10. Эдит Рокфеллер-Маккормик Рокфеллер-психоаналитик

Без нее он, возможно, так никогда и не достиг бы успеха. Благодаря ей он стал известен всему миру. Но даже несмотря на то, что она и сама пользовалась заслуженной славой, лишь очень немногие знают о судьбоносном сотрудничестве Рокфеллер-психоаналитика и К. Г. Юнга. Эдит Рокфеллер-Маккормик и по сей день остается загадкой для своей собственной семьи. Она была беспокойной дочерью Джона Д. Рокфеллера, личное состояние которого в годы Первой мировой войны составляло 2 процента от всего валового национального продукта Соединенных Штатов. В 1913 г. Эдит прибыла в Цюрих на лечение к Юнгу. Путь, на который она встала с подачи Юнга, освобождал ее от исполнения супружеских и материнских обязанностей и вел прямиком в магическое царство богов, астрологии и спиритизма. После 1913 г. Эдит стала чужой не только по отношению к своему отцу и родным братьям и сестрам, но даже и по отношению к собственному супругу и детям. На самом деле, именно Юнг способствовал этому разрыву Эдит с ее прежней жизнью и поощрял развившуюся в качестве компенсации интеграцию этой женщины в сообщество своих последователей. Эдит стала аналитиком юнгианского типа, волшебником-целителем, интерпретировавшим сны своих пациентов и обнаруживавшим божественные элементы в их художественных произведениях. Юнговский магический мир должно быть оказался в ту пору чрезвычайно притягательным для Эдит. Она переживала утрату двоих детей и испытывала эмоциональное отчуждение по отношению к своему мужу и оставшимся детям, которые были еще очень молоды. Она нуждалась в помощи и нашла ее в Цюрихе. Она впервые почувствовала себя ожившей. Ее прежняя жизнь, ее прежняя страна не шли ни в какое сравнение с возможностью участвовать в спасении мира и рождении нового бога. Эдит Рокфеллер-Маккормик оставалась в Цюрихе вплоть до 1921 г. Несчастная среди счастливцев Из всех детей Джона Д. Рокфеллера Эдит казалась самой несчастной. По своей природе она была интеллектуалом, однако, как и многие другие светские дамы на рубеже столетий, не могла найти возможности для удовлетворения своих интересов. У нее было мало друзей и она редко принимала участие в семейных делах, даже в тех, где требовалось ее присутствие. Она предпочитала находиться в одиночестве. Она не демонстрировала свои эмоции, часто казалась отрешенной и неразговорчивой, смотрела на остальных критично, свысока, ей все было не по вкусу. Лишь изредка она все же решалась улыбнуться, сделать комплимент или немного поговорить, а ее упрямство и неспособность уступить, действовали на окружающих обезоруживающе или оставляли их безразличными. Вероятно, все это было маской, скрывающей непреодолимый страх перед внешней реальностью, который после ее тридцатилетия перерос в жуткую агорафобию* (Боязнь пространства ) — Прим. перев.Всеми этими чертами она очень сильно походила на своего отца. Естественно, она вышла замуж за человека, который был ей полной противоположностью. От рождения Гарольд Фулер Маккормик имел первоклассный темперамент и второсортный интеллект. Он был миротворцем, утешителем и человеком, привыкшим скользить по поверхности. Его стихией были загородные клубы, теннисные турниры, парусные регаты и филантропические торжества. Во время своей учебы в Принстонском университете он ничем особо не отличился. В 1895 г. он получил там степень бакалавра. Ему предстояло стать наследником состояния его отца и главой компании, занимавшейся производством комбайнов и ставшей впоследствии международной промышленной империей. Для Гарольда это была вполне подходящая колея, ибо он был человеком преданным, заслуживающим доверия и угодливым. Его изысканные манеры и жизнерадостная поверхностность делали его классическим американским руководителем. Гарольда Маккормика любили все без исключения. Его отцом был Кир Халл Маккормик (1809-84) — изобретатель одноименной жатвенной машины, революционизировавшей сельскохозяйственное производство. Кир был задумчивым и малоконтактным человеком. Родившись в условиях, близких к нищете, он сумел построить вокруг себя прочный панцирь, способствовавший в дальнейшем достижению им славы и богатства. Он умер, когда Гарольду было двенадцать лет. Мать Гарольда — Нэнси (Нэтти) Фулер Маккормик — по отношению к своим детям была глубоко религиозной, ужасно назойливой и властной. Из пятерых ее детей двое были сумасшедшими: ее дочь Мэри Виржиния и сын Стэнли. По достижению совершеннолетия Гарольд и его сестра Анита (тоже весьма сильная личность) провели еще немало лет в беспрерывной медицинской заботе за своими более молодыми братом и сестрой. Старший брат Гарольда — Кир — полностью самоустранился от подобных занятий. Гарольд вел семейные дела и постоянно кого-то примирял: то своих родственников, то враждующие между собой команды врачей, приглашенных для лечения его брата и сестры. По сути дела, Стэнли Маккормик перелечился у многих знаменитейших психиатров со всего мира, а история его болезни, безусловно, может считаться одним из замечательнейших документов подобного рода в двадцатом веке1. Как только Гарольд и Эдит объявили о своей помолвке, газеты, быстро смекнувшие о какой негласной сделке идет речь, просто завопили от радости. Они назвали Эдит "нефтяной принцессой", а Гарольда — "международным комбайновым принцем". К моменту их женитьбы (26 ноября 1895 г.) Гарольду и Эдит было по двадцать три года. Ее описывали как "застенчивую маленькую блондинку с высоким лбом, серыми глазами и множеством колец на шляпе"2. Это было скромное мероприятие — частная церемония, произошедшая в гостиной отеля "Бэкингем" в Манхэттене. В мае того года Гарольд закончил Принстонский университет и ему уже было предложена должность в компании его отца. К 1898 г. он стал вице-президентом, а в 1918 — президентом Международной комбайновой компании. Эдит, получившая образование у частных преподавателей, была предоставлена своим собственным интересам. Фактически, она нашла свою первую работу лишь в годы Первой мировой войны, когда занялась психоанализом. Гарольд сблизился с ее отцом и до самого конца его жизни (даже после развода с Эдит) регулярно писал Джону Д. Рокфеллеру и обращался к нему как к "Отцу". В свою очередь, у Эдит было очень мало общего с родителями Гарольда и она под любым предлогом старалась их избегать. У Эдит был аналитический склад ума; Гарольд тяготел к синтезу и все пропускал через свои чувства. Сосредоточенное рациональное мышление было ему чуждо. Он читал газеты, а не книги. Эдит плавала, каталась на коньках и велосипеде, скакала на лошадях, но, в основном, предпочитала оставаться дома, где занималась чтением и обучением. А Гарольд никак не мог вдоволь наиграться в теннис и пинг-понг. Неудивительно поэтому, что они с Эдит вскоре осознали, что им не так то просто найти время для общения. Последнее обстоятельство только усиливало самоуглубленность Эдит. Тем не менее, в 1897 г. у них родился первый ребенок. Дед новорожденного Джона Д. Рокфеллера-Маккормика просто души в нем не чаял, но в 1901 г. его любимец-внук умер от скарлатины. Затем появились другие дети. В 1898 г. родился Гарольд Фулер Маккормик (младший), прозванный Фулером, а за ним — еще три сестры: Мюриэль (в 1902 г.), Эдита (в 1903 г.) и Матильда (в 1905 г.). После того как умерла годовалая Эдита, ее мать впала в депрессию, выйти из которой своими силами она так и не смогла. Большую часть времени она была лишена каких-либо чувств, но казалась беспокойной — "нервной". Гарольд не мог этого не замечать и ему было трудно спать. Она вставала по ночам, а днем спала. Когда она боролась с терзавшими ее настроениями, слуги и гувернеры были тут как тут. Она боялась далеко уходить от их семейного особняка в Чикаго — массивного здания из серого камня с конической башней, который сама Эдит прозвала "бастионом". Гарольд со своей жизнерадостной установкой сделал очень многое для того, чтобы уменьшить то пагубное влияние, которое имела на их детей медленная деградация Эдит, однако она так навсегда и осталась для них чем-то чуждым. До смерти сына она принимала достаточно активное участие в общественной жизни Чикаго, но потом все изменилось. В качестве основного спонсора Чикагской Оперы Эдит перед самым началом каждого оперного сезона должна была, надев свое жемчужное колье за два миллиона долларов, устраивать короткие обеды для ряда избранных гостей, причем время подачи очередного блюда отсчитывали украшенные драгоценными камнями часы, стоявшие возле ее тарелки. Однако Эдит была не в состоянии удержать позицию первой хозяйки Чикаго. С 1905 по 1907 гг. она страдала от туберкулеза почек, который после длительного лечения все же удалось излечить. В 1911 г. она намеревалась устроить кадриль, но внезапно и совершенно неожиданно отозвала все 120 приглашений. Слухи о ее странном поведении распространились очень быстро. Многие разглагольствовали о том, что она страдает от нервного потрясения. Молва была недалека от истины. Вскоре Гарольд понял, что она нуждается в профессиональной медицинской помощи. Найти врачей для Эдит ему помог его опыт по уходу за своими умалишенными братом и сестрой, однако она упорствовала и зачастую отказывалась от его предложений лечиться. Но и в тех немногих случаях, когда она пыталась лечиться (главным образом, в санаториях лдля богатых неврастеников), изменения были невелики.