Секс в мире людей. Часть 1

Сексуальность является центральным аспектом бытия человека на протяжении всей жизни и включает в себя пол, гендерные идентичности и роли, сексуальные ориентации, половой инстинкт, удовольствие, близость и репродукцию. ВОЗ

Проявляется в мыслях, фантазиях, желаниях, убеждениях, установках, ценностях, поступках, поведении, половых ролях и отношениях. Как мы видим, это комплексное понятие, которое включает в себя гораздо больше, чем непосредственно половой акт. И это особенно интересно, поскольку изначально сексуальная функция – это чисто физиологическая функция, которая в мире людей очень жестко «окультурена», социализирована, иначе говоря.

Тело человека

Вообще, тело человека социализировано практически полностью. Есть правила того, как есть, как ходить в туалет, как выглядеть (что прятать, а что нет), как двигаться, как пахнуть…. И это все особенно распространено на секс. Человеку, пожалуй свойственно, особо ритуализировать те сферы бытия, которые изначально инстинктивны и не очень ясны. Тем более, что последствия проявления этой энергии весьма серьезны.

Следствием развития человечества как вида является в том числе и то, что изначально физиологические функции обогащаются социо-культурным содержанием. Так, например, ужин с друзьями – это совсем не средство уталить голод. Так и с сексом: его физиологический смысл – репродукция – является далеко не самым важным для человека.

В сексуальной сфере есть две стороны, две полярности. С одной стороны она несет в себе созидающую силу, а с другой — разрушение. Даже отрицая сексуальность, мы не уводим ее из своей жизни, т.к. она начинает проявляться в иных формах. Об этом писал еще Фрейд. Более того, вытесненная сексуальность несет в себе опасность. В каждой культуре имелись и имеются формы так или иначе регулирующие сексуальную жизнь человека. И как правило, это стремление с одной стороны не причинить вред, а с другой развить сексуальность там, где она «уместна». Половая система человека социализирована, как и прочие физиолгоические функции. Более того, она регулируется законодательно. Возможно от того, что в сексе гораздо больший потенциал последствий, чем в пищеварении, например. Секс для человека не просто реализация биологической программы размножения, с сексуальной сферой у человека связано гораздо больше. Некоторые ученые говорят о так называемом разрыве между основной целью секса (размножением) и удовольствием. То есть на первый план, благодаря развитию фармакологии и медицины выходит удовольствие. Но на мой взгляд стоит говорить не столько о разрыве, сколько об обогащенности этой, казалось бы, чисто биологической функции у человека. Поскольку переживание сексуальности дарит переживание интимности и близости с другим. А это уже выход на более высокий, экзистенциальный уровень бытия.

Сексуальная революция

Сексуальная революция - процесс и результат коренных изменений в сексуальной жизни общества, характерный существенным преобразованием сексуальных ценностей, ориентации, норм, санкций и отношений, освобождающих подавленную сексуальность. Термин введен Райхом. Имелась в виду естественная реализация энергии, а не вседозволенность.

Обесценивание, механизация

Новое увлечение техникой секса дает результат, противоположный ожидаемому. У меня часто возникает ощущение, что половая страсть или даже удовольствие, получаемое людьми от полового акта, обратно пропорциональны количеству прочитанных этими людьми пособий или тиражам такого рода изданий. В технике, как таковой, разумеется, нет ничего дурного, будь то техника актерского мастерства, игры в гольф или занятий любовью. Но когда увлечение техникой секса переходит определенную границу, то занятие любовью вырождается в механический процесс и идет рука об руку с отчуждением, чувством одиночества и обезличиванием.

Один из аспектов отчуждения заключается в том, что искусного любовника прежних времен сменяет компьютерный программист с его современной эффективностью. Пары уделяют очень много внимания соблюдению графика занятий любовью — эту практику подтвердил и стандартизировал Кинси. Если они отстают от графика, то начинают беспокоиться и считают своим долгом заниматься любовью вне зависимости оттого, хочется им этого или нет. Доктор Джон Шимель, замечает: «Мои пациенты стоически выносили отчаянное рукоприкладство своих партнеров или вообще не придавали ему значения, но отставание от графика занятий сексом они воспринимали как уход любви. Если мужчина не поспевает за графиком, то ему кажется, что он теряет свой мужской авторитет, а если женщина долгое время не вступала в связь с мужчиной или с ней по-крайней мере не заигрывали, то ей кажется, что она утратила свою женскую привлекательность. Выражение «простой», которым женщины обозначают такое положение дел, также предполагает какой-то временной перерыв, типа антракта. При таком бухгалтерском учете — сколько раз мы занимались любовью на этой неделе? уделил(ла) ли он(она) мне достаточно внимания этим вечером? была ли достаточно долгой прелюдия? — остается только удивляться, что это самое спонтанное из всех проявлений умудряется сохранить свою спонтанность. Если Фрейд говорил, что за кулисами сцены, на которой происходит половой акт, прячутся родители, то теперь можно сказать, что там прячется компьютер.

При этой зацикленности на технике нет ничего странного в том, что типичным вопросом по поводу акта любви является не «Были ли в этом акте страсть, или смысл, или удовольствие?», а «Насколько хорошо я справился со своей задачей?». Возьмем к примеру то, что Сирил Конноли называет «тиранией оргазма», и озабоченность достижения одновременного оргазма, которая является еще одним аспектом отчуждения. Признаюсь, разговоры об «апокалипсическом оргазме» вызывают у меня недоумение. Почему эти люди прилагают такие страшные усилия? Какую безграничную неуверенность в себе, какую внутреннюю пустоту и какое одиночество они пытаются замаскировать этим стремлением к грандиозным результатам?

Даже сексологи, которые, как правило, утверждают, что чем больше секса, тем он приятнее, сегодня удивляются этой одержимости стремлением к оргазму и тому значению, которое придается «удовлетворению» партнера. Мужчина считает своим долгом спросить женщину, все ли у нее «получилось», или все ли с ней в «порядке», или использует какой-нибудь другой эвфемизм, говоря об ощущении, к которому неприменимы никакие эвфемизмы. Симона де Бовуар и другие женщины, пытающиеся дать объяснения акту любви, напоминают нам, мужчинам, что в этот момент женщина меньше всего хочет услышать такой вопрос. Более того, зацикленность на технике лишает женщину того, чего она больше всего хочет, как в физическом, так и в эмоциональном смысле, а именно — чтобы в пиковый момент мужчина забыл обо всем на свете. Именно это состояние мужчины дает ей тот восторг или экстаз, на какой она только способна. Когда мы отбросим всю эту чушь о «ролях» и их «исполнении», то становится ясно, сколь важное значение имеет сам факт близости — знакомство, развитие отношений, возбуждение от незнания, к чему это приведет, самоутверждение и желание отдать себя партнеру — для того, чтобы половой акт стал запоминающимся событием, разве не эта близость заставляет нас вновь и вновь вызывать в памяти это событие, когда нам хочется хоть какого-то тепла?

Чудные дела творятся в нашем обществе: составляющие человеческих отношений — общность вкусов, фантазий, мечтаний, надежд на будущее и прошлых неудач — вызывают у людей скорее смущение, чем желание лечь друг с другом в постель. Люди больше стесняются нежности, которая идет рука об руку с психологической и духовной обнаженностью, чем физической наготы половой близости. Р. Мэй