Штерн Дифференциальная психология как теоретическая наука

До недавнего времени научная психология ориентировалась только на разработку проблем с общих позиций. В исследованиях обращались к основополагающим элементам, из которых строится вся психическая жизнь, и к общим законам, которым подчиняются все психические процессы; в поисках общего и совпадающего не учитывалось всё то бесконечное многообразие, в котором проявляется сущность психического у разных личностей, народов, сословий, полов, типов и т.д

Подобное абстрагирование оправдано, поскольку оно проистекает из понимания ограниченности наших возможностей; однако забывая, что имеем дело именно с уровнем абстракций, мы могли бы действительно утвердиться в мысли, что все проблемы, составляющие душу науки, возможно решить с позиций общего подхода. Эту опасность, длительное время грозившую психологии, сегодня можно считать преодоленной. Даже против своей воли при обращении к любой теме исследователь сталкивался с индивидуальными вариациями психического; и если она сначала оценивалась как источник ошибок для обобщённого рассмотрения, то в конечном счете (как это уже было в истории науки) из самого источника ошибок возникла проблема. Было признано, что дифференциация психического имеет такое же право на психологическое изучение, как и общепсихологические закономерности и факты. Таким образом, само изучение психики привело к выделению дифференциально-психологического аспекта. В большинстве случаев, правда, речь шла только о побочных продуктах собственно общепсихологического анализа; исследований, исходно нацеленных на проблемы дифференцирования, все еще недостаточно, и процесс сознательного отграничения дифференциальной психологии от общей начинается лишь в наши дни. Данная книга служит преимущественно решению этой задачи.

О терминологии. Существуют различные названия формирующейся области исследования: “Характерология” (Базен, Люка), “Этология” (Милль), “Индивидуальная психология” (Бине, Анри, Крепелин и др.), "Специальная психология" (Хейманс).

Два первых названия, безусловно, слишком узки. Определение "характер" охватывает не все своеобразие душевной жизни, а в основном сферу ее нрава и воли. Даже для обыденного мышления вполне очевидно различие между характером и интеллектом; и нет никакой причины это различие игнорировать. Пытаясь свести все психическое своеобразие – в области функционирования памяти, восприимчивости к эмоциональным и эстетическим впечатлениям, в интеллектуальной сфере и т.д. – только к "характерологическим признакам" явно недостаточно. К тому же характерология обычно исходит из определенных философских теорий о сущности человека; мы же обсуждаем пути создания эмпирической науки.

Название “Индивидуальная психология” могло бы подойти; однако оно уже используется для определенной части исследований и имеет укоренившийся смысл как противоположность “социальной психологии” и “психологии народов”; следовательно она охватывает лишь то, что относится к духовной жизни индивида, включая и общепсихологические характеристики отдельного человека. Область науки, которой мы пытаемся дать определение, должна иметь своим предметом не только межнндивидуальные различия, но и различия между народами, сословиями, полами, возрастами и т.д., короче, весь круг проблем дифференциации.

Дифференциальная психология, подобно общей, — наука, выходящая на всеобщие значимости, однако это значимости совсем иного рода. Она должна прежде всего исследовать те формальные закономерности, которые определяют реальность психического варьирования. Категория психической вариабельности (изменчивости) требует точного определения: предстоит наполнить содержанием понятия вариации, индекса вариабельности, ковариации; рассмотреть виды вариаций, типы и ступени; точно определить суть нормального, супер- и субнормального. Подобного же поиска общих ориентиров требует понятие корреляции, означающее связь нескольких вариативных рядов, и подводящее к определению самой структуры индивидуальности. Особый ракурс приобретает и вопрос о причинности: следует спросить, какова роль в возникновении психических различий, с одной стороны, внутренних (наследственности, предрасположений), с другой стороны, внешних (влияния окружающего мира, воспитания, эталонов и норм и т.п.) причин. Наконец, изучение того, насколько внешне воспринимаемые психические проявления можно считать характерными признаками имманентных психических особенностей, ведет к обоснованию дифференциальной симптоматологии.

По чисто научному и философскому содержанию значимость всех вышепредставленных проблем совершенно равноценна общепсихологическим. Однако дифференциальная психология должна исследовать закономерности содержаний более узкого объема - существенное качество и функции определенных индивидуальных вариантов. В этом смысле она становится действительно "специальной" психологией темпераментов, характеров, способностей или даже отдельного темперамента, отдельной способности; она исследует весь спектр разделений одной функции на типы и ступени, устанавливает особые связи между вариациями нескольких функций; она изучает психическую дифференцированность внутри разных сословий, наций, полов или дает обобщенное психологическое описание определенного сословия или народа, или пола. Пока еще исследования носят номотетический характер, но они уже исчерпывают себя в этих узких границах и тем глубже, чем более дифференцирована группа, подлежащая изучению, от ее окружения, чем специфичнее вид типа, суть которого должна быть определена. Значимость "особенного" в "общем" становится все большей, и цель достигается только тогда, когда научной проблемой становится сама отдельная индивидуальность.

Индивидуальность всегда означает единичность. Каждый индивид — это картина нигде и никогда больше не существующая в идентичной форме. Конечно, на него воздействуют определенные закономерности, в нем воплощаются определенные типы, его можно во многих отношениях сопоставить с другими индивидами, но он не целиком растворяется в этих обобщающих закономерностях, типах и уравнениях, всегда остается тот "плюс", то содержание, которым он отличается от других индивидов, подчиняющихся тем же законам и относящихся к тем же типам. Таким образом, индивидуальность - это асимптома науки, ищущей законы.

Каким должно быть отношение дифференциальной психологии к подобному положению дел?

Если действительно, как это хотелось бы представить некоторым теоретикам, единственная задача науки - поиск общезначимого, тогда не может существовать никакой психологии единичной индивидуальности. Но мы, однако, знаем (благодаря работам Виндельбанда и Риккерта), что эта попытка связать, как смирительной рубашкой, всю науку вообще четко заданными и перенесенными из естествознания методам исследования, должна быть отвергнута. Идиографический подход, который занимаетется не общим, а особенным, историческим, равноправно противостоит номотетическому. Выбор того или другого метода не связан с разделением наук на естественные и гуманитарные; скорее в каждой науке есть области, исследования которых требуют постановки вопросов как номотетического, так и идиографического характера.

В науке о психическом, которая до сих пор была слишком односторонне номотетична, идиографическое направление надо сначала развить; в одном ряду с собственно психологией должна находиться психография, представляющая отдельные индивидуальности со стороны своеобразия их психики. Одновременно, при помощи этого самого крайнего ответвления дифференциального изучения психики устанавливается связь с историческими дисциплинами. Хотя требование, что гуманитарные науки (на что указывает уже их наименование) должны использовать психологию в качестве вспомогательной дисциплины, звучало часто, осуществить его было невозможно, ведь современная психология тяготела исключительно к естественным наукам (и по формам рассмотрения и по постановке проблем). Историк хочет понять не общие законы психической жизни, а индивидуальные виды поведения, характеры, личностное своеобразие, сам процесс их развития; он стремится узнать, как из сочетания творческой одаренности с определенным видом психической работы, пониманием жизни и темпераментом могла возникнуть зрелая художественная индивидуальность; он исследует соотношение внутренних склонностей и воздействия окружающих условий, которое в итоге приводит к появлению яркого политического или религиозного деятеля. Общая психология могла предложить так мало полезного для разрешения интересующих его проблем, что историк в большинстве случаев просто отказывался от ее помощи.

Но создавая систему и методику психографии научная психология становится его действительным помощником. Система психографии должна максимально полно отразить все точки зрения, касающиеся описания психической индивидуальности; методика же должна обеспечить связь собственно метода исторически-биографического изучения видов поведения с методами дифференциально-психологического исследования.

При этом условии психография будет оказывать воздействие и на развитие других областей самой дифференциальной психологии, поскольку сравнение большого числа точно психографически описанных индивидов дает самый лучший материал для исследований вариаций, корреляций, типов и др.