Э. Леви. УЧЕНИЕ И РИТУАЛ ВЫСШЕЙ МАГИИ. Том I

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Manus
Сила

Великий магический агент, названный мною астральным светом, другими называвшийся душой земли, а древними химиками Азотом и Магнезией – эта оккультная сила есть ключ ко всякой власти, секрет всех сил; это – крылатый дракон Медеи, змий райской тайны, универсальное зеркало видений, узел симпатий, источник любви, пророчества и славы. Суметь завладеть этим агентом – значит стать хранителем силы самого Бога; именно в этом и состоит вся реальная, действительная магия, вся истинная тайная сила; и цель всех книг истинного знания – доказать это.

Чтобы завладеть великим магическим агентом, необходимо произвести два действия: сосредоточить и выбросить, укрепить и привести в движение.

Творец всех вещей установил неподвижность, как основу и гарантию движения; так само должен поступать и маг.

Говорят, что энтузиазм заразителен. Почему? – Потому что без твердых верований не может быть энтузиазма. Вера вызывает веру; верить – значит иметь повод хотеть; желать же разумно – значит хотеть, если и не с бесконечной, то, во всяком случае, с неограниченной силой.

Все, совершающееся в интеллектуальном и моральном мире, с тем большим основанием выполняется в мире физическом; и когда Архимед, чтобы перевернуть мир, просил точку опоры, он попросту искал великую магическую тайну.

На одной руке андрогина Генриха Кунрата имеется надпись – "сгущай" (coagula), и на другой – "растворяй" (solve).

Собирать и распространять – два глагола природы; но как собрать, как распространить астральный свет, или душу мира?

Собирают, изолируя себя, и распространяют посредством магической цепи. Изолированы мысли – абсолютная независимость, изолированы сердца – полная свобода и – чувств – совершенное воздержание.

Человек с предрассудками, чего-нибудь боящийся, пристрастный и раб своих страстей – не в состоянии собирать или сгущать, по выражению Кунрата, астральный свет, или душу земли.

Все истинные адепты были независимы, несмотря даже на муки, умеренны и целомудрены до самой смерти; причина этой аномалии заключается в том, что если вы хотите располагать какой-нибудь силой, вы никогда не должны ей подчиняться.

Люди, ищущие в магии средства чудесным образом удовлетворять свои вожделения, наверное воскликнут: "На что же годится сила, которой нельзя пользоваться для доставления себе наслаждений?"

Жалкие люди, если я даже и объясню вам это, вы все равно меня не поймете. Разве жемчуг – ничтожество, потому что он не имеет никакой цены для стада Эпикура? Разве Курций не предпочитал не иметь самому золота, но зато повелевать теми, у кого оно было? Необходимо стать несколько выше обыкновенного человека, если имеешь претензию сделаться почти богом. Впрочем, мне жаль огорчать или обескураживать вас, но я не выдумываю здесь высших наук; я учу им и констатирую строгую их необходимость, устанавливая первые и самые непреклонные их условия.

Пифагор был свободным, воздержанным и умеренным человеком; Аполлоний Тианский и император Юлиан были людьми чрезвычайно строгой жизни; даже сомневались в поле Парацельса, настолько чужд он был любовным слабостям; Раймонд Луллий доводил суровость своей жизни до самого экзальтированного аскетизма; Иероним Кардан, если верить преданию, настолько преувеличил практику поста, что умер с голоду; Агриппа, бедняк, бежавший из города в город, предпочел умереть в нищете, но не подчинился капризам принцессы, оскорблявшей свободу науки... В чем же заключалось счастье, всех этих людей? В понимании великих тайн и сознании своей силы. Этого было вполне достаточно для этих великих душ. Нужно ли поступать так, как поступали они, чтобы знать то, что они знали? Конечно, нет, и эта написанная мною книга, может служить доказательством этого; но для того, чтобы сделать то, что совершили они, – абсолютно необходимо употреблять те же средства, какие они употребляли.

Но что же они, действительно, сделали? Они изумили и покорили мир, и царствовали более действительно, чем сами цари. Магия – инструмент божественной доброты или дьявольской гордости, но, во всяком случае, она – смерть земных радостей и удовольствий смертной жизни.

– Зачем же ее тогда изучать? – скажут люди, ищущие исключительно наслаждений.

– Просто для того, чтобы узнать ее, а затем также, быть может, для того, чтобы научиться остерегаться, как тупоумного неверия, так и детской доверчивости. Разве не величайшее наслаждение для людей, живущих только для удовольствия (мне кажется, большинство их женщины), удовлетворить свое любопытство? Итак, читайте безбоязненно, вы не сделаетесь магистами против вашей воли. К тому же, эти предписания абсолютного отречения необходимы только для установления универсальных токов и изменения лица мира; существуют относительные магические операции, ограниченные известным кругом и не требующие столь героических доблестей. Можно посредством страстей влиять на страсти, вызывать симпатию или антипатию, сокрушать и даже исцелять, не обладая всемогуществом мага, – нужно только быть предупрежденным о том, что вы рискуете подвергнуться реакции, пропорциональной действию, и легко можете стать ее жертвой. Все это будет объяснено в "Ритуале".

Составить магическую цепь, значит установить магнетический ток, который тем сильнее, чем обширнее цепь. Мы увидим в "Ритуале" способ произведения этих токов и различные методы образования цепи. Месмеровская лохань была очень несовершенной магической цепью; многие большие кружки иллюминатов в различных северных странах обладают более могущественными цепями. Общество известных католических священников, знаменитых своим тайным могуществом и непопулярностью, установлено по плану и условиям самых сильных магических цепей; в этом секрет их силы, которую сами они приписывают исключительно милости или воле Бога: вульгарное и легкое решение всех проблем силы влияния и увлечения. Мы рассматриваем в "Ритуале" серию поистине магических церемоний и вызываний, известных под названием "Упражнений святого Игнатия".

Всякий энтузиазм, распространяемый в обществе сношениями и определенной практикой, производит магнетический ток и сохраняется или увеличивается посредством токов. Действие тока увлекает и часто чрезмерно экзальтирует впечатлительные и слабые натуры, нервные организации, темпераменты, предрасположенные к истерии и галлюцинациям. Такие личности быстро становятся сильными проводниками магической силы, и с силой выбрасывают астральный свет по направлению тока; вздумать тогда воспротивиться проявлениям силы – то же, что бороться с судьбой. Когда молодой фарисей Савл, с фанатизмом и упрямством сектанта, вступил в борьбу с овладевавшим в то время миром христианством – он, сам того не знал, отдал себя по власть той силы, против которой хотел бороться; поэтому он был внезапно поражен страшной магнетической молнией.

Обращение молодого израильтянина Альфонса Ратисбона – современный нам факт такого же рода. Я знаю секту энтузиастов, над которой смеются, находясь вдали, и вступают в нее против воли, как только приблизятся, хотя бы и с намерением бороться против нее. Скажу больше, магические круги и магнетические токи устанавливаются сами собой и, следуя фатальным законам, влияют на тех, кто подчиняется их действию. Каждый из нас втягивается в свой круг сношений и подчиняется его влиянию. Жан Жак Руссо, этот законодатель французской революции, человек, которого самая остроумная в мире нация считает воплощением человеческого разума, сделал свой самый худший поступок (покинул детей), потому что был увлечен магнетическим влиянием кружка распутников к магическим током общего стола. Он сам просто и наивно рассказывает об этом в своей "исповеди", и этого факта никто не заметил. Большие кружки часто создают великих людей, и наоборот. Нет непонятых гениев, есть только "эксцентричные" люди, и, по-видимому, слово это изобретено адептом. Гениальный эксцентричный человек – тот, кто стремится образовать свой собственный кружок, борясь против центральной силы притяжения уже установленных цепей и токов. Он будет уничтожен или будет иметь успех. Каково же двойное условие успеха в подобном случае? Центральная точка опоры и настойчивое круговое действие инициативы. Гениальный человек – тот, кто открыл реальный закон и, вследствие этого, обладает непобедимой силой действия и управления. Он может умереть, не закончив своего дела; но то, чего он хотел, исполнится, несмотря на его смерть, и часто именно благодаря ей, ибо смерть для гения – настоящее успенье. Когда я вознесусь, – говорил величайший из посвятителей, – я все увлеку за собой.

Закон, управляющий магнетическими токами, – в то же время – и закон движения астрального света. Это движение всегда двойственно и увеличивается в противоположном направлении. Великое действие всегда подготовляет соответствующую реакцию, и секрет успеха всецело заключается в умении предугадать реакцию; так Шатобриан, вдохновленный отвращением к революционным сатурналиям, почувствовал и сумел подготовить громадный успех своему "Гению христианства". Воспротивиться току, начинающему свой круг – значит, хотеть быть уничтоженным, подобно великому и несчастному императору Юлиану: воспротивиться же току, уже прошедшему весь круг своего действия, – значит, стать во главе противоположного тока. Великий человек – тот, кто приходит во время и умеет во время возобновить. Во времена апостолов Вольтер не нашел бы сочувствия своим речам и, быть может, был бы только гениальным паразитом на пиршествах Тримальциона. В наше время, именно вследствие всеобщего разочарования, эгоистического позитивизма и общественного цинизма самых грубых интересов, – все готово к новой вспышке евангелического энтузиазма и христианского бескорыстия. Успех некоторых книг и мистическое направление умов – далеко не двусмысленные симптомы этого всеобщего настроения. Восстанавливают церкви, строят новые; и чем сильнее чувствуется отсутствие верований, – тем более надеются; весь мир снова ожидает Мессию, и, конечно, он не замедлит прийти. Пусть, например, найдется высокопоставленный человек, – благодаря своему званию или богатству, – папа, король или даже еврей, миллионер; пусть этот человек публично и торжественно пожертвует всеми своими материальными выгодами для спасения человечества, пусть станет он искупителем бедных, распространителем и даже жертвой доктрин самоотречения и милосердия, – все соберутся около него, и в мире произойдет полный моральный переворот. Но прежде всего необходимо высокое положение подобного человека, ибо, в наше время нищеты и шарлатанства, всякое слово, идущее снизу, непременно будет заподозрено во властолюбии и корыстном обмане. Следовательно, если вы не занимаете высокого положения, если у вас ничего нет, – вы никогда не будете апостолом. Если у вас есть вера, и вы хотите поступать, согласно вашей вере, – приобретите сначала нужные для этого средства – влияние высокого положения и очарование богатства. Некогда, благодаря науке, делали золото; теперь же посредством золота нужно пересоздать науку. Сгущали летучее, теперь же нужно улетучить плотное; другими словами, сделали дух материальным, нужно одухотворить материю.

В наше время никто не станет слушать самое возвышенное слово, если оно не имеет гарантии имени, т.е. успеха, представляющего собой известную. материальную ценность. Сколько стоит эта рукопись? – Сколько стоит в книжной торговле подпись автора. Так, например, товарищеская фирма Александр Дюма и К^о в наше время является литературной гарантией; но фирма Дюма имеет цену только для своих обычных произведений – романов. Пусть Дюма напишет великолепную утопию или найдет удивительное решение религиозной проблеме, – его открытия сочтут только забавным капризом романиста, и никто не примет их всерьез, несмотря на европейскую знаменитость Панурга современной литературы. Мы живем в век уже приобретенных положений; каждый оценивается сообразно тому, что представляет он собой в обществе и коммерции. Ограниченная свобода слова приводит к тому, что уже больше не спрашивают: "что он сказал?", но "кто это сказал?" Если это – Ротшильд, или его святейшество Пий IX, или даже его высокопреосвященство Дюпанлу, – это нечто. Если же это – Тартемпион, – даже если бы Тартемпион (а это вполне возможно) был пока еще неизвестным чудом гения науки и здравого смысла, – это ничего не стоит.

Итак, если бы кто-нибудь сказал мне: "если ты обладаешь секретом успеха и силой, могущей изменить мир, – почему же сам ты им не пользуешься?", – я бы ответил: "эта наука пришла слишком поздно для меня самого; чтобы приобрести ее я потерял время и средства, которые, может быть, позволили бы мне самому ею воспользоваться; но я предлагаю ее тем, кто в состоянии ею воспользоваться". Итак, вы, знаменитые люди, богачи, великие мира, неудовлетворенные тем, что имеете, чувствующие более благородное и обширное честолюбие, – хотите ли вы стать отцами нового мира, царями обновленной цивилизации? Бедный и безвестный ученый открыл рычаг Архимеда и, не требуя ничего взамен, предлагает вам его единственно для блага человечества.

Недавно взволновавшие Америку и Европу явления (говорящие столы и флюидические проявления) – начинающие образовываться магнетические токи и просьбы природы, приглашающей нас, ради спасения человечества, восстановить великие симпатические и религиозные цепи. Действительно, приостановка движения астрального света была бы равносильна смерти человеческого рода, и оцепенение этого секретного агента уже проявилось ужасными симптомами разложения и смерти.

Например, холера, болезни картофеля и винограда являются результатом именно этой причины, как это смутно и символически видели в сновидении два салетских пастушка.

Неожиданная вера, с которой был встречен их рассказ, и необъятное стечение паломников, вызванное столь исключительным и смутным рассказом этих двух детей без всякого образования и почти без нравственности, все это – доказательства магнетической реальности факта и флюидического стремления земли самой исцелить своих обитателей.

Суеверия инстинктивны, а все инстинктивное имеет свое основание в самой природе вещей; но скептики всех времен никогда не размышляли, как следует, над этим.

Итак, я приписываю все эти странные явления движения столов универсальному магнетическому агенту, ищущему цепи вдохновений, чтобы образовать новые токи; сам по себе этот агент – слепая сила, но людская воля может управлять им, и общественное мнение влияет на него. Этот универсальный флюид, если угодно считать его флюидом, будучи общей средой всех нервных организмов и проводником всех чувственных вибраций, устанавливает между впечатлительными лицами настоящую физическую солидарность и передает от одних другим впечатления воображения и мысли.

Следовательно, движение какой-нибудь инертной вещи, вызванное волнообразными колебаниями универсального агента, подчиняется преобладающему влиянию и воспроизводит в своих откровениях то всю ясность самых чудесных сновидений, то всю причудливость и ложь самых несвязных и смутных грёз,

Стуки в мебели, шумное движение посуды, сами собой играющие музыкальные инструменты, – все это иллюзии, производимые теми же причинами.

Сан-медардские конвульсионеры – явления того же рода, часто, казалось, нарушавшие законы природы. С одной стороны, преувеличение, производимое очарованием, особенным опьянением, причиняемым приливами астрального света, и колебания, или реальные движения, сообщаемые инертной массе универсальным и тонким агентом движения и жизни, с другой, – вот все, что было в основе этих столь чудесных явлений; в этом легко убедиться, воспроизводя, когда угодно, способами, указанными в "Ритуале", самые удивительные из этих чудес и констатируя легко доказуемое отсутствие обмана, галлюцинации или ошибки.

После опытов с магической цепью, производимых с лицами без доброй воли и несимпатичными, мне часто случалось внезапно пробуждаться ночью, вследствие поистине ужасных впечатлений и прикосновений. Между прочим, однажды ночью я ясно почувствовал давление душившей меня руки; я встал, зажег лампу и спокойно сел за работу, чтобы использовать бессонницу и прогнать призраки сна; тогда книги стали с шумом передвигаться, бумаги колебались и терлись одна о другую, панели трещали, как будто собираясь расколоться, и глухие удары раздавались в потолке. Я с любопытством, но совершенно спокойно наблюдал все эти явления, которые были бы не менее чудесны даже и в том случае, если бы они происходили только в моем воображении, столько было реальности в их виде. Впрочем, как я уже говорил, я нисколько не испугался и в тот момент, когда они происходили, занимался вещами, не имевшими ничего общего с оккультными науками.

Благодаря повторению подобных явлений я пришел к решению испытать опыты вызывания посредством магического церемониала древних и достиг поистине изумительных результатов, о которых и буду свидетельствовать в тринадцатой главе этой работы,