Другие попытки рассмотрения соматической основы архетипов и метода их передачи связаны с областью нейрологии и изучения структуры мозга. Росси (1977) полагает, что теперь уже хорошо установленное разделение на функции и характеристики между левым и правым полушариями мозга может позволить нам определить место архетипов в правом полушарии мозга. Он приводит данные исследований, которые указывают, что функции левого полушария в основном вербальные и ассоциативные, а функции правого полушария — видеопространственные и апперцептивные. Таким образом, левое полушарие оснащено как критический, аналитически-информационный процессор, а правое полушарие работает в режиме "гештальт". Это означает, что правое полушарие лучше схватывает картину целого из фрагментов, лучше работает с запутанным материалом, более ирррационально, чем левое, и теснее связано с телесными процессами. В силу всех этих причин Росси полагает, что "понятие "архетип" и родственные ему "символ" и "коллективное бессознательное" могут быть тесно связаны с образной системой, моделями "гештальт" и видеопространственными, характерными для функционирования правого полушария. Однако, как только они выражены в виде слов, понятий и языка царства левого полушария, связанного с эго, они становятся только представлениями, "приобретая оттенок индивидуального сознания, в котором они оказываются" (Jung). Внутренние фигуры, такие как тень, анима и анимус, вероятно, являются архетипическими процессами, источники которых находятся в правом полушарии" (там же, с. 43).
В следующей главе мы рассмотрим мысль Росси о взаимодействии полушарий мозга; сейчас нас интересуют архетипы и их возможная локализация.
Нейропсихолог Генри (1977) полагал, что более полезно обращаться к модели Маклеана, чем к "полушарной" модели Росси. Коротко говоря, Маклеан считал, что в мозгу есть три филогенетически различные системы: социокультурный мозг, расположенный в неокортексе, лимбическая система, которая имеет дело с инстинктивно заданными моделями и эмоциями, и наконец, "рептильный" мозг, расположенный в гипоталамусе и в основании мозга, которая отвечает за основные драйвы. Этот рептильный мозг — самая старая часть мозга, и она может содержать не только драйвы, но также и архетипические структуры. Предполагается, что было время, когда эмоциональное поведение и познание были менее развиты, и преобладала старая часть мозга. Это явная и поразительная параллель с идеей Юнга о "кристаллизации" архетипов. Генри считает, что взятые вместе лимбическая система и основание мозга могут быть местоположением коллективного бессознательного.
АРХЕТИПИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И СТРУКТУРАЛИЗМ
Далее мы переходим к параллелям между теорией архетипов и структуралистскими подходами в психолингвистике, когнитивной психологии и антропологии.
В своей работе по психолингвистике Хомский описывает неизменяемую модель овладения языком у детей. Он говорит об "универсалиях" и проводит различие между "формальными" и "субстантивными" универсалиями подобно тому, как проводится различие между архетипом как таковым (структурой) и архети-пическим образом.
Подобным же образом, Пиаже пишет о "схемах", которые являются врожденными и лежат в основе перце птуально-моторной деятельности и приобретения знания. Эти схемы способны ввести воспринимаемое окружение в свои круги и напоминают архетипы своей врожденностью, активностью и их потребностью в соответствиях из окружающей среды.
Наконец, в области антропологии, Леви-Стросс, как и Юнг, решил обнаружить природу коллективных явлений. В своем подходе к структуре и значению мифа Леви-Стросс заключил, что настоящие явления — это трансформации более ранних структур или инфраструктур, "структура примитивных мыслей присутствует в нашем сознании" (Lich, 1974, с. 16).
Сейчас очевидно, что такие теории, как концепция бессознательного ("вселенная правил", лишенная содержания) у Леви-Стросса поразительно напоминают мысли Юнга. Действительно, временами Леви-Стросс пишет как Юнг, особенно когда размышляет о родстве и инцесте. Но путаница между архетипической структурой и архетипическим содержанием все же остается (например, Vilden, 1980, с. 242 и Greenstadt, 1982, с. 486). Психоаналитик Гринштадт утверждает, что "архетип формулируется в основном как содержание, а не потенциально функциональная структура". Надеюсь, что я скорректировал эту точку зрения.
ПАРАЛЛЕЛИ С ПСИХОАНАЛИЗОМ: ЛАКАН
Авторы, чьи труды я кратко изложил в предыдущей главе (Хомский, Пиаже, Леви-Стросс), — структуралисты. Все они предполагали, что наше восприятие мира обусловлено биологической способностью воспринимать, и врожденной тенденцией классифицировать сенсорные данные в соответствии с изначально существующими классифицирующими структурами. Наиболее откровенным структуралистом, который имел клиническую практику, был Лакан.
Лакан пошел дальше мысли о том, что бессознательное — это структура, которая лежит в основе сознательного мира; бессознательное само по себе структурировано, как язык. Это предполагает параллели с Юнгом (Лакан пытался встретится с ним). Лакан разделяет явления, с которыми имеет дело психоаналитик, на три "порядка": 1) Символическое, которое структурирует бессознательное с помощью основополагающей и универсальной системы законов; 2) Воображаемое, которое приближается к психологической реальности, процессам внутреннего мира (таким, как фантазия, проекция, йнтроекция), его позициям и образам, возникающим из внешней жизни, но не эквивалентным ей. Это рассматривается Лаканом как способ, с помощью которого мы справляемся с болью расставания (или разрыва, как он это называет) — разрыва рождения, отлучения от груди, взросления; 3) Реальное, соответствующий не только внешней реальности, но также тому, что можно назвать тайной реальности (к чему мы скоро вернемся).
Можно рассматривать теорию Лакана как совместимую с теорией Юнга. Символический и Воображаемый порядки Лакана можно сопоставить с архетипической теорией Юнга (коллективное бессознательное) и личным бессознательным соответственно. Если мы рассмотрим пример родителей, то архетипические структуры и Символический порядок обусловливают наше отношение к ним. Образы родителей в личном бессознательном косвенно связаны с реальными родителями, и окрашены архетипической структурой или Символическим порядком. Получающиеся в результате образы родителей и субъективны в смысле личного и объективны, т.е. филогенетичны.
Но как тогда с реальными родителями? Здесь Лакан обращается к Реальному порядку. Но он делает это очень суггестивно. Реальное — это "неизмеримое измерение" (Lamer, 1977, с. 41), которое "никто не может постичь, с тех пор как человечество начало самовыражаться" (там же, с. 115). "Человек замечает, что нечто, организованное определенным образом, действует удовлетворительно, имеет положительный результат, но при этом упускает то, чего он не понимает: Реальное" (Лакан в ответ на вопросы Лемэра, 1977, с. 116). Мы не знаем реального, поскольку оно довербально, дорепрезентативно и претерпевает "первичное подавление". Концепция Реального у Лакана, следовательно, приближается к разработке Юнгом психоидного бессознательного, которое можно рассматривать как истинное (или даже как Истину), но невозможно непосредственно познать.
Хотя Лакан пытается разделить три порядка, их, возможно, лучше выразить в циклической форме, поскольку Символическое наполняет собой Воображаемое, Воображаемое использует Реальное, и, как мы только что видели, Реальное разыгрывается по законам Символического. На языке аналитической психологии мы говорим здесь о комплексах.
Несмотря на то, Лакан говорит на совсем другом языке, Юнг, возможно, согласился бы с ним в том, что бессознательное организовано в очень сложную сеть, регулируемую ассоциациями, и прежде всего, "метафорическими ассоциациями" (там же, с. 7). Существование сети видно при анализе продуктов бессознательного: снов, симптомов и так далее.