Женщины в политической сфере: первое десятилетие Советской власти

Женщины в политической сфере: первое десятилетие Советской власти«Сущность политического равноправия женщины с мужчиной четко определил Ф. Энгельс в письме к Иде Паули в 1877 г. Он писал: «… Когда мы придем к власти, надо будет, чтобы женщины не только выбирали, но и были избираемы» (цит. по Юк З.М., 1975, С. 81). Только после революции женщины получили возможность избирать и быть избранными.

Стало расхожим выражение В.И. Ленина о том, что каждая кухарка сможет управлять государством, эта фраза стала символом беспорядочного внедрения во власть. Фраза, вырванная из контекста, звучит именно так. Однако В.И. Ленин имел в виду, что каждый должен иметь возможность научиться управлять:

«Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством» Полн. Собр. Соч. т. 34, с. 315).

В. И. Ленин призывал к широкому участию женщин в политической сфере, он отмечал важность участия женщин в выборах в Советы и участия в их деятельности Советов:

«Выбирайте же больше женщин-работниц в Совет, как коммунисток, так и беспартийных... Больше женщин-работниц в Московском Совете! Пусть московский пролетариат докажет, что он готов делать и делает все для борьбы до победы, для борьбы против старой неравноправности, против старого, буржуазного принижения женщины!» (цит. по Шумилина В. П., 1999 (1981).

Призывы звучали и из уст революционных поэтов:

Идут от станков, от земли и от кадок,

Под красный платок заправляя прядь.

Сотни тысяч баб-делегаток

Выбраны строить и управлять.

… Завод и село, встречай делегаток.

Греми везде приветное «здравствуй!»

Ленин вам – от станков и от кадок

Велел прийти и вести государство.

В. Маяковский

В своих постановлениях ЦК РКП (б) обращал внимание партийных организаций на необходимость более широко вовлекать женщин в Советы. Например, в сентябре 1922 г. ЦК партии направил всем обкомам и губкомам письмо «О выдвижении членов Советов работниц и крестьянок в члены исполкомов и на съезды Советов».

«Перед избирательной кампанией 1925 г. ЦИК СССР дал указание считать неправомочными предвыборные собрания, на которых присутствовало мало женщин, кассировать выборы, проведенные без широкого участия избирательниц» (Женщины Страны Советов, 1977, С. 119).

Действительно, началось некоторое оживление среди женщин, но на виду все-таки были те женщины, которые еще до революции каким-то образом себя проявили, а новых имен в списке политических деятельниц увы нет. Можно назвать следующие известные имена среди женщин-политиков.

Н.К. Крупская – зам. наркома просвещения РСФСР.

Р.С. Землячка – зам. Председателя Совета Народных Комиссаров СССР.

Р.С. Землячка – зам. наркома путей сообщения СССР, один из руководителей Министерства государственного контроля СССР, заместитель Председателя Совета Министров СССР.

Е.Д. Стасова – зав. отделом Петроградского комитета РКП (б).

А.М. Коллонтай – первая в мире женщина-посол.

К.И. Николаева – 1924-1926 – зав. Отделом работниц ЦК ВКП (б), 1930-1933 – зав. агитмассовым отделом ЦК партии.

Л.Н. Сталь – 1924-1928 – редактор журнала «Коммунистка».

Однако нельзя говорить о массовом внедрении женщин на политическую арену. Женщинам отводилась особая ниша: женская.

Женщины не стояли на одной ступени с мужчинами-политиками, не участвовали в политической жизни общества. Специально для женщин создавались женотделы. Практически единственным органом женской власти в 1920-е – начало 1930-х гг. были женотделы, преобразованные в сентябре 1919 г. из комиссий по пропаганде и агитации среди женщин. Первым руководителем Департамента по работе среди женщин стала Инесса Арманд, впоследствии женский отдел возглавляли Александра Коллонтай и Александра Самойлова.

«Целью создания женотделов различного уровня была объявлена необходимость поднять уровень политического сознания женщин, и привить им навыки действия в публичной сфере» (введ в ГИ, Костикова, с. 96-97), привлекать женщин в партию, воспитывать их в духе коммунизма. Женщины-делегатки избирались как из работниц, так и из домохозяек, их основной задачей было участие в наблюдении за работой столовых и клубов, наблюдение за строительством и работой яслей и детских садов, охране женского и детского труда.

Женотделы создавались при губернских, уездных и районных комитетах партии, то есть они существовали «под крылом» партийной организации. Интенсивность создания женотделов поражает: к марту 1920 г. они были организованы не только по всем губернским городам, но и почти по всем уездам Советской России.

Особое внимание нужно уделить работе женотделов на Востоке. В начале 20-х годов началась партийная работа среди тружениц Востока. Целью партии было раскрепощение женщины Востока, уничтожение затворничества в семьях, привлечение женщин в общественное производство. Нужно сказать, что определенные результаты по раскрепощению женщины появились сразу же. Так, в Киргизской республики одним из первых законодательных актов был декрет об отмене калыма, а также запрет многоженства, брака между несовершеннолетними.

Была проведена земельно-водная реформа и «впервые в истории Востока женщин стали наделять землей и водой наравне с мужчинами» (Женщины Страны Советов, 1977, С. 134).

III съезд коммунистической партии Узбекистана обязал всех членов партии «безоговорочно выполнить партийную директиву о безусловном раскрепощении своих жен, сестер и родственниц» (Бильшай В., 1959, С. 191). Наличие затворничества в семье было признано несовместимым с пребыванием в рядах партии.

Всю общественную работы женотделов на Востоке можно свести к двум пунктам: создание женских кружков различного типа и агитационная кампания за снятие паранджи.

Начало работы женотделов на Востоке было безобидным и не вызвало непринятия среди населения (как мужского так и женского) в связи с тем, что в женотделах работали только женщины-агитаторы. Создавались женские промысловые артели, женские клубы, лавки, женские юрты. Например, для кочевого населения создавались передвижные женские клубы – красные юрты, которые стояли два-четыре месяца в одном месте, а потом переезжали на другое. Уже к 1930 г. в районах Востока было 150 женских красных юрт» (Женщины Страны Советов, 1977, С. 133).

Развернув небывалую для Востока деятельность по внедрению женщин в общественную деятельность, женсоветы на втором этапе принялись ломать культурные традиции, призывая женщин отказаться от ношения паранджи как религиозного предрассудка.

В первой половине 1927 г. была проведена массово-политическая кампания за снятие паранджи. Она была названа «Худжум» («наступление»). Средне-Азиатское бюро ЦК ВКП (б) создало специальные «комиссии по наступлению» (Женщины Страны Советов, 1977, С. 135). Началом массового снятия паранджи стал праздник 8 Марта 1927 г. В этот день в Ташкенте, Коканде, Самарканде и других городах состоялись демонстрации и митинги, всколыхнувшие все население. Женщины под восторженные крики толпы, заражаясь друг от друга, в экстатическом состоянии, сбрасывали паранджи и кидали их в огромный костер, который олицетворял собой символ прощания с прошлой «закрытой» жизнью. Сотрудники «комиссий по наступлению» добились значительных результатов.

Так, по данным Веры Бильшай (1959) за три месяца 1927 г. в одном Узбекистане сняли паранджу 90 тыс. женщин. Не противоречащие этим данные приводит В. Качурин (Делегатка, 1929. № 15), который отмечает, что к 1929 г. сняли паранджу около 150 тыс. узбечек (всего в Узбекистане насчитывалось порядка 1 млн. 800 тыс. женщин). Правда, восторженный экстаз длился недолго, «вскоре началось обратное движение, и большинство … женщин вновь надели паранджу» (Женщины Страны Советов, 1977, С. 136). В первую очередь это связано с тем, что радость от «освобождения» оказалась губительной для женщин, начался жесточайший террор на женщин, которые отказались носить паранджу. По данным «Еженедельника советской юстиции» (№ 3, 1929) только в Узбекистане с марта по ноябрь 1928 г. было убито 235 женщин, снявших паранджу, заметим, что это примерно 0,25% от всех, снявших паранджу, то есть была убита каждая четырехсотая женщина.

«Первые женработники испытали на себе всю силу вековых предрассудков, мракобесия. Волостной организатор крестьянок Архангельской губернии А.Г. Уткина была зверски убита мужем. В 1925 г. в Азербайджане и Средней Азии было убито более 30 женщин-активисток. В те годы в журнале «Коммунистка» существовала рубрика «Наши жертвы» (Опыт КПСС …, 1981, С. 24)

Важно отметить, что социально-политическая активность женщин не рассматривалась в то время серьезно в обществе. Шутливым, но сексистским названием «центробаба» называли тогда женотделы. За этим словом сразу же видно отношение общества к проблеме вхождения женщины во власть: внешне происходит агитация женщины, но вся несерьезность отношения к тому, что женщина может управлять, отражается в фольклоре, женщина остается бабой, хотя и с приставкой «центро». Мужчины негативно относились к тому, что их жены занимались общественной работой.

Лев Троцкий в 1923 г. писал в «Правде», «что с женотделами связаны многие семейные кризисы: после работы в женотделе новый мир открывается перед глазами женщины, семья остается без внимания, что раздражает мужа и приводит в итоге к распаду семьи».

Однако только в первые годы существования Советской власти женщины с энтузиазмом включались в работу, после того, как в период НЭПа началось сокращение рабочих мест и многие женщины оказались без работы, женщины начали охладевать к общественной работе, появилось сомнение в своих силах и даже «сомнение в целесообразности существования специального партийного аппарата для работы среди женских трудящихся масс». (Опыт КПСС …, 1981, С. 22).

Началась реорганизация партийного аппарата по работе среди женщин, стали говорить о необходимости сокращения или даже упразднения женотделов. Из 34 губернских комитетов центральных областей в 19 дискутировался вопрос о существовании женотделов. Решался он по-разному – ликвидация, ограничение, сокращение и т.д.