В.И.Гинецинский. ПРОПЕДЕВТИЧЕСКИЙ КУРС ОБЩЕЙ ПСИХОЛОГИИ

Сознание и бессознательное. В категориальном плане бессознательное определяется как сфера психического, которая не представлена в сознании. Иначе говоря, психика рассматривается как двухкомпонентное образование: сознание, обладающее признаками эвидентности, рефлексивности, интенциональности, субъективности, и бессознательное, такими признаками не обладающее. При этом остается открытым вопрос о том, какими же признаками в позитивном плане может быть охарактеризовано бессознательное психическое. Отмеченный дефицит можно устранить косвенно, обратившись к концепциям, в контексте которых это понятие фигурирует.

Впервые в достаточно развернутом виде концепция бессознательного психического была разработана немецким философом Г. В. Лейбницем (1646-1716), трактовавшим бессознательное как низшую форму психики, лежащую за порогом осознанных представлений. В духе рационализма XVII в. Лейбниц в универсуме различал два аспекта: мир истинно сущего (метафизическая реальность) и феноменальный физический мир. Истинный мир состоит из бесчисленного множества, монад – непротяженных центров сил, неделимых первоэлементов бытия. Монады образуют иерархию сообразно тому, насколько ясно и отчетливо представляют мир в целом. Можно разграничить три класса (состояний) монад.

На первом уровне располагаются простые монады. В них все представления смутны и сливаются между собой. В таком состоянии находится огромное большинство монад, в нем бывает и душа человека, когда он погружается в глубокий сон без сновидений или когда он падает в обморок. На втором уровне находятся монады, представления в которых достигают ясности. Они способны чувствовать, обладают памятью пережитого. К ним относятся души людей в бодрствующем состоянии. Они способны не только к восприятию, перцепции (perception), но и к самовосприятию, апперцепции (apperception). Перцепция есть внутреннее состояние монады, воспроизводящее внешние вещи, апперцепция есть рефлексивное познание этого внутреннего состояния. Высший разряд монад – духи, отличительное их свойство разум, т.е. способность ясного понимания вещей и познания вечных истин. Высшая ступень внутреннего развития монад включает в себя и низшую. В нашем духе очень многие представления остаются смутными и темными. Это бессознательные или малые представления (petites perceptions). Мир физический – это внешнее бытие монад. Он существует, согласно Лейбницу, только как несовершенное чувственное восприятие истинного мира монад, как феномен познающего объективный мир человека. Однако поскольку физические феномены в конце концов порождаются стоящими за ними реальными монадами, в числе их есть и "хорошо обоснованные". В качестве таких, хорошо обоснованных феноменов, Лейбниц рассматривал пространство, время, материю, массу, движение, причинность, взаимодействие.

Формой существования монады является активность. В своем внешнем проявлении она составляет источник движений и сопротивлений. Внешнее действие монады опосредствовано ее внутренними актами. Деятельная сила в своем внутреннем состоянии есть усилие, самоопределение к действию, или, иначе, стремление (appetition). Чтобы стать определенным, стремление должно быть на что-то направленным. Стремление предполагает представление. Различия между малыми представлениями и сознательными представлениями количественно-энергетические. Им соответствуют разные степени интенсивности внутренней активности монады. Иначе говоря, согласно концепции Лейбница, сознательное отличается от бессознательного только степенью интенсивности.

Конкретно психологический смысл понятие бессознательного обрело в терапевтически обоснованной и ориентированной концепции З. Фрейда (1856-1939). В его концепции во взаимоотношениях сознательного и бессознательного на первом плане также стоят энергетические параметры. Каждое представление имеет определенный энергетический потенциал. Но для Фрейда бессознательное – это не только не достигшее степени осознания психическое, но и сознательное, вытесненное в сферу бессознательного. При этом энергетический потенциал представления может даже усиливаться, что проявляется в мере влияния этого представления на поведение. Кроме того, сознательное и бессознательное различаются качественно. Это выражает такое центральное понятие концепции Фрейда, как сублимация. Сублимация – преобразование формы разрядки энергетического потенциала представления из формы социально неприемлемой в форму социально одобряемую. Это может быть творческая деятельность, а также шутки, проявления остроумия и прочие действия, снимающие напряжение в формах, санкционированных обществом.

В сфере психического Фрейд выделяет три области, как бы по иерархическому принципу: подсознание (Ид), сознание (Эго) и сверх– или надсознание (Суперэго). Сознание оказывается по существу границей между Ид и Суперэго. а в бессознательном разграничиваются две области. Подсознательное бессознательного выступает, с одной стороны, как природно обусловленный компонент психики, а с другой. – как компонент, содержание которого детерминировано прошлым опытом субъекта. Надсознательное бессознательного – это обусловленные структурой культурного пространства, в котором действует человек, факторы, не осознаваемые и не регулируемые индивидуально психологически. Человек говорит, не отдавая себе отчета в закономерностях функционирования языка, принимает участие в политических акциях, обнаруживая впоследствии, что результатом их явилось то, что никак не входило в его намерения и цели, пользуется приборами, зачастую не подозревая о закономерностях, приведших к их созданию.

Формами манифестации реальности подсознательного являются невротические симптомы. Причиной невротического состояния (заболевания) является конфликт между побуждениями Ид, стремящимися к энергетической разрядке и защитными механизмами Эго, препятствующими разрядке, не допускающими эти влечения к осознанию. Суперэго в невротическом конфликте может выступать или на стороне Эго, или на стороне Ид. Именно Суперэго заставляет Эго переживать чувство вины за символическую и искаженную инстинктивную активность. Патогенное действие невротического конфликта, заключается в необходимости для Эго постоянно тратить энергию на то, чтобы не допустить неприемлемые побуждения к осознанию и моторике. Это в конечном счете приводит к истощению Эго. Поскольку патогенный фронт проходит по линии соприкосновения подсознания и сознания, то в литературе подсознательное часто отождествляется с бессознательным в целом.

Основной целью аналитической психотерапии является разрешение невротического конфликта за счет удаления из бессознательного патогенных представлений. Психоаналитик выявляет патогенные элементы бессознательного через его дериваты. Они проявляются в свободных ассоциациях, сновидениях, обмолвках, ошибочных действиях. Несмотря на то, что невротическое состояние болезненно и человек стремится избавиться от него, в нем самом существуют силы, которые "защищают" невроз, препятствуют лечению. Это силы сопротивления. Сопротивление есть проявление защитных и искаженных функций Эго. Больной неврозом бессознательно ищет объекты, на которые он мог бы разрядить и перенести свои либидонозные и агрессивные побуждения. Но перенос может быть использован и в терапевтических целях. Он реализуется тогда, когда пациент подсознательно идентифицирует врача с объектом своих догенитальных сексуальных влечений. Здесь перенос состоит в переживании эмоций, побуждений, отношений, фантазий, образовавшихся по отношению к значимым лицам в раннем возрасте. Различают позитивный и негативный перенос. Позитивный перенос проявляется в чувствах симпатии, уважения, любви к аналитику, негативный – в форме антипатии, гнева, ненависти, презрения, Невроз переноса вбирает в себя все черты болезни пациента, но это есть привитая, искусственно вызванная болезнь, которая хорошо поддается психоаналитическому вмешательству. В неврозе переноса пациент повторяет свои прошлые невротические симптомы, а аналитик получает возможность активно влиять на них. Перенос как терапевтическая процедура – это освобождение от ошибочного понимания настоящего, возникшего вследствие патологически искаженного прошлого.

Главной задачей всех аналитически ориентированных методик является достижение понимания самого себя пациентом, а основной технической процедурой – интерпретация. Классическая техника психоанализа включает в себя четыре процедуры: конфронтацию, прояснение, интерпретацию и тщательную проработку. Здесь проявляется роль механизмов осознания в процессе очищения психики. Анализируемое явление должно стать очевидным для самого пациента (конфронтация). Прежде чем анализировать сопротивление, нужно показать пациенту, что этот феномен у него существует. Если пациент понимает это, можно переходить к следующему этапу – к прояснению. Оно имеет целью сфокусировать внимание пациента на анализируемом явлении, отделить его от других явлений, четко обозначить его границы. Далее следует интерпретация. Интерпретировать – значит сделать неосознанные феномены осознанными, точнее, сделать осознанными психическое значение, источник, форму, причину данного конкретного феномена. Для интерпретации аналитик использует не только свои теоретические знания, но и свои эмпатию и интуицию. С точки зрения Фрейда, цель интерпретации состоит в том, чтобы сделать какое-то неосознанное психическое событие осознанным, чтобы понять значение данной части поведения. Интерпретация обычно ограничивается отдельным элементом. Тщательно проработав данную интерпретацию элемента, попытавшись воссоздать историю и последовательность событий, в которую входит данный элемент, следует сделать нечто большее, чем интерпретация. Нужно, по Фрейду, реконструировать ту часть жизни пациента. которая шла своим чередом, окружая пациента, и предопределила появление этого элемента. Процедуры прояснения и интерпретации тесно переплетаются. Очень часто прояснение ведет к интерпретации, а интерпретация в свою очередь к дальнейшему прояснению. Путь от интерпретации к пониманию обозначается как этап тщательной проработки. Это путь от инсайта, от возможности аналитика проникать во внутреннюю жизнь пациента к пониманию пациентом самого себя.

Продемонстрировав реальность терапевтических эффектов, достигаемых с опорой на представление о роли бессознательного в регуляции поведения человека, психоанализ внес существенно новые моменты в трактовку самого бессознательного психического. Важнейшим признаком его является метафоричность. символизм, способность указывать на реальность иную, чем та, что представлена в поле ясного сознания.

Сознание и самосознание . Сознание в силу присущего ему свойства рефлексивности отражает не только внеположенный ему мир, но и само себя. На этой основе во внутреннем мире человека формируется относительно автономный ингредиент – самосознание, которое представляет собой сплав отдельных компонентов (аспектов) образа своего носителя. В любой когниции так или иначе присутствует оценка: отношение субъекта к объекту, специфика самосознания как особого ингредиента психической реальности оформляется за счет того, что в Я-образе на первый план выходит именно отношение к своему объекту. Человек имеет определенное отношение к самому себе: принимает себя (удовлетворен, доволен собой) или отвергает себя (неудовлетворен, недоволен собой). Человек не только знает о своем существовании, знает о себе как носителе психической реальности, но и определенным образом относится к самому себе. Человек не только идентифицирует себя в многообразии своих проявлений, идентифицирует себя с себе подобными, не только дифференцирует себя от с собой схожих, но и постоянно оценивает себя. Мне может нравиться или не нравиться моя внешность, я могу оценивать свои способности как достаточные или недостаточные для решения той или другой задачи, я могу положительно или отрицательно оценивать свои поступки. Все это так или иначе входит в Я-образ.

Конкретно-психологический смысл категория самосознания приобретает тогда, когда мы сопоставляем оценки индивидных, личностных, индивидуальных и субъективных качеств человека с его самооценками тех же качеств. При этом обнаруживающиеся различия между ними свидетельствуют о существовании качественно своеобразного механизма (особого ингредиента психической реальности), который и можно именовать как самосознание. Единица самосознания, по крайней мере, двухкомпонентна. С точки зрения В.В.Столина, следует разграничивать три уровня и соответственно им три различные структурные единицы самосознания. На уровне организменном такая единица, по его мнению, имеет сенсорно-перцептивную природу, на уровне индивидного самосознания представляет собой воспринимаемую оценку себя другими людьми и соответствующую самооценку, свои возрастную, половую и социальную идентичность, на уровне личностного самосознания такой единицей является конфликтный личностный смысл, обнаруживающийся в структуре поступка (Столин В.В. Самосознание личности. М., 1983).

Представленные в литературе точки зрения о генезисе феномена самосознания с достаточной полнотой можно обобщить в три позиции. Согласно первой (В. М. Бехтерев) самосознание в его простейших формах неясного чувствования собственного существования предшествует развитию сознания как способности дифференцированного отражения компонентов внешней реальности. Согласно второй (Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн) самосознание – этап в развитии сознания, подготовленный развитием речи и произвольных движений. Третья точка зрения (И. М. Сеченов) гласит, что сознание и самосознание возникают и развиваются параллельно: к ощущениям, вызываемым внешними предметами, всегда "примешиваются" ощущения, вызываемые собственной активностью организма. Процесс психического отражения всегда представляет собой интеграцию внешнего воздействия и встречной активности живого организма. В результате формируются две системы инвариантов: одна соответствует внешнему воздействию и локализуется во внешнем пространстве, другая соответствует собственной активности и локализуется во внутреннем пространстве.

Экспериментально-психологическую реальность самосознания демонстрируют феномены инвертированного зрения, впервые систематически изученные Г. Страттоном. Вначале после надевания призматических очков, переворачивающих изображение на сетчатке, человек и видит окружающий мир перевернутым сверху вниз. Однако он достаточно быстро адаптируется к измененному полю зрения и может осваивать сложные виды двигательной активности (езда на велосипеде, фехтование) и перестает замечать его. Но и после человек способен осознавать происшедшие изменения, если ему об этом напоминать. При этом адаптация к инверсии происходит не в форме реинверсии видимого поля, а в форме мысленного переворачивания самого себя "с ног на голову", так, что видимые объекты благодаря смене позиции наблюдателя вновь приобретают правильную ориентацию.

Аналогичный смысл свидетельства относительной автономности поля сознания имеют и факты повседневной жизни. Человек воспринимает окружающий мир как более-менее стабильный и стационарный, состоящий из объектов с постоянными свойствами. Этот мир не исчезает в нашем восприятии в моменты миганий, не смещается в моменты саккадических движений глаз. При ходьбе, поворотах головы предметы не раскачиваются, не изменяют свою ориентацию, яркость, размер. Осознание окружающей обстановки включает в себя действующие помимо сознательных усилий автоматические поправки на изменение стимуляции, связанной с собственной активностью носителя, с перемещениями системы координат, привязанной к человеческому телу. "Когда мы поднимаемся по лестнице, поворачиваемся вокруг себя, мы не только знаем, но и ощущаем со всей наглядностью и непосредственностью, что перемещаемся мы, в то время как пространство, с наполняющими его предметами, неподвижно, хотя все рецепторы говорят нам обратное. Если можно так выразиться, каждый субъект еще с раннего детства преодолевает для себя эгоцентрическую, птоломеевскую систему мировосприятия, заменяя ее коперниканской" (Бернштейн Н. А. О построении движений. М., 1947. С. 82). Исходя из того, что в самосознании как особом ингредиенте внутреннего мира человека на первом плане находится отношение к самому себе, можно считать, что операционализирующей процедурой в отношении определения этого понятия может служить использование двух шкал: принятие/отвержение себя, четкость/размытость Я-образа. Высказывания следующего типа могли бы войти в шкалу для диагностирования четкости/размытости Я-образа. (Приводимые варианты ответов, очевидно, соответствуют хорошо очерченному Я-образу.)

1. Я уверенный в себе человек. (Да.)

2. Я всегда знаю, чего я хочу. (Да.)

3. Придя в магазин сделать покупку, я долго не решаюсь сделать свой выбор. (Нет.)

4. Я не уверен, что правильно выбрал свою профессию. (Нет.)

5. Я четко знаю, кто в моем окружении настроен ко мне доброжелательно. а кто нет. (Да.)

6. Мне трудно отстаивать свою точку зрения в споре, потому что аргументы оппонента меня, как правило, убеждают. (Нет.)

7. Я твердо знаю, какая одежда мне к лицу, какая нет. (Да.)

Примером высказываний для диагностирования принятия/отвержения Я-образа могут служить следующие. (Приведенные варианты ответов соответствуют позитивному отношению к Я-образу.)

1. Я склонен чувствовать себя неудачником. (Нет.)

2. Я способен кое-что делать не хуже других. (Да.)

3. Мне кажется, что мне особенно нечем гордиться. (Нет.)

4. Нередко я чувствую свою бесполезность. (Нет.)

5. Я думаю, что у меня есть кое-какие достоинства. (Да.)

6. Думаю, что мои коллеги ценят мои деловые качества. (Да.)

7. Мне бы хотелось большей уверенности в себе. (Нет.)

Первый кризис человек переживает на первом году жизни. Этот период характеризуется интенсивным созреванием сенсорных систем и тотальной зависимостью ребенка от взрослых. Разрешение этого кризиса связано с тем, как удовлетворяются базовые физиологические потребности ребенка ухаживающим за ним взрослым. Если в основе их удовлетворения лежат отношения заботы и любви, то у младенца формируется бессознательное чувство базового доверия к внешнему миру. Если базовое доверие не возникает, на его месте формируется чувство базового недоверия к миру, тревожность. Во взрослом состоянии это может проявиться либо в чувстве уверенности в себе, либо в форме замкнутости, ухода в себя.

Второй кризис связан с первыми опытами обучения, особенно с приучением ребенка к чистоплотности. В этот период идет созревание мышечно-двигательной системы, развития навыков ходьбы, речи, расширяется спектр требований к ребенку со стороны взрослых. Если родители понимают ребенка и помогают ему контролировать естественные отправления, он получает опыт автономии. У него формируется чувство личной ценности. Рост самостоятельности дает возможность выбора, благодаря чему закладываются такие черты, как чувство ответственности, уважение к дисциплине и порядку. Напротив, слишком строгий или непоследовательный контроль приводит к развитию у ребенка стыда и сомнений, связанных главным образом со страхом потерять контроль над собственным организмом. Закладываются основы чрезмерной осторожности, аспонтанности, опасений оказаться не на высоте положения.

Третий кризис соответствует игровому возрасту. В этот период идет бурное развитие интеллекта, расширяются границы освоенного внешнего мира. В этом возрасте происходит самоутверждение ребенка. Планы, которые он постоянно строит и которые ему позволяют осуществить, способствуют развитию чувства инициативы. Если это желание блокируется, у ребенка возникает чувство вины. Решающее значение имеет групповая игра, общение со сверстниками, позволяющее ребенку принимать на себя различные роли, развивающие фантазию. Закладывается чувство справедливости, понимаемое как соответствие принятым правилам. Чрезмерные ограничения, моральные запреты, суровые санкции, отягчающие формирующуюся совесть, приводят к развитию чувства вины. В зрелый период это может выразиться в таких чертах, как мстительность, страх перед наказанием, покорность.

Четвертый кризис переживается в младшем школьном возрасте. В этот период происходит подключение ребенка к технологической стороне культуры, осуществляется профессиональная идентификация. Главное позитивное новообразование этого периода – чувство предприимчивости и эффективности, осознание способности добиваться целей. Важнейшими становятся такие качества, как компетентность и эффективность. Неудачный исход в разрешении этого кризиса – чувство неполноценности, неспособности быть наравне с другими.

Пятый кризис переживают подростки в поисках идентификации. Каждому предстоит решить три задачи: 1. Получить уверенность, что он тот же самый человек, сохраняющий свое Я во времени и в различных интерперсональных ситуациях. 2. Получить уверенность, что другие люди воспринимают его как тождественного самому себе. 3. Получить уверенность, что другие люди воспринимают его так же, как он воспринимает самого себя. При отрицательном варианте разрешения подросткового кризиса возникает диффузное, расплывчатое Я, путаница ролей, которые человек будет играть в аффективной, социальной и профессиональной сферах.

Шестой кризис переживают молодые люди в связи с необходимостью удовлетворить потребность в интимной психологической близости. Отсутствие подобного опыта приводит к изоляции человека, к его замыканию в самом себе, к чувству одиночества.

Седьмой кризис переживается человеком в зрелом возрасте. Он выражается в интересе к следующему поколению, к его воспитанию. При позитивном варианте его разрешения он отличается высокой продуктивностью и созидательностью в самых разных областях. Если же эволюция семейной жизни идет в ином направлении, то появляется чувство стагнации, состояние псевдоблизости, оскудения межличностных отношений.

Восьмой кризис переживается во время старения. Он завершает жизненный путь. В этот период либо доминируют чувства удовлетворенности, полноты прожитой жизни, исполненного долга, либо чувство отчаяния от невозможности начать жизнь заново, страх перед смертью.