Штерн Дифференциальная психология как прикладная наука

С начала нового времени формы практической жизни сознательно основывали на научном исследовании сопутствующих человеку обстоятельств. "Через знание - к умению", - таков был девиз этой эпохи. Но в течение столетий это касалось лишь внешней стороны (экономической, технической, промышленной, гигиенической) культурной жизни, которую преобразовывали при содействии наук; и соответственно, именно естественные науки в качестве прикладных дисциплин оказывали наиболее сильное воздействие. Напротив, та внутренняя сторона культуры, которая имеет дело с человеком (а есть ли такие виды жизненной деятельности, сколь бы "внешними" они ни были, где не участвовало бы психическое?), оставалась вне сферы научного исследования. Там, где являлось необходимым понять и оценить психическое поведение человека в практической жизни, руководить им и влиять на него, там довольствовались наивной популярной психологией или дилетантскими системами, лишенными всех преимуществ, являющихся следствием влияния научного познания. От этого и по сей день страдает воспитание и преподавание, выбор профессии и общение, судопроизводство и система социального наказания, гигиена и психотерапия и ряд других областей практики.

Часто жаловались, что нельзя было навести никаких мостов между популярно-психологическими целями и потребностями, с одной стороны, и научными, с другой стороны; казалось даже, что научная психология как бы изолирована на острове и осуждена на бесплодие в отношении задач культуры. Конечно, разделяющая их пропасть, отчасти, обусловлена методом познания действительности: наука должна идти вперед, руководствуясь строго критическим осмыслением, систематическим опытом, логической проработкой проблем; психология здравого человеческого смысла использует некритическое истолкование, случайный опыт, интуицию. С другой стороны, противоположность обоих направлений коренится в объекте: интерес научного работника был обобщающим, а того, кто не имеет отношения к науке — преимущественно индивидуализирующим и дифференцирующим; поэтому в первом случае он был направлен на анализ и механистическое конструирование психического, а во втором - на сложные виды психической работоспособности и телеологические связи. Таким образом, до сих пор они говорили на двух различных языках: если, с одной стороны, речь шла об общих законах образования представлений, о побуждающем действии эмоций, то с другой — о своеобразии интеллекта и одаренности, темперамента и характера; если, с одной стороны, память обсуждали как общую функцию воспроизведения, то с другой - как свойство, приобретающее специальные характеристики в зависимости от области приложения и т.д.

Развиваясь, научная психология, конечно же, имела полное право отбросить грубый метод популярной психологии и начать разрабатывать область с самого основания, создавая даже новую терминологию. Но она совершила роковую ошибку, проигнорировав многие важные вопросы, поставленные популярной психологией, и без возражения оставив все прикладные проблемы некритическому методу. Возможно, ее сдерживал ложный страх, а вероятно также, и ложная гордость. Но как мало была унижена физика тем, что из ее недр в практику вошли микроскоп, телефон, рентгенотерапия, так и психология не утеряет характера истинной научности, если примет участие в решении практических задач культуры и будет своими методическими средствами способствовать их разработке.

Психология, впрочем, уже тем побуждается к отказу от этой сдержанности, что все развитие нашей современной культуры осуществляется в направлении освоения психологического и уже "психологизируются" такие области, которые раньше рассматривались с совсем иных точек зрения.

Поясним это на трех примерах.

В то время как проблемы дифференциации в нашем школьном деле раньше были обусловлены только социальными воззрениями сословия и объективными целями будущей профессии, сейчас в качестве нового принципа пробивает себе путь дифференцирование по степени и виду одаренности (классы для слабо-, умеренно-, нормально- и чрезвычайно одаренных, более свободный выбор предметов изучения в соответствии с направленностью интересов и т.п.).

Если раньше уголовное право рассматривало объективную сущность преступления в качестве единственного критерия его оценки, то теперь психическое состояние преступника все больше становится фактором, оказывающим влияние на вынесение вердикта.

Что касается женского вопроса, то чем больше он превращается из абстрактной идеологической доктрины в практическую проблему культуры, тем более попадает в сферу интересов психологии. Как только речь заходит о том, подходят ли определенные профессии для женщины, каких достижений можно от неё ожидать и какого качества должна быть ее профессиональная подготовка, старая догма о полном равенстве сущности обоих полов вынуждена уступать место утверждениям о наличии половых психических различий. Поэтому назрела необходимость в более точном исследовании вида, степени и границ этого различия, так же как и в изучении того, насколько это различие обусловлено, с одной стороны, существующими условиями окружающей среды, а с другой - внутренними (врожденными) свойствами пола. Все это - вопросы дифференциальной психологии.

Иногда высказывается опасение, что это начинающееся проникновение психологии в культуру может в итоге привести к полной психологизации последней. Действительно, на данном этапе, пока дилетантская психология, беззаботно переходя границы человеческого благоразумия, слепо следует в русле новой тенденции (подобные проявления наблюдаются в современной криминальной психологии и экспериментальной педагогике), опасность этого действительно велика. Однако такое положение дел не может быть поводом для того, чтобы отказаться от серьезной работы (как вред, наносимый непрофессиональным лечением, не приводит к умалению значения научной медицины). Мы придерживаемся мнения, что нет более надежного средства искоренения ошибок чрезмерного психологизма в делах культуры, чем те, которые дает научная психология, последовательно развивающая основы метода критического осмысления действительности.

Дифференциальная психология как прикладная наука должна перед собой поставить две цели: познание человека (психогностика) и обращение с человеком (психотехника).

Психогностика. Если мы практически взаимодействуем с людьми, то прежде всего должны знать их, чтобы верно судить о них (подвергать оценке, классифицировать) и правильно использовать их усилия. В рамках определенных задач культуры, например, для профессионального отбора, целая система испытаний направлена на то, чтобы познать хотя бы одну сторону проявлений человеческой индивидуальности, например, работоспособность претендента.

Существует два условия получения знания о человеке: во-первых, наличие широкого круга знаний, касающихся исследуемой области психики, как предпосылки выявления спектра возможностей для классификации каждого отдельного случая, во-вторых, существование надежных средств обследования для установления принадлежности каждого конкретного случая к определенному типу или степени развития качества. Страшно видеть, с какими скудными средствами сегодня обычно приступают к решению этих двух задач.