Юнг, Карл Густав "Активное воображение"

Доктор Джеймс А.Хэдфилд:
Не даст ли нам профессор Юнг краткий обзор техники активного воображения?

Профессор Юнг:
Об этом предмете я и сам собирался вам рассказать в связи с анализом толедского сна, поэтому я очень рад, что вы подняли этот вопрос. Вы понимаете, что я буду не в состоянии представить вам эмпирический материал, но зато мне, может быть, удастся дать вам представление о методе. Я уверен, что лучше всего будет рассказать вам о случае, в ходе которого было очень трудно обучить пациента этому методу.

Я лечил молодого артиста, у которого были величайшие трудности с пониманием того, что я подразумеваю под активным воображением. Он испробовал все, но понять ничего не мог. Его проблема заключалась в том, что он не умел думать. Музыканты, художники и артисты часто вообще не умеют думать, ибо они никогда не используют свой мозг целенаправленно. У этого человека мозг тоже всегда работал сам по себе, продуцируя свои художественные образы, сам художник не мог управлять этим процессом психологически, и поэтому не мог ничего понять. Я предоставил ему множество попыток, он перепробовал всевозможные уловки. Всего, что он предпринимал, не перескажешь, я расскажу лишь о том, как он в конце концов сумел использовать свое воображение психологически.

Я жил в пригороде, и для того, чтобы добраться до меня, ему приходилось пользоваться поездом. Поезд шел от маленькой станции, на стене которой висел плакат. Каждый раз, ожидая своего поезда, он разглядывал этот плакат. Это была реклама Мюррена (Мurren), расположенного в Бернских Альпах, - красочная картинка: водопад, зеленый луг и коровы на склонах холма посреди луга. Он сидел, уставившись в эту картинку, и думал о том, как разобраться с тем, что я подразумеваю под активным воображением. И вот в один из дней ему пришло в голову: "Наверное, я мог бы начать с фантазии по поводу этого плаката. Я, например, мог бы вообразить самого себя на этой картинке, как будто это реальный пейзаж, и я могу даже взобраться по склону, где пасутся коровы, на вершину холма и увидеть, что находится там, за холмом".

С этой целью, придя однажды на станцию, он вообразил себя на этой картинке. Он видел луг, дорогу, взбирался на гору среди коров и, достигнув самой вершины, смотрел вниз; там тоже был луг, был спуск с горы, а у ее подножия - изгородь с перекинутой через нее лесенкой. Он спустился вниз, перелез через изгородь, за которой начиналась тропинка, обегавшая овраг и валуны; обойдя один валун, он увидел небольшую часовню со слегка приоткрытой дверью. "Я хотел бы туда зайти", - подумал он, толкнул дверь и вошел; там, на алтаре, украшенном прелестными цветами, стояла деревянная фигура Богоматери. Он поднял глаза на ее лицо, и в этот самый момент кто-то с острыми ушами скрылся за алтарем. Он подумал: "Да, все это чушь", - и вся фантазия мгновенно исчезла.

Он вернулся домой и сказал себе: "Я так и не понял, что такое активное воображение". А затем его внезапно осенила мысль: "Да, но, может быть, все это действительно было; может быть, там, за фигурой Богоматери действительно был кто-то с острыми ушами и в мгновение ока исчез". Поэтому он решил: "Я попытаюсь все это проделать в качестве теста", - и вообразил, что снова находится на станции, рассматривает плакат и фантазирует о том, как он взбирается на гору. Добравшись до вершины, он удивился тому, что открывалось его взору на другой стороне. Там была изгородь с лесенкой и спуск с горы. Он сказал себе: "Да, пока все в порядке. Очевидно, с тех пор ничего не изменилось". Он обошел валуны и оказался перед часовней. Тогда он подумал: "Вот -- часовня, по крайней мере, это не иллюзия. С этим все в порядке". Дверь была приоткрыта, и это тоже его порадовало. Он поколебался с минуту и сказал себе: "Теперь, после того как я открою дверь и увижу на алтаре Мадонну, из-за статуи должен показаться и тут же скрыться кто-то с острыми ушами, если же этого не произойдет, значит это все пустое!" И вот он открыл дверь и увидел, что все на месте, и, как и прежде, кто-то спрыгнул вниз; это убедило его. С этого момента у него был ключ, и он знал, что может положиться на свое воображение, т.е. он научился им пользоваться.

У меня нет времени рассказывать вам о развитии его образов или о том, как приходят к этому методу другие пациенты. Конечно же, у каждого свой собственный путь. Я могу лишь упомянуть о том, что началом для активного воображения может послужить сон или впечатление гипнотического характера. Я предпочитаю употреблять термин "воображение", а не "фантазия", ибо между ними имеется отличие, которое имели в виду старые врачи, говоря, что "opus nostrum" - наша работа - должна делаться "per veram imaginationem et поп phantastica", т.е. посредством истинного, а не фантастического воображения ( К.Г.Юнг. Психология и алхимия (пар. 360).). Иными словами, если верно понять смысл этой дефиниции, фантазия - это просто нонсенс, фантазм, мимолетное впечатление, тогда как воображение представляет собой активное и целенаправленное творчество. Я провожу точно такое же различие.

Фантазия в большей или меньшей степени является вашей собственной выдумкой, она скользит по поверхности индивидуальных смыслов и осознанных ожиданий. Однако активное воображение, как следует из самого термина, означает, что образы живут своей собственной жизнью и символические события происходят согласно их собственной логике - если, конечно, не вмешивается наш сознательный разум. Вы начинаете с концентрации на начальном пункте. Я приведу вам пример из своего собственного опыта. Когда я был маленьким мальчиком, у меня была незамужняя тетушка, жившая в чудесном старомодном доме, который был полон прекрасных цветных гравюр. Среди них был портрет моего деда по материнской линии. Он вроде бы был епископом, на картине дед был изображен на террасе у своего дома. Я видел перила, ступеньки, спускающиеся с террасы, и тропинку, ведущую к собору. Мой дед, при всех регалиях, стоял наверху, на террасе. Каждым воскресным утром мне позволялось навестить тетушку; придя к ней, я усаживался на стул и смотрел на эту картину до тех пор, пока дед не начинал спускаться с террасы. И каждый раз тетушка говорила мне: "Дорогой мой, он никуда не идет, он по-прежнему стоит на месте". Но я знал, что видел его спускающимся вниз.

Вы понимаете, как случилось, что картина начала двигаться. Точно так же, если вы концентрируетесь на мысленной картине, она начинает двигаться: образ обогащается деталями, т.е. картина движется и развивается. Естественно, всякий раз вы не верите в это, вам приходит в голову, что вы сами все это вызвали, что это лишь ваша собственная выдумка. Но вы должны преодолеть это сомнение, ибо оно ошибочно. Нашим сознательным разумом мы можем достичь действительно совсем немного. Мы все время зависим от вещей, которые буквально обрушиваются на наше сознание; поэтому по-немецки мы называем их Einfalle. Если бы, например, мое бессознательное отказалось подавать мне идеи, я бы не мог продолжать чтение лекции, ибо был бы не в состоянии придумать следующий шаг. Вам хорошо известно ощущение, которое возникает, когда вы хотите вспомнить имя или слово, достаточно знакомое, но оно никак не приходит на ум; впрочем, некоторое время спустя оно все-таки всплывает в памяти. Мы полностью зависим от великодушного содействия со стороны нашего бессознательного. Плохи наши дела, если оно нам не помогает. Поэтому я убежден, что путем сознательных размышлений многого не достичь; мы переоцениваем силу воли и осознанной интенции. Когда же мы сосредоточиваемся на внутренней картине и не мешаем событиям идти своим чередом, наше бессознательное оказывается в состоянии породить серию образов, складывающихся в целую историю.

Я испробовал такой метод на многих пациентах в течение многих лет и обладаю обширной коллекцией подобных "творений". Наблюдать этот процесс чрезвычайно интересно. Естественно, я не всегда прибегаю к активному воображению как некой панацее; должны быть определенные показания, свидетельствующие о том, что этот метод подходит для данного индивида; есть множество пациентов, по отношению к которым его применение будет ошибкой. Но часто на последних стадиях анализа объективация образов занимает место снов. Образы предвосхищают сны, и поэтому материал сновидений начинает иссякать. По мере того как сознание устанавливает связь с бессознательным, оно исчерпывает себя. Тут вы получаете весь материал в творческой форме, и в этом огромное преимущество по сравнению с материалом сновидений. Это ускоряет процесс созревания, ибо анализ является процессом ускорения созревания. Это определение не является моим личным изобретением; этот термин придумал один почтенный профессор -Стэнли Холл.

Так как активное воображение продуцирует весь материал в сознательной форме, он в данном случае оказывается значительно более оформленным, нежели в сновидениях с их невнятным языком. Он значительно более содержателен, нежели в сновидениях; например, в нем есть чувственные ценности, о нем можно судить с помощью чувств. Очень часто сами пациенты приходят к тому, что определенный материал требует зримого воплощения. Например, они говорят: "Тот сон был настолько выразительным, что если бы я только мог рисовать, я бы попытался передать его атмосферу". Или же они чувствуют, что определенная идея должна быть выражена не рационально, а посредством символов. Или охвачены эмоцией, которая, если придать ей некоторую форму, стала бы понятной, и так далее. И вот они начинают чертить, рисовать или оформлять свои образы пластически, а женщины - иногда вязать или ткать. Я даже знал пару женщин, которые вытанцовывали свои бессознательные фигуры. Бесспорно, их можно выразить и посредством письма.