Ольга Маховская. Сериал «Школа» — манифест поколения юных хищников

Агрессия — это крайняя форма выражения потребности в любви, когда нет самой любви, и нет даже жалости. Юные хищники-одиночки бредут витиеватыми тропами, слоняются от одного пристанища к другому в поисках наживы. Выросшие рядом с озверевшими или ослабевшими в битвах перестройки родителями, они примеряют роль вожаков. Стать вожаком стаи — это круто. В награду и подчинение ты получаешь жизни других людей. Власть над другими — замена любви. Жалость равносильна смерти.

«Все умрут, а я останусь» — манифест поколения вожаков, среди которых авторы и одноименного фильма, и сериала «Школа». Было бы корректней назвать сериал «Школа юных волков и волкодавов». Сценаристы, актеры во главе с режиссером Гай Германикой оказались сами из них, и ничего другого показать не смогли бы. «Первый канал» цинично воспользовался «новыми хищниками» для того, чтобы раззадорить свою консервативную возрастную аудиторию. Молодые, школьники и студенты, ни канал, ни сериал не смотрят. Сериал для ностальгирующей по школе аудитории, которой за 30, за 40, за 50, за 60… Успех сайта «Одноклассники» апробировал тему.

В этом есть сшибка. Они нам хотят сказать про себя, а мы смотрим на них, чтобы услышать что-то важное о нас же.

Персонажи сериала выросли в условиях эмоционального голода. Они привыкли экономить на эмоциях. Все, что требует эмоционального напряжения, вызывает у них скепсис — как провокация, или раздражение — «Не на того напали!» Отношения со сверстниками и родителями становятся предметом торга и манипуляций. Они не знают, что такое поддерживать, строить отношения, тем более их беречь, потому что мир, в котором они взрослели, не был стабильным и радостным.

Сиротская психология делает их непобедимыми и неуловимыми в полевых условиях. Они не боятся нарушить социальную норму, потому что знают, что она — слабое препятствие, зыбкая реальность, а чаще — треп. Его можно игнорировать. Они не боятся смерти, потому что молоды. Они не верят в старость, потому что у них еще сил с избытком. Они не хотят слушать, как нужно жить, они хотят жить.

Говорят, это первое свободное поколение. По-моему, это первое дикое поколение. Да и не первое. В своем стремлении ставить на кон свою жизнь по любому поводу, они напоминают воспитанников колоний Макаренко. Послевоенное сиротское поколение отличалось коллективизмом, группировалось вокруг тех, кто пел и говорил о любви, о небе, о прекрасном будущем. Эти дети отомстят за своих прекраснодушных дедушек и бабушек, идеалы которых не вписались в перестроечную конъюнктуру. Если нет любви, значит все умрут. Собственно, уже умерли. И нет никого, кроме меня. Племя одиноких волков подает свой голос и собирается в стаи.

© Ольга Маховская, 2010 г.