Стыд как камертон реального и идеального

– Ты хочешь меня пристыдить? Так у меня не бывает чувства стыда, – с улыбкой бросил напарнику симпатичный официант.
– Дайте хоть посмотреть на вас повнимательнее! Где еще встретишь совершенно бесстыдного человека, – подмигнула я, ставя порцию салата на свой поднос. Молодой человек, бледный, тонкий, стремительный, густо покраснел. Кажется не только лицом, но даже корнями выгоревших на солнце волос.
– Ой, как стыдно! – прошептал он.

Стыд – отрицательная эмоция, которая возникает в отношении личных качеств или поступков в тот момент, когда случается рассогласование того, какой или что я делаю, и того, что я или общество считает приемлемым в данной ситуации. Стыд – это сигнал, который в ближайшем приближении дает человеку понять, что он как-то не так себя ведет. «Неприемлемо» означает, что окружение его с таким поведением не примет.

Я склонна считать стыд социальной эмоцией по двум причинам. Во-первых, если попросить человека рассказать про стыд, то часто можно услышать слова «не прилично», «так не делают» и прочие наборы общественных стандартов, впитанных в процессе включения в общество. Во-вторых, стыд чувствителен к окружающим людям. Стыд может возникать при взаимодействии с другим человеком, который вдруг видит то, как я делаю что-то не то; стыд может усиливаться, если вокруг много зрителей, и стыд может ослабевать, когда я вдруг узнаю, что я не одна совершаю стыдные вещи.
Но при этом как опытный проживатель стыда я не могу согласиться с теми, кто считают, что стыдно бывает только когда, видно, то есть в присутствии другого человека. Взрослый человек всегда носит в себе другого в виде представлений о взаимодействиях с людьми. И часто бывает так, что стыдно перед собой.

Несмотря на всю социальность стыда, это очень одинокое чувство, потому что оно толкает к сокрытию от других и от себя постыдных вещей. Так, человек, который стыдится слабой памяти, будет настаивать, что вы еще не договаривались о точном времени встречи, не потому что не помнит, а потому что забыл, но вы ему напомнили. При этом пережить стыд легче рядом с другим человеком, который принимает то, что вам в себе сложно принять. Мне кажется разного рода анонимные группы (алкоголиков, игроков и пр.) во многом работают по тому, что в группе таких же, снимается давление стыда. И если вы усомнитесь в точности своего воспоминания в беседе с вашим забывчивым другом, он тут же признается: «Договаривались-договаривались, просто я запамятовал».

Вообще, если пристально посмотреть целиком на человека (или на котика, как на картинке), то можно заметить, что к собственным представлениям о себе, ни один человек не сводится. Всегда есть что-то, что я о себе знаю, и что-то, чего я не знаю или не знал до сих пор. При этом то, чего я о себе не знаю, вовсе не всегда вызывает стыд. Если в принципе, те качества, которых я в себе не замечаю, я принимаю в других, обнаружить их в себе будет, как минимум, интересно. Может быть страшно. А, может быть, я буду гордиться, если много чего сделано, чтобы такое качество в себе развить.
Собирательный образ тех качеств, которые человек категорически не принимает, аналитические психологи называют тенью. Как правило, этот образ бывает достаточно похожим у разных людей, принадлежащих к одной культуре. Стыд возникает тогда, когда вдруг часть тени становится заметной, мне самому и другому. Пока же качество не замечено в себе, человек реагирует на узнавание тени в другом: через осуждение и стыжение, за которыми часто стоит страх переживания стыда. Так, человек, который считает, что он уж точно не бывает грубым, может активно порицать грубость в другом.
Другой хороший маркер встречи с собственной тенью в другом – зависть. Она возникает, если я не замечаю в себе того, что мне хотелось бы очень иметь. Человек, не замечающий собственного таланта, будет ужасно завидовать талантам других людей.

Выше я написала, что стыд возникает в отношении качеств и поступков. В том месте, где есть рассогласование того, какой или что я делаю, и того, что я или общество считает приемлемым в данной ситуации. И это, условно говоря, здоровый стыд. Иногда бывает так, что стыдно за себя, целиком. Тогда человек ощущает, что он никчемный, не достойный. Он замирает и скрючивается, будто пытается исчезнуть. В таком состоянии сложно думать и что-либо делать. Отрицательная эмоция такой интенсивности и качества сама по себе является отрицательным подкреплением. И человек несколько раз пережив такой стыд, например, в ситуации публичного выступления или подготовки отчета начальнику, начинает избегать похожих ситуаций – не готовит выступлений, не пишет отчетов.
В таких ситуациях важно вернуть стыду переживаемый масштаб и найти то конкретное рассогласование, которое приводит к стыду. То есть вернуться к масштабам стыда за качество или поступок. А потом разглядеть это качество или поступок и решить, стоит ли что-то менять и так больше не делать, или оставить все как есть и жить дальше. Иногда это бывает сложно сделать в одиночку и приходится обратиться к специалисту, например, к психологу.

А откуда вообще берутся всяческие рассогласования меня и меня?
1. Если представления о себе не очень соответствуют реальности, потому что выстроены в другом окружении. Каждый человек о себе как-то думает, причем частенько в полярных категориях, как показано на картинке. Оси – это те качества, в которых человек привык о себе думать, они у разных людей бывают разные. Точки на осях – насколько это качество в человеке проявлено, по его собственному мнению. Если соединить все возможные проявления – получится эдакая амеба.

Я знаю приблизительно насколько я добрая или злая, общительная или замкнутая, эмоциональная или рациональная, грубая или вежливая. На самом деле противопоставления эти сугубо умозрительные, но людям так думать почему-то проще. Знаю я все это о себе из личных наблюдений и обратных связей от моего окружения. Но, как говорят ученые, мое окружение и люди в целом – это две большие разницы и выборка может быть нерепрезентативной.
Например, для моей семьи я очень общительный человек, у меня целая куча друзей и если кто-то ошибается номером, я могу проговорить с ним полчаса, если у нас вдруг обнаружатся общие интересы. Но! в сравнении с моей подругой, которая при прочих равных позвонит, а не будет писать письмо, которая может познакомиться со случайной попутчицей и задружиться с ней навсегда, а также легко рассказывать, не смущаясь о своем любимом деле, я уже не очень общительная, а просто не прочь пообщаться. Более того, я еще и замкнутая весьма, потому что мне для общения нужно «настроение», а оно бывает, скажем так, не каждый день. И вот, если вдруг я буду хвастаться своей общительностью, а тут появится моя подруга, мне будет очень стыдно за скудность моих коммуникативных навыков и замкнутость. Придется пересмотреть самооценку моей общительности.

2. Если представления о себе больше не соответствуют реальности, потому что люди меняются или попросту не влезают в дихотомические деления. Самый простой пример – это то самое ощущение, когда я набрала пару кило отнюдь не мышц и пошла в примерочную любимого магазина одежды, взяв вещи своего прошлого размера. И вот выхожу из примерочной, чтобы увидеть себя под лучшим светом, а вижу себя в совсем не лучшем свете. И не только я это вижу, а еще консультант прищурившись сообщает: «Мне кажется, вам лучше взять сорок восьмой». Если честно, в сорок восьмом и, правда, лучше, но вот этот самый момент! И главное в этом моменте то, что я узнала нечто, чего раньше о себе не знала – я 48 размера. А думала-то, что я навсегда 46ая, а может быть, если не сильно дышать, то даже 44ая.

Если говорить о вещах, менее осязаемых, чем набранные килограммы, – о личных качествах и конкретных поступках, то на самом деле человек больше похож не на амебу, а на круг потенциальных возможностей. В принципе, мы все может делать что-то очень хорошее и очень плохое, в какие-то моменты бываем очень общительные, а в какие-то очень замкнутые. Хотя большую часть времени мы делаем что-то более или менее хорошее-плохое, бываем более или менее общительными-замкнутыми. А иногда бывает так, что раньше мы и вовсе не задумывались о каком-то своем качестве, например, предприимчивости, а тут вдруг – опа – оно проявилось в какой-то ситуации и его нужно вписать в представления о себе. Заштрихованное пространство между амебой и окружностью периметра личности – это место потенциального рассогласования, а значит потенциального стыда или же интереса и удивления самому себе, в зависимости от того, как мы относимся к тому или иному качеству – принимаем его или нет.

3. И тут появляется еще одно место рассогласования. Если не совпадают представления о том, какой я есть, и о том, каким я хочу быть. На рисунке представление о том, какой я есть, – все та же белая амеба. Большая окружность отражает то, каким я вообще могу быть. А красная – то, каким я хотел бы стать. Тут возникают несовпадения, которые я обозначила стрелочками. И если я изо всех сил стараюсь, например, меньше быть злым, а больше быть добрым, то в ситуациях, в которых у меня не будет получаться соответствовать своему идеалу, я буду переживать стыд. Ведь я недотягиваю до своего идеала.

Резюмирую. Стыд – своего рода сигнал рассогласования моих представлений о себе и
– реальности социальных взаимоотношений,
– актуального постоянно меняющегося поведения амебы живого человека,
– идеала, к которому я стремлюсь.
Как только образ Я снова совпадает с реальностью и с тем, куда я стремлюсь, стыд отступает. Это своего рода камертон, который можно использовать, чтобы настраивать либо представления о себе, либо себя. Просто так использовать не получится. Придется
1. Сначала локализовать за что и зачем стыдно. Например, я считаю, что неплохо рисую схему и котиков, а нарисовала что-то странное. Я хочу рисовать понятные схемы с котиками или без, потому что я преподаватель и мне это важно.
2. Принять «за что» как реальность, или же отбросить. В предыдущем варианте проверяю: а вдруг я нарисовала не такую уж и фигню и кому-то моя схема понятна, а кто-то даже без подписи опознал на ней котика. Если же нет, придется смириться с тем, что, правда, получилось что-то странное и…
3. прочувствовать свое актуальное отношение к этому «за что». Если мне кажется, что преподаватели время от времени рисуют странное и это нормально, то ок. Если нет, с этим придется что-то делать или же печалиться о том, что сделать ничего невозможно. На последнем этапе, обычно, уже не стыдно, потому что я знаю, что я нарисовала странное и это отправная точка построения новых представлений о себе и рисования новых схем и котиков.
То есть стыд возникает в зазоре между получением информации, не вписывающейся в образ Я, и моментом, когда человек это отличие от образа Я готов принять.
Чем больше и правдивее человек о себе знает и чем глубже принимает неидеального себя, тем реже ситуации рассогласования, тем меньше стыда, а заодно и желания стыдить других. Полностью избежать стыда невозможно, потому что представления о человеке всегда меняются медленнее, чем сам человек. Да и зачем его избегать? Полезная же штука.