Джейн Вольф. Огонь

Осенью 1913 года Джейн дали почитать книгу «Магия, Белая и Черная»^[3], и после этого она погрузилась в чтение журналов и книг оккультной тематики. Она попыталась медитировать, но вскоре забросила.

Тем временем Мэри Кей закончила курсы медсестер в Нью-Йорке и проработала там в течение нескольких лет. Она присоединилась к Джейн в Калифорнии и некоторое время работала медсестрой на той же студии, что и Джейн. Между актерами и актрисами происходило много такого, чего Мэри Кей не одобряла, но относилась терпимо. К 1916 году вместе с Американским Красным Крестом Мэри Кэй побывала во Франции, где ухаживала за раненными в Первой Мировой Войне.

В августе 1917 года Джейн приобрела доску для спиритических сеансов, и дух, которого она называла «Бэб», и другой дух «Гэн», китайцы, передавали ей определенные сообщения, а затем исчезли. После этого приходили духи, выдающие себя за первых двух, но Джейн обнаружила обман и забросила занятия с доской.

В октябре того же года она знакомится с заказанными ею выпуском Эквинокса (I, 1) и Книгой Четыре^[4]. В течение месяца Джейн практикует пранаяму, но вновь забрасывает. В течение трех недель она попробовала заниматься с учителем, но посчитала эти занятия неудовлетворительными.

Она встречает человека, оказавшего на неё огромное влияние – Л. В. Джефферсона, занимавшегося автоматическим письмом и имевшего медиумические способности. Бесплотный дух Фи Воо, использовав его руку, сказал, что был бы рад принять Джейн как ученицу. В начале 1918 года она сама попробовала автоматическое письмо, и Фи Воо сказал ей ехать в Монтану, поскольку её брат находился при смерти и нуждался в наставлениях Джейн.

Время от времени появлялся «Бэб» и тренировал её руку для гибкости и релаксации, объясняя ей, что это будет необходимо для дальнейшего процесса письма.

Джейн решила проверить надежность Фи Воо и передумала ехать в Монтану. Когда она сказала это «Бэбу», мерцающее сияние наполнило комнату, и он написал «Ты не знаешь, от чего отказываешься».

В Монтане ожидаемое событие не произошло, и это вызвало у Джейн болезненную реакцию. При этом, другой дух, которого ей каким-то образом удалось подчинить, пришел на вызов её «проводника». Он сказал, что ей надо вернуться, и что всё, что имеет значение, будет объяснено. Он подписался «Старший брат».

На второй день после возвращения Джейн в Калифорнию, «Бэб» приказал ей остаться вечером дома, потому что ей будут рассказывать о ней самой и о её работе. Появился Фи Воо и по требованию Джейн ответил, что было необходимо повлиять на неё таким образом. Она спросила «Значит, ложь дозволена?». «Старший Брат» остановил её карандаш и сказал, что метод автоматического общения с ним и «Бэбом» необходимо прекратить, и что она должна получить урок бескорыстия, гулять в одиночестве и развивать свою силу, за ней наблюдают, потому что у неё еще много работы.

Она прекратила занятия автоматическим письмом.

Тем не менее, в январе 1918 года, Джейн начала курс по инструкциям, переданным ей Фи Воо или Старшим Братом. Инструкции были приняты Джефферсоном, а после того, как заканчивалась диктовка, он серьезно перепечатывал послания для их использования Джейн, его женой Адель и им самим. Джефферсон был человеком образованным и к тому же писателем, поэтому когда в послании попадались сложные слова, он верно их истолковывал и знал, что они значат. Подобные уроки зачастую проводились раз в неделю, когда Джейн присутствовала на сеансе, но иногда информация приходила чаще, и время от времени Джейн при этом не было, но в уроках она упоминалась. Характер каждого участника был отмечен Фи Воо, и иногда он говорил об этом. Джейн описывалась как эмоциональная, обладающая интуицией, очень тонкой чувствительностью и сильной самодисциплиной. Джефферсон обладал незаурядными умственными способностями, и однажды Фи Воо упомянул, что Джейн может достигнуть определенно более высоких состояний сознания, чем он, поскольку его умственный багаж тормозит его, и учителям будет сложнее с ним работать. Сообщения были разумными и ясными, поскольку проходили через дисциплинированный ум, каким обладал Джефферсон. Темы затрагивали вопросы энергии и материи и то, как эти явления проявляются на других планах, отличных от человеческого. Позже, когда была выражена озабоченность в отношении Джейн из-за событий мая того года, предмет обсуждений изменился,

В перерывах между уроками каждый занимался изучением материалов, и теперь Джейн ревностно взялась за медитативную практику. В предшествующий год она пала духом в своих практиках подобного типа, но, благодаря работе с Джефферсоном, нашла в себе силы продолжить.

В феврале, марте и дважды в апреле сущность, называющая себя Алестером, Хранителем Связей, вышла на контакт через Джефферсона. После двух его последних посланий говорил Фи Воо, назвав Алестера учителем более высокого ранга чем он сам. Сущность эта была очень специфичной и, возможно, для большинства людей сложной для понимания, но гораздо более высокого качества и разума, чем какая бы то ни была сущность, контактировавшая с Джефферсоном в течение того года.

Помимо Фи Воо был еще Рамашид, вышедший на контакт в июне, а позже было три сеанса с Доктором Грэхином, которому необходимо было дать Джейн хороший совет, касающийся переутомления, вызванного майскими событиями. Физическое здоровье Джейн никогда не было крепким, и после мая появилось множество советов, как восстановить силы, чтобы выдержать испытания её будущей работы, ложащиеся на её тело, дух и душу.

Позже в апреле Джейн сказали возобновить занятия автоматическим письмом. «Бэб» продолжил тренировать её руку, а Фи Воо иногда оставлял несколько строчек.

Затем заговорила сущность, называющая себя Джоном Майерсом, сообщившая Джейн, что он был связан со злом и ничего более кроме этого не желал, что любит её и что она принадлежит ему. Когда она отказалась его принимать, он попытался прийти как «Бэб» или Фи Воо. После нескольких обманов, Джейн научилась узнавать его после первых двух-трех написанных слов, и сразу же его прогоняла. Так или иначе она боролась с ним, и Фи Воо передал ей через Джефферсона хороший совет, что делать с тем духом.

В тот май в легком бредовом состоянии Джейн начала получать письма, подписанные символом солнца и луны. Эти записи поступали всё чаще и чаще, пока она дважды или трижды в день сидела, двигая рукой с такой частотой, с которой не могла бы в нормальном состоянии. Когда она поддавалась усталости, появлялся Фи Воо и убеждал её этого не делать, просил не прекращать писать.

В течение процесса записи её сознание сосредотачивалось на центре верхушки головы, и, спустя некоторое время, она заволновалась. Ей сказали: «Не бойся, мы работаем с тобой». Она осознавала, что речь извне идет именно через этот центр. Однажды она проснулась в 4 утра, её попросили приготовиться к работе. Когда она захотела отказаться, ей ответили: «Отдохни, мы хотим знать, что ты этого желаешь». В течение этого периода она часто описывала, как невидимые руки укладывают её спать.

Посредством автоматического письма она получила систему упражнений. Ей необходимо встать, а по её телу в необходимых направлениях будет распространяться внешний импульс, задействующий различные части тела.

Девятого мая Фи Воо сказал ей: «Теперь, дочь моя, ты должна вооружиться и призвать всё своё мужество и силу, поскольку путь опасен и тернист. Необходимость велика, работников мало, и тебе нужно поторапливаться. Но я предупреждаю тебя, что однажды начав, нельзя отступить, ибо на том пути ждет разрушение». Ей так же сказали, что она была «одной из избранных».

Два дня спустя с 9 вечера до 4 утра она писала под диктовку, преодолевая сильнейшее физическое утомление. Она поспала два часа и затем проснулась, ей сказали: «Ты работала для нас, теперь мы должны сделать кое-что для тебя». С этими словами восходящий поток достиг центра верхушки головы и почти поднял её тело с дивана. Это продолжалось некоторое время, и Джейн чувствовала, что это и было больно и не приносило боли одновременно, и она не испытывала чувства страха. После того, как это прекратилось, она немного полежала спокойно.

Потом появился бледно-лиловый свет, принесший экстаз. Его эффект вызвал у неё резкий сумасшедший смех, за которым последовали слезы благодарности, и она воскликнула «Я так рада, что вы меня нашли!»

Она должна была явиться на работу в студию Д.Ласки в 9-00. В гримерной ей сообщили, что Джефферсон имел возможность достичь просветления, но отказался. Джейн переполняло душевное мучение, её умоляли связаться с ним. Заговорила другая сущность, и Джейн ощутила бесконечное сострадание и нежность.

Её вызвали на сцену, и пока она стояла в ожидании, ей сказали молиться за Джефферсона. Джейн пришла в смятение, в конце концов, она была на работе. Но отказ вызывал страдание. После возвращения обратно в гримерную её начали упрекать за отказ, и Джейн утонула в созданном ею самой аду.

Она покинула студию в 12-30 и следующие несколько часов мучилась от того, что отказалась признать, Бог есть суть всего. Затем она пережила серию допросов и видений, доказывающих то, что в студии она не смогла принять эту точку зрения.

В 4 часа дня она вернулась в студию и скиталась с места на место, будучи не в состоянии вымолвить и слова. Директор и вся его компания сделали ей выговор, она села и пережила настолько сильную эмоциональную реакцию, что пришлось послать за доктором. Джейн считала, что этой реакции будет достаточно, и ушла, но недалеко от студии голос сказал «Но ты не признала Бога». Она вернулась, залезла на высокую часть здания компании С.Б. Де Милля, где под действием внешней силы из неё вырвались слова: «Это Бог, это просветление!». Она повторила эту фразу несколько раз и решила уйти. Она повторяла одно и то же предложение все громче и громче «Это Бог, это просветление!».

Кто-то хотел отправить её домой, но она пообещала вести себя тихо и ушла. На некотором расстоянии вверх по улице её крики продолжились, и казалось, слова силой срываются с её губ. Послали за автомобилем из студии, но она уже села в трамвай, продолжая кричать, добавив «Джефферсон, ты должен пройти через это!»

В Эдендейле, где Джейн собиралась пересесть на поезд до Глендейла с целью увидеть Джефферсонов, она снова начала кричать. Приехала машина из студии, и её спросили, куда бы она хотела поехать. Потом ей сказали, что послали за полицией. Её внутренний голос приказал ей вести себя тихо. Джейн заявила, что хочет поехать в Глендейл, и дала адрес дома Джефферсонов. Она приехала туда, ощущая себя абсолютно спокойной и собранной.

В рыданиях она рассказала свою историю Джефферсонам и они уложили её в постель, а позже приготовили ей подкрепиться. Но когда она села есть, в неё снова вошел какой-то дух и Л.В. был неистово осужден за попытки помешать «избранной». В сложившихся условиях Джейн уже не могла есть. Она покинула дом, сказав, что отправляется в Лос-Анджелес. Джефферсон по понятным причинам был взволнован и сказал, что будет её сопровождать. Она отказалась, но он последовал за ней. Она повернулась и так сурово ему пригрозила, что он не посмел следовать далее.

В вагоне все её спутанные мысли были связаны с Христом, она вновь кричала, но на этот раз ей казалось, что это происходит по её собственной воле. Её внутренний голос сказал «Теперь ты кричишь». После этого она сохраняла молчание до того момента, как приехала на Бродвей, самое многолюдное место. Она выбралась из вагона и начала кричать всё с тем же чувством, что это совершала её собственная самость, а не как прежде слова вылетали под действием силы.

Её забрала полиция, двое мужчин со студии были поблизости, и Джейн отвезли в диагностическую психиатрическую больницу. У самых дверей Джейн яростно запротестовала, что это была не тюрьма. Её уверили в том, что это на самом деле тюрьма, тогда она спокойно вошла, и её запрели на ночь. Её испытание, хоть и не вербально, продолжалось всю ночь, и она не могла уснуть.

Утром её заключили в сумасшедший дом, а голос сказал «А теперь личность Джейн Вольф будет принесена в жертву»

Друзья забрали её в санаторий, где в течение дня она проявляла умственную неполноценность и сумасшествие. Испытания продолжались каждую ночь с 9:30 или 10 вечера и до восхода, не оставляя ни минуты для сна. Ей сказали, что у неё забирают интеллект как будто это был камень преткновения. Голоса рассказывали ей о многих вещах, которых она не понимала. Одни казались правдой, другие – ложью, третьи не являлись ни тем, ни другим. Её продержали в асане около трех часов, были использованы различные центры её тела, чужие глаза смотрели через её глаза, создавая линию света вокруг них. Она видела напротив себя спроецированными три головы и ей сказали, что это Фи Воо, Алестер и «тот, кто называет себя Христом». Временами их представляли как Черных Магов, временами – как Белых.

Ей была явлена необходимость противоположностей в различных типах проявления. Воля и Желание должны быть объединены, чтобы породить результат, как ей и было продемонстрировано. Ее память была прокручена в обратном направлении к самому началу отдельного эпизода, словно она карабкалась в гору. Если что-то упускалось, вроде цветка или камня, память возвращалась, чтобы отметить упущение, прежде чем продолжить путешествие.

Ей приказали оставить физическое тело и оставаться вне его в течение двух ночей, возвратившись на третий день. Это должно быть осуществлено посредством остановки дыхания. Она попробовала, но страх её был так велик, что на этот раз её освободили от подобной задачи.

Всё её существо обнажало само себя, ей показали, как она наблюдает за всем, что свершила, как эгоизм тормозит её, и как ей не хватает любви к божьим делам. Она осознала духовную сторону музыки, даже в самых грубых проявлениях, и духовность, присущую материнской любви, которая всегда казалось ей скорее эгоистичной, чем наоборот.

К счастью для Джейн, врач санатория бывал в Индии и изучал тамошнюю религию и жизнь. Он спас Джейн от психиатрического отделения, а в санатории она смогла пройти через свои испытания за несколько недель.

После многих внутренних разговоров, продолжавшихся по ночам, Джейн оказалась на свободе, гуляя со своей медсестрой. Они поднялись на вершину холма, и Джейн увидела перед собой великолепные «Небеса», одну из наиболее поразительных сцен, которые она когда-либо созерцала. Солнце сияло сквозь покровы тумана, преображая лежащую под ним землю, создавая бесконечную гармонию. Она долго смотрела, жадно впитывая красоту пейзажа, затем повернулась лицом к долине, из которой пришла. Сейчас, без света, долина выглядела тусклой и скучной, и Джейн промолвила «Меня не будут принуждать, я выбираю долину»

Она стала спокойнее, и ей разрешили отправиться домой, где она работала над самоконтролем и установлением внутреннего равновесия. Боль в голове то разгоралась, то стихала, и каждую ночь в течение четырех или пяти часов продолжался конфликт, пока усталость не приносила освобождение, и она засыпала. Всё казалось сломанным и разъединенным, часть её, которая не была физической, вибрировала так, как вибрируют от тока поврежденные провода. Она боялась спать, и часто была вынуждена сражаться с эмоциональной реакцией, вызванной недостатком сна. Она могла спать только по три или пять часов в день, а раз в десять дней ей удавалось поспать семь или восемь часов подряд. Джейн постепенно поправлялась, набиралась сил и физически чувствовала себя лучше.

Битва за возвращение к нормальному состоянию и за обретение самоконтроля продолжалась всё лето, при этом Джейн работала в студии как раньше. Осенью работа над собой немного ослабла, и первоначальный опыт вернулся в немного другом виде в течение зимы. Весной и летом 1919 года она все реже и реже испытывала появление элементов её просветления и испытания. К июлю 1920 она отметила, что случайно появляющаяся в голове тяжесть уже не вызывает боли.

В июне 1918 году разумные силы, все еще работавшие с Джефферсоном, очень многое поведали о состоянии Джейн и о том, что ей следует для себя сделать. Ей сказали прекратить медитацию и жить нормальной жизнью. Её питание должно быть улучшено и все внимание должно быть направлено на неё саму. Она должна знакомиться и общаться с людьми, а также постараться увидеть их реальными, а не такими, какими она их представляла.

События постепенно развивались таким образом до конца года. 15 июня с Джефферсоном в контакт вступила новая сущность, обучающая реализации Бога. Он перепечатывал полученные уроки, и со временем Джейн получила их копии.

29 июня Джейн снова стала навещать Джефферсона и Адель, на этот раз Фи Воо послал короткое сообщение только для неё. Фи Воо заверял её в своей помощи и в том, что ей не нужно бояться и падать духом и что её душевные волнения улягутся сами, когда она сможет отстраниться от негативных мыслей,

Большую часть того лета Джефферсон принимал послания от Рамашида. Они не были личными, и в них содержалось многое о боге, ауре и прочих высоких материях. Общение прекратилось 13 августа, поскольку Джеффесрону необходимо было в деловую поездку. Так что последовал небольшой перерыв . Когда Джефферсон вернулся в середине сентября, сообщения вновь стали поступать от Фи Воо. Многие из них говорили о том, что Джейн должна сделать, чтобы достичь нормального состояния. «Доктор» впервые появился поздней осенью, и в январе 1919 он стал известен как Доктор Грэхион. Он беспокоился о здоровье Джейн, потому что, как он говорил, вскоре она снова попадет в напряженную ситуацию, и ей нужно укрепить свое тело и улучшить отношения с другими людьми. Он был своеобразным и говорил как доктор, весьма сведущий в том, что касается здоровья. Вновь упоминалось о будущей работе Джейн и том, что она будет помогать людям.

Сообщения прекратились, последнее поступило от Фи Воо в январе 1919.

[3] Книга Франца Хартманна Magic, black and White, or the science of finite and infinite life containig practical hints for students of occultism (London: KeganPaul, Trench, Trubner & Co., 1888). В этой книге говорится о Теософии, Джейн приняла это учение в 1919-1920 гг.

[4] Первые книги, через которые Джейн познакомилась с трудами Алистера Кроули. Эквинокс (I, 1) распространялся частным образом в 1909 году, в то время как из упомянутой Книги Четыре могли быть только первые две или три части: «Мистицизм» (Первая часть) и «Магия» (вторая часть), выпущенные в Англии Weiland & Coв 1911 и 1913 годах соответственно. Третья часть, больше известная как «Магия в теории и на практике», еще не была написана, и не будет издана вплоть до 1929 года.