проявляется тем ярче, чем менее стереотипны ситуации-стимулы, побуждающие ее к активности. Стимулы П. м. приобретают смысл не столько в силу их объективного содержания, сколько в связи с личностным значением, придаваемым им обследуемым. Отсюда – характерное для П. м. отсутствие оценки ответов-реакций как «правильных» или «ошибочных», ограничений в их выборе.

Такое понимание проекции в корне отлично от ее психоаналитического истолкования. Психоанализ считает проекцию одним из защитных механизмов, посредством которого внутренние импульсы и чувства, неприемлемые для «Я», приписываются внешнему объекту и тогда проникают в сознание как измененное восприятие окружающего мира. Механическое перенесение порожденного психоанализом понимания проекции на сущность процесса, реализующегося в П. м., долгое время препятствовало научной разработке и использованию этих методик в советской психодиагностике. Разумеется, нельзя отрицать значительного влияния психоанализа на интерпретацию данных, полученных с помощью П. м. Это влияние сохраняется и поныне.

Первое описание процесса проекции в ситуации со стимулами, допускающими их различную интерпретацию, принадлежит Г. Мюррею. Положения Г. Мюррея в которых проекция рассматривается как естественная тенденция людей действовать под влиянием своих потребностей, интересов, всей психической организации, является наиболее ранним приложением понятия проекции к психологическому исследованию. По его мнению, защитные механизмы в процессе проекции могут проявляться, а могут и не проявляться. До этого времени теоретическая концепция проекции в том виде, как она применима к исследованию личности, не формировалась (Роршаха тест не был задуман в качестве проективной методики и в этом аспекте не разрабатывался на протяжении почти двух десятков лет своего практического применения).

В начале 40-х гг. «проективное движение» в западной психологии набирает значительную силу. П. м. становится едва ли не самым популярным в психодиагностике, оттеснив на второй план традиционные психометрические тесты. Ныне они занимают лидирующее положение в зарубежных исследованиях личности, прежде; всего в области клинической психодиагностики. Свидетельство тому – специальные научные институты и общества, созданные во многих странах мира; посвященные исключительно П. м. периодические издания, сборники и монографии; регулярно проводимые международные конгрессы (последний, XV международный конгресс по П. м. состоялся в 1996 г.). Различают следующие группы П. м.:

1. конститутивные – структурирование, оформление стимулов, придание им смысла;
2. конструктивные – создание из оформленных деталей осмысленного целого;
3. интерпретативные – истолкование какого-либо события, ситуации;
4. катартические – осуществление игровой деятельности в специально организованных условиях;
5. экспрессивные – рисование на свободную или заданную тему;
6. импрессивные – предпочтение одних стимулов (как наиболее желательных) другим;
7. аддитивные – завершение предложения, рассказа, истории.

Несмотря на давнее и широкое использование, П. м. – предмет непрекращающихся споров между их сторонниками и противниками. Критики П. м. указывают на то, что они недостаточно стандартизованы, почти целиком отданы на откуп опыту и знаниям экспериментатора, вследствие чего полученные результаты скорее проясняют личность исследователя, а не обследуемого. Неоднократно отмечалось пренебрежение нормативными данными. Особо подчеркивалась неподатливость П. м. традиционным способам определения надежности и валидности (в имеющейся литературе приведено немало противоречивых результатов).

Критическое отношение к данным, полученным в результате применения П. м., необходимо (как, впрочем, и к данным любого психодиагностического обследования). В то же время надо учитывать то, что желание оценить в параметрах валидности и надежности все проявления личности, обнаруживаемые П. м., вряд ли вообще может быть удовлетворено. Для многих из этих методик характерен глобальный подход к оценке личности, что, естественно, приводит к снижению достоверности информации. А. Анастази (1982) права в том, что вопрос о ценности П. м. более уместно ставить при их рассмотрении как качественных клинических процедур, а не при количественной оценке их показателей, как это осуществляется в психометрических тестах. По этой причине термин «тест» (в строгом смысле этого слова) не подходит для обозначения П. м.

Сказанное выше определяет значение обязательного соотнесения «проективного материала» с результатами, полученными в других исследованиях, информацией о жизненном пути обследуемого. Слепое следование различным интерпретационным схемам, взятым безотносительно обследуемого, а тем более исходящим из психоаналитического истолкования показателей П. м., ведет не только к дискредитации методик, но прежде всего к ложным диагностическим результатам. Присущая П. м. направленность на раскрытие целостности созвучна разрабатывавшимся в советской психологии системно-структурным принципам анализа личности. Советские исследователи уделяли значительное внимание вопросам теоретического обоснования П. м. (Л.Ф. Бурлачук, 1979; Е.Т.Соколова, 1980 и др.). Для понимания механизма, реализующегося в П. м., привлекается понятие установки (В.Г. Норакидзе, 1975). Иную позицию занимают последователи теории деятельности, опирающиеся на категорию «личностного смысла» (Е.Т. Соколова, 1980). В этом случае спецификой П. м. полагается их направленность на выявление, прежде всего, субъективно-конфликтных отношений. Очевидно, что тем самым заметно сужается сфера проявлений личности, обнаруживаемых с помощью П. м.

Основным принципом объяснения и анализа феномена проекции продолжает оставаться разработанное в советской психологии понимание процесса восприятия как активного, носящего личностный характер (С.Л. Рубинштейн и др.). В ситуации проективного обследования, как личностный смысл, так и отношения, установки обнаруживаются в особенностях перцептивной (перцептивно-моторной) деятельности, которая и должна стать предметом дальнейшего изучения. Разработка интерпретационных схем П. м. должна осуществляться в двух направлениях: «личностном» и «перцептивном», слияние которых по мере их развития неизбежно.

В ведущихся сегодня исследованиях (Л.Ф. Бурлачук, 1997, Л.Ф. Бурлачук и Е.Ю. Коржова, 1998) осуществляется дальнейшая разработка теории П. м., изучаются диагностические возможности уже известных, создаются новые. Эти исследования, особенно в области клинической психологии, углубляют существующие представления о влиянии на личность психических заболеваний, позволяют наметить адекватные терапевтические и реабилитационные мероприятия. Однако все еще весьма незначительны исследования нормальных лиц, в большинстве случаев психолог-практик не может опереться на нормативные данные. Методологическое значение имеют прекратившиеся, к сожалению, в 80-е годы работы, обращенные к изучению проблем бессознательного психического (Л. Ф. Бурлачук, 1979; Ю.С. Савенко, 1979; Е.Т. Соколова, 1979). П. м. помогают исследователям проникнуть в трудно объективируемые, ускользающие при использовании традиционных психодиагностических методик особенности личности.