Дж. Кришнамурти. ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Это был, несомненно, разумный и деятельный человек, читавший лишь немногие, избранные книги. Он был женат, но не был настоящим семьянином. Себя он называл идеалистом и общественным деятелем; за свою деятельность сидел в тюрьме; имел много друзей. Его не интересовало создание имени для себя или для партии, что было для него одним и тем же. Он был по-настоящему захвачен общественной деятельностью, которая может привести к какому-то счастью людей. Он был из числа тех, кого можно назвать религиозными. Он не был сентиментален или суеверен, не был последователем какой-либо доктрины или ритуала. Он сказал, что пришел обсудить проблему противоречия, не только внутри него самого, но и в природе, во вселенной. Ему казалось, что это противоречие является неизбежным; умные и глупые, сталкивающиеся между собой желания человека; слово, противоречащее действию, и действие, которое расходится с мыслью. Подобные противоречия он находил всюду.

Согласовывать себя с чем-либо означает быть неразумным. Проще и безопаснее следовать, не отклоняясь, какому-либо образцу поведения, сообразоваться с идеологией или традицией, чем отважиться на труд самостоятельного мышления. Подчинение авторитету, внешнему или внутреннему, не создает вопросов, избавляет от необходимости мыслить и, следовательно, тревожиться и волноваться. Следование своим собственным умозаключениям, переживаниям, решениям не создает противоречия внутри нас; мы находимся в согласии с поставленной нами же целью; мы выбираем определенный путь и следуем ему без колебаний, решительно. Не ищет ли большинство из нас такого пути жизни, который не вносил бы слишком много тревог и обеспечивал бы, по крайней мере, психологическую безопасность? А как мы чтим человека, который живет согласно своему идеалу! Таких людей мы ставим в пример; по их стопам надо идти, перед ними надо преклоняться. Приближение к идеалу, хотя оно и требует немало упражнений и борьбы, в целом дает радость и удовлетворение; ведь, по сути дела, идеал – это самоделка, порожденная личностью. Вы выбираете своего героя, религиозного или светского, и следуете за ним. Желание согласовать себя с кем-либо дает особую силу и удовлетворение, так как в подобном решении заложено чувство безопасности. Но верность своему решению – не простота, без простоты же не может быть понимания. Согласовать себя с достойным подражания образцом поведения означает найти удовлетворение в своем стремлении к достижению; успех же обеспечивает покой и безопасность. Установление идеала и постоянное приближение к нему развивает противодействие; при этом формы приспособления к идеалу не выходят за пределы самого образца. Согласованность дает безопасность и уверенность; вот почему мы с мужеством отчаяния цепляемся за нее.

Находиться в противоречии с самим собой означает жить в конфликте и печали. Личность по самой своей структуре противоречива; она состоит из многих сущностей с различными масками, каждая из которых противопоставлена другим. Вся фабрика личности есть результат противоречивых интересов и ценностей, многих разнообразных желаний на разных уровнях ее бытия. Все эти желания рождают свою противоположность. Личность, "я", – это сеть, сотканная из желаний; каждое из них имеет свой собственный импульс и цель; и они часто противоречат другим надеждам и стремлениям. Эти маски личность надевает в соответствии со стимулирующими обстоятельствами и чувствами; следовательно, в самой структуре личности неизбежно заложено противоречие. Противоречие внутри нас питает иллюзии и страдания; с целью избежать их мы прибегаем к всевозможным самообманам, которые лишь усиливают конфликт и несчастье. Когда внутреннее противоречие становится невыносимым, мы стараемся, сознательно или бессознательно, уйти от него через смерть или безумие, или же отдаемся идее, группе, стране, деятельности, которая должна полностью поглотить наше существо; или мы обращаемся к организованной религии с ее догмами и ритуалами. Таким образом, трещина внутри нас приводит или к дальнейшему расширению личности или, наоборот, к ее распаду, к безумию. Усилие стать иным, чем-то, что мы есть, углубляет противоречие. Страх того, что есть, питает иллюзию его противоположности; в погоне за противоположным мы надеемся уйти от страха. Синтез не заключается в развитии противоположностей; синтез не приходит через противоположение, так как противоположное содержит в себе элементы собственной противоречивости. Противоречие в нас самих ведет к различным по характеру физическим и психологическим ответам: мягким или грубым, респектабельным или опасным. Согласованность с чем-либо еще больше запутывает и затемняет противоречия. Сосредоточенная погоня за одним каким-либо интересом приводит к замкнутому в себе противоречию. Противоречие внутри нас влечет за собой внешний конфликт, а конфликт свидетельствует о противоречии. Только через понимание путей желания приходит свобода от внутреннего противоречия.

Интеграция никогда не может быть ограничена поверхностными уровнями ума; она не является тем, чему можно научить в школе; она не возникает с приобретением знания или в результате само пожертвования. Только интеграция приносит свободу от согласованности и противоположности; но интеграция не состоит в слиянии воедино всех желаний и множества интересов. Интеграция – это не приспособление к образцу, как бы он ни был благороден и привлекателен; к ней нельзя подойти непосредственно, прямо, позитивно, но лишь косвенно, негативно. Иметь концепцию интеграции, – значит приспосабливаться к образцу, а это лишь культивирует тупость и разрушение. Стремиться к интеграции, – значит превращать ее в идеал, спроецированную личностью цель. Поскольку все идеалы являются проекцией личности, они неизбежно вызывают конфликт и вражду. То, что проецирует личность, должно быть одной с ней природы, и, следовательно, противоречиво и запутано. Интеграция – не идея, не просто ответ памяти, и поэтому ее нельзя культивировать. Желание интеграции возникает вследствие конфликта, но, культивируя интеграцию, нельзя преодолеть конфликт. Вы можете скрывать, отрицать противоречие или не сознавать его; но оно здесь, ожидая момента, чтобы проявиться.

Нас интересует конфликт, а не интеграция. Интеграция, как и мир, – это побочный продукт, она сама по себе не является целью; это результат, а потому имеет второстепенное значение, С пониманием конфликта придут не только интеграция и мир, но и нечто неизмеримо большее. Конфликт не может быть подавлен или сублимирован, не может он быть и чем-либо подменен. Конфликт приходит с желанием, с жаждой непрерывности, с желанием большего, что не означает, будто должна быть удовлетворенность застоя. "Больше" – вот постоянный вопль "я"; это жажда ощущений, прошлых или будущих. Ощущения, чувства принадлежат уму; исходят от ума, и потому ум не может быть инструментом для понимания конфликта. Понимание не вербально, оно вне слов, это не ментальный процесс и, следовательно, не дело опыта. Опыт – это память, а без слова, символа, образа не существует памяти. Вы можете прочитать много томов о конфликте, но это не принесет вам понимания конфликта. Чтобы понять конфликт, мысль не должна вмешиваться; осознание конфликта должно происходить без присутствия мыслящего. Мыслящий, он же выбирающий, неизменно склоняется на сторону приятного, удовлетворяющего, и тем самым продолжает конфликт; он может разрешить какой-то отдельный, частный конфликт, но остается почва для дальнейших конфликтов. Мыслящий оправдывает или осуждает и тем препятствует пониманию. Когда мыслящий отсутствует, имеет место непосредственное переживание конфликта, но не опыт, который предполагает присутствие того, кто его испытывает, переживает. В состоянии переживания не существует ни переживающего, ни переживаемого. Переживание непосредственно; тогда и отношение непосредственно, оно не опосредовано памятью. Это то непосредственное отношение, которое приносит понимание. Понимание освобождает от конфликта, а в свободе от конфликта существует интеграция.