Любовная драма нарцисса и шизоида. Психологическое эссе. Часть 2.

Любовная драма. Сцена вторая. «Шизоид. Взлёты и падения отношений. Любовные виражи.»

Внешняя примерная иллюстрация.

Надо сказать, что наш прекрасный нарцисс (речь о котором шла в предыдущем повествовании) просто не ведал, в какой незабываемый, но тяжёлый по ощущениям переплёт попал со своей избранницей. Он привык всё просчитывать, выписывать под чёткую программную схему, железный математический алгоритм. И что же? Не тут-то было! Избранница расчётам не поддавалась. Программа давала сбой. Сбитый с толку нарцисс находился в ошеломлении – он путался, терялся в прогнозах... Его жена оказалась непривычно непредсказуема, неразгадочна, специфична, а оттого – всё более волнительна, загадочна, интересна. Он поддался непостижимому ходу любовных взаимодействий и был готов исследовать его дальше. Он был заинтригован и увлечён. Но тут случилось невероятное: спустя непродолжительное брачное время обескураженный нарцисс неожиданно был отвергнут. Вот тебе и выгоды положений!... Какое там... Электрическая молния! Шок!... А ведь так неплохо всё начиналось, даже лучше, чем можно себе представить – интереснее во всяком случае – точно… Ощущение смятения перед женщиной, которую он так и не сумел разгадать, останется внутри навсегда. Вопросы: «Отчего, почему, за что?» – будут пронизывать его вечно. Как же так? Ведь он удивителен, безупречен!

Внутренний срез.

Герой.

Создавая близкие отношения, нарциссы склонны извлекать выгоды, использовать, подчинять. Именно поэтому прибегают к манипуляциям: сначала завоёвывают женщину, возводят на пьедестал, а дальше – переключаются, отдаляются, преследуя подчиняющий интерес. Для женщины это выглядит так: сперва она Королева, а он – безукоризненный Рыцарь, но позже, когда она привязана возлюбленным насмерть, она (по разным причинам) попадает к нему в опалу, где возвеличиваются два величайших по воздействию чувства, подчиняющих зависимых чужой воле: чувство вины и долга перед хозяином. Так манипулятор управляет своей рабыней.

Героиня.

Просчёт манипулятора заключается в том, что шизоид по складу личности не принадлежит никому. Он аутичен, аккумулирован внутри, глубоко-преглубоко – завладеть невозможно. Пойди поймай эту птицу? Не захочет – никогда не сумеешь! Больше того: шизоид (почти как в воздухе) нуждается в ощутимой дистанции – сильного сближения он боится больше, чем отвержения. Именно поэтому расчёты программистов-нарциссов не сработают в его измерении. Там нет математических связей, там другие, эфемерные смыслы. Однако любить шизоид умеет и часто больше, чем многие. Он обожжёт прикосновением так, что никогда не забудешь. И всё же есть в его привязанности загвоздка – потребность в дистанции, необходимой шизоиду, аки воздух. Дистанцию в отношениях он обеспечит свойственным ему механизмом амбивалентности. Шизоид то обожествляет избранника, размещая его на священную, небесную высоту (это искренне, так он любит), то низвергает его в пропасть отчуждения (по причине расхождения высочайшей мечты с реальностью). Так работает механизм его безопасности, в момент отдаления у шизоида появляется возможность набрать дистанцию. И это не манипуляция: шизоид совершает подобное без поиска каких-либо выгод – он до смерти боится поглощения и отходит. Но глубокое чувство возвращает его назад: отсюда сумасшедшие виражи, американские горки, взлёты и падения – двойственность. Любовь и разочарования шизоида очень искренни, глубоки. Этой амбивалентностью пронизана натура шизоида. И в этом его непостижимая тайна: шизоид многогранен, неуловим. 

Эпилог.

Давайте предположим, с чем расстались наши возможно-невозможные, узнаваемые герои? Глубокая душа героини «раскусила» игру нарцисса (ведь любви там никогда не было) и отпустила обманщика восвояси: в её вселенной не притворяются – очень любят. Да, она поверила обольстителю, поддавшись на искушение и харизму, но была разочарована и «подбита». И потому «улетела». А красавец-лжец, сокрушённый тяжёлым проигрышем, ещё больше «запахнёт» и без того холодное сердце, окончательно обернувшись в рациональную, компьютерную «машину»: непойманная им, волшебная птица, сломав его представления и не оставив понятных для него алгоритмов, изменит его навечно.