С МАЛЫХ ЛЕТ - Дело вкуса - Лев Кассиль

   Можно ли воспитать вкус? Не только можно, но и необходимо! Мы просто

обязаны делать это. И в нашей стране для этого есть все возможности. Ведь

у нас все ценности культуры, искусства, литературы полностью отданы в

распоряжение народа.

   Во время путешествий за границу мне приходилось не раз прогуливаться по

улицам европейских городов в сопровождении добровольных гидов-мальчишек, с

которыми мы случайно знакомились. О, это были истинные патриоты и внатоки

своих городов. Они охотно и с гордостью вели нас к знаменитым музеям,

дворцам, памятникам, театрам.

   Особенно тронули меня венецианские мальчишки. Каждый из них, едва

узнав, что мы из Москвы, бросался проводить нас в любой конец своего

волшебного, почти неправдоподобного по красоте города.

   - Театр Гольдони!..- торжественно возвещали наши маленькие гиды,

подводя нас к знаменитому зданию.

   - Музей стекла Мурано!..

   - Дворец дожей!..

   Как потом оказывалось, ребята сами ни разу в жизни не были ни в театре

Гольдони, ни в музее Мурано.

   А найдется ли в Москве школьник, который ни разу не бывал один или

вместе с классом хотя бы уж в одном из наших столичных театров, в

Третьяковской галерее, в Музее Ленина?

   Все сокровища нашего отечественного искусства, драгоценнейшие

произведения великих мастеров мира, находящиеся в наших музеях, доступны

для каждого школьника, для всякого молодого рабочего, студента. Можно ли,

обладая такими несметными культурными богатствами, имея их в полном своем

распоряжении, мириться с бескультурьем, с безвкусицей?

   Мало кто родится с безошибочным вкусом. Это такой же редкий дар, как,

например, абсолютный слух. Но разве только люди, наделенные абсолютным

слухом, способны воспринимать музыку?

   Здесь многое решают воспитание, общая культура человека. А воспитание

начинается с малых лет.

   Мне часто вспоминается одна сценка, случайным свидетелем которой я

был... Произошло это в подмосковнои дачной местности. С террасы уютного

домика сбежал мальчик лет шести, одетый в модный кургузенький пиджачок

явно импортного происхождения, в очень короткие штанишки-шортикй,

клетчатые чулки, с галстучком, завязанным бабочкой. На моих глазах, но,

по-видимому, не замечая меня, так как я стоял за большим деревом,

маленький франтик воровато огляделся и вдруг кинулся плашмя на проезжую

дорогу и, несколько раз кувыркнувшись, стал кататься по пыли, с какой-то

злой тщательностью вываливаясь в ней. Изрядно вымазавшись и загрязнившись,

он как ни в чем не бывало встал и деловито направился к террасе.

   Вид у него был злой и упрямый.

   На террасе показалась полная, хорошо одетая женщина.

   Увидев перепачканного в пыли и утратившего свой щегольской вид

мальчугана, она схватилась за голову...

   - Дима! Опять? Ну что мне с тобой делать? Где ты так успел уже

вываляться? Минутки не прошло, только я тебя переодела, а ты уже выглядишь

каким-то пугалом огородным. Нет, ты посмотри на себя! Во что ты превратил

такой хорошенький костюмчик! Не умеешь ты беречь красивые вещи...

   - А я не люблю красивое! - закричал мальчуган.- Я тебе сто раз говорил,

что не люблю красивое. Не хочу красивого! Не надо мне красивого! Все

мальчишки надо мной смеются, из-за этого твоего красивого смеются. Не хочу

красивого!

   Давно не видел я такого яростного гонителя красоты.

   Мне захотелось подождать, чем кончится вся эта история.

   Между тем мать схватила за руку недавнего франта, уволокла его в дом.

Через десять минут он вышел оттуда с еще влажными от недавнего умывания

щеками, чистенький, в простых удобных штанишках, легкой курточке, осмотрел

себя внимательно и, довольный, зашагал по дороге.

   И тут я понял, что передо мной был не маленький злобный упрямец,

сопротивляющийся всему доброму и прекрасному, а нормальный здоровый

мальчишка, которому до смерти надоели чрезмерные заботы мамаши о том,

чтобы он был всех наряднее. У него, должно быть, были собственные,

соответствующие его мальчишеским воззрениям представления о том, что такое

красота и как должен выглядеть юный гражданин его возраста. И, вероятно,

его бунт против красоты, выраженный столь бурно, явился завершением

длительной борьбы с матерью и следствием постоянных дразнилок, которыми

досаждали ему сверстники.

   Мне припоминается этот случай всегда, когда я сам размышляю о том, как

следует воспитывать в ребятах чувство прекрасного, или веду на эту тему

беседы с матерями.

   Ребята тоже с самых малых лет тянутся к тому, что им кажется красивым,

ярким, манящим своей формой или цветом. Недаром мы уделяем такое серьезное

внимание окраске и фактуре тех игрушек, шариков, колец, кубиков, которые

первыми попадают в руки совсем еще маленьких детей. Мы стремимся, чтобы

эти примитивные игрушки были приятны на ощупь, радостны для глаза ребенка.

   Такая игрушка должна быть праздником для осязания и зрения. В сущности,

эти гладкие, сверкающие, яркие безделушки и есть первые предметы из мира

прекрасного, попадающие в сферу внимания ребенка.

   Я не берусь тут проследить подробно дальнейших"! процесс освоения

детьми элементов красоты, с которыми они встречаются в жизни. Это большая и

специальная тема, требующая специального разговора. Сейчас я хочу

ограничиться лишь отдельными примерами и выводами, которые, может быть,

пригодятся матерям, озабоченным тем, чтобы их дети, вступая в сознательный

возраст, приобрели правильное представление об истинно прекрасном и не

попадались бы легко на приманку пошленькой красивости. Вопрос этот важный.

Среди многих задач, которые ставит перед собой каждый воспитатель, желающий

вырастить своих питомцев людьми с высоким чувством человеческого

достоинства, уверенно ощущающими свое место в обществе, знающими свое дело

в жизни, умеющими связывать свою личную судьбу с судьбами и интересами

коллектива,- среди многих этих проблем стоит и немаловажная задача:

   привить подрастающему человеку верное чувство прекрасного, правильное

понимание красоты.

   Ребята приглядываются ко всему, что их окружает, гораздо внимательнее,

чем это предполагают многие взрослые. Их пугает и отталкивает все

уродливое, безобразное.

   Зато как они радуются и цветам, и алмазному блеску снега, и новому

красивому платью матери. "Ой, какая ты красивая сегодня",- обязательно

заметит ребенок, увидев мать в новом праздничном платье.

   Но почти у всех ребят развито настороженное отношение ко всему тому,

что нескромно, крикливо выпирает, искусственно привлекая к себе внимание.

Ребенок верит, что за прекрасной внешностью всегда живет красивая сущность.

   Недаром и во всех хороших сказках действуют статные молодцы и

прекрасные лицом, ясноглазые красавицы. Красота и добро сливаются воедино.

И дети хотят, чтобы и в окружающей их жизни этическая сторона всех

явлений, с которыми они сталкиваются, отвечала бы эстетической.

   В этом сказывается стремление ребенка к гармоническому совершенству

жизни.

   Но сколько раз мне приходилось наблюдать, как терзается гордый

мальчишка или скрывает свое смущение застенчивая девчурка, замечая, что

мать вырядилась чересчур уж пышно, вызывая иронические взгляды окружающих,

да еще нарумянилась и перепудрилась сверх меры.

   Знаю я также случай, когда тихий и серьезный мальчик вдруг почему-то

отказался пойти с матерью, которую он очень любил, в гости. Он плакал,

отбивался и отказывался объяснить, почему он не хочет идти на интересную

вечеринку, где его ждали и люди для него дорогие и всякие соблазнительные

угощения. Только на другой день, доверившись мне, он признался, что ему

было стыдно идти с матерью, которая надела платье со слишком большим

декольте. "Это некрасиво... это стыдно",- говорил мне взволнованный

мальчик. Да, платье, вид которого не соответствовал его строгим и чистым

представлениям о матери, казалось ему уже и некрасивым.

   И мне думается, что надо очень бережно охранять это живущее в детях

представление о красоте как о выражении чистых, светлых, добрых начал

человека. Придет пора - и ребенок постепенно станет понимать, что

внешность - это еще не обязательно точное отражение внутреннего мира

человека. С глубоким волнением прочтет он бессмертную сказку Аксакова

"Аленький цветочек", где верность данному слову и чистота девичьей любви

позволяют внутренней красоте торжествовать над внешним уродством и

превратить ужасное Чудище в прекрасного юношу.

   - Знаешь, мама, все-таки очень хочется быть хорошенькой,- говорила

недавно десятилетняя школьница своей матери, одной моей хорошей знакомой.

Девочка эта выглядит вполне миловидной, но ей не раз приходилось слышать

от не очень тактичных взрослых, что некоторые подруги красивее ее. И

хорошо, что у матери, женщины очень культурной, нашлись верные слова,

чтобы объяснить дочке, какова истинная красота человека. На многих

примерах, взятых из жизни, из среды, хорошо известной девочке, мать

показала, что быть лишь внешне красивым - это еще недостаточно для того,

чтобы стать счастливым. И напомнила о многих людях, которые, не отличаясь

особой красотой. Завоевали всеобщее уважение, признание друзей и живут

радостной и большой жизнью.

   В то же время надо приучать ребят с малых лет заботиться о том, чтобы

они были аккуратны, следили за своим костюмом, за вещами, которыми

пользуются. Прививая хорошие манеры, то есть умение держаться скромно, без

всякой развязности, но и без излишней скованности, надо всегда пояснять

ребятам, почему такое поведение человека правильно считают хорошим,

красивьш, а дурные, грубые кгаксры люди осуждают как безобразные. И если

ребята поймут, в чем перЕсосноза красоты человеческого поведения в быту,

хорошие манеры, стремление к красоте, знаниям постепенно войдут Б привычку

и нарушение "х будет уже им самим казаться уродливым.

   С самых ранних лет надо помогать ребенку постигать прекрасное. Сперва

красивая игрушка, милая песенка, первый легкий стишок под красивой

картинкой, а потом уже книги посерьезнее, посложнее. И убранство комнаты,

и платьице для куклы, и хорошая музыка, к которой следует ребенку

прислушаться, когда ее передают по радио, н стихи с раздумчивым разговором

о них, и зеленое раздолье полей, манящее вдаль во время летней прогулки, и

хороший спектакль в детском театре, и разделенное с ребенком волнение,

которое вызвал интересный фильм...

   Книга давно уже стала одним из самых деятельных помощников семьи по

воспитанию эстетического вкуса у младшего поколения. У нас в стране книга

прочно входит в дом, где растут дети. Хорошая книга становится первым и

верным другом детства миллионов ребят. Можно с уверенностью сказать, что

нет на просторах нашей родикы такого дома, где, если в нем растет хотя бы

один ребенок, не нашлось бы детской книжки. Астрономическими тиражами

изданы у нас произведения любимых детских писателей, таких, как Маршак,

Гайдар, Чуковский, Михалков, Барто, Носов и другие.

   Государственной заботой окружено у нас дело издания книг для детей.

Если и сейчас еще во многих капиталистических странах детская книжка

является чем-то вроде ходового ширпотреба, выпускаемого обычно без всякого

учета воспитательной и эстетической ценности его, то у нас с первых же лет

социалистической революции литература для детей стала предметом подлинного

искусства, частью общей большой литературы. К детской книге у нас привыкли

применять все те эстетические критерии, все те требования, которым должно,

по нашим представлениям, вообще отвечать каждое литературное произведение,

вне зависимости от возраста его читателей. Конечно, существуют еще и

специальные возрастные требования, мимо которых не имеет права проходить

писатель. Но никому у нас в литературе не дано право ради так называемой

"доходчивости" книги, адресуя ее детям, нарушать высокие эстетические

принципы, которым служит все наше искусство.

   Могут, естественно, и у нас появляться книжки скучноватые, недостаточно

талантливо написанные, вялые по своему сюжету, трудно воспринимаемые

ребенком. Что греха таить, всякое бывает... Но все же даже самое неудачное

и случайно проскочившее на книжный прилавок произведение, выпущенное

каким-нибудь нашим советским издательством, в худшем случае будет просто

неинтересно ребятам. Во всяком случае, книга не будет вносить в нашу семью

веяние тех мещанских вкусов, пошлейших, обывательских представлений,

которыми были когда-то проникнуты литературные поделки бесталанных

ремесленников, безнаказанно калечивших детский вкус своими

безобразноаляповатыми, инфантильно-нелепыми изданиями. Между тем мне

приходится еще сталкиваться с тем, как многие добрые тетушки, бабушки да и

матери читают нашим малышам эти чудовищно бездарные книжки, каким-то

образом уцелевшие с незапамятных времен.

   Не говоря уже о том, что содержание этих, с позволения сказать, книжек

ничему доброму обычно не может научить наших ребят, с точки зрения

эстетической такие допотопные издания, купленные когда-то по дешевке на

одном прилавке со слюнявками и распашонками и сосками-пустышками,

прививают с малых лет детям самые искаженные понятия о том, что красиво и

что безобразно.

   Литература сегодня сама, не ожидая специального приглашения и выбора,

входит в семью... Ее несут радио и телевидение. Если то, что показывает

экран телевизора, еще ограничивается каким-то образом суровым

предупреждением: "Детям до шестнадцати лет не рекомендуется", то уж радио

в семье слушают обычно все от мала до велика...

   Как важно тут маленькому слушателю или зрителю услышать доброе,

своевременное и умное пояснение взрослых, которые могли бы сосредоточить

внимание ребенка на самом важном, наиболее поэтичном и поучительном в

радиопередаче или телеспектакле.

   К сожалению, большей частью взрослые относятся к присутствию детей у

радиоприемников или телевизоров только лишь как "к атмосферным помехам". А

потом и вовсе перестают считаться с тем, что ребята слышат не только

реплики действующих лиц радиопередачи или кинофильма, передающегося по

телевидению, но и часто совсем неуместные, очень дурно воспринимаемые

детьми реплики взрослых членов семьи или их взрослых гостей.

   Жаль очень, что ребятам нашим дают смотреть в семье по телевидению

инсценировки, фильмы, телеспектакли, сделанные по тем произведениям

классической литературы;

   с которыми юные зрители еще не познакомились в подлинниках. Как

правило, подобные инсценировки и фильмы дают содержание многих великих

творений русской и мировой литературы в чрезвычайно сжатом или просто даже

урезанном виде. Многие красоты и нюансы прославленных произведений

оказываются за пределами таких инсценировок и кинокартин. Когда смотрит их

человек взрослый, уже читавший книги, по которым поставлен фильм или

телеспектакль, он своим знанием и воображением дополняет то, что видит на

экране. А юные зрители и слушатели получают представление о великом

произведении искаженное, обедненное. И потом нелегко заставить их прочесть

полностью книгу, по которой они уже видели фильм...

   Чтобы привить ребятам верный эстетический вкус, надо умело руководить

их чтением. Ведь часто и в школе ребята "проходят" многие замечательные

творения литературы, именно "проходят", а не читают их, не увлекаются ими.

   Они заучивают схемы содержания, бойко распределяя персонажи по

различным нравственным, социальным и историческим категориям. Но не всякий

учитель умеет привить своим питомцам чувство восхищения изучаемой книгой,

высокого эстетического наслаждения прочитанным. И вот очень полезно дома,

когда ваходт-гт в семье речь о том, что "задано по литературе",

по-домашнему, по-семейному, но увлеченно поговорить с детьми о том или

ином произведении искусства, о каком шла или будет идти речь на уроке в

школе.

   Частенько читательский вкус портится еще в детстве при попустительстве

или прямом содействии взрослых. Не раз мне приходилось слышать от

родителей, чрезмерно упоенных скороспелым развитием своих ребят: "-Ах, вы

знаете, мой Женя (или моя Катя) уже давно не читает ничего детского.

Купила на днях Пантелеева, Михалкова, Марка Твена - и слышать не желает.

Представьте себе, подавай ему сейчас же Шпанова или Брянцева. Удивительно

быстро развиваются наши современные дети".

   Нет! Я никак не хочу порочить книги Шпанова и Брянцева, Авдеенко и

Ардаматского, Томана и Адамова - писателей, создавших немало интересных

произведений в жанре, имеющем определенные добрые традиции и хорошее

назначение. Тем более что тяга к остросюжетным, приключенческим повестям

совершенно естественна у детей. Но думаю все-таки, что куда полезнее Жене

или той же Кате прочесть сначала простые, ясные, поэтические рассказы

Пантелеева, веселые, звонкие стихи Михалкова, полные юмора и гуманных

мыслей произведения Твена, затем познакомиться с увлекательными книгами

Жюля Верна, Майна Рида, Фенимора Купера, Герберта Уэллса. А уж потом, с

годами, когда вовремя прочитанные самые лучшие книги определят точный

вкус, настроят на верное, мудрое и проникновенное ощущение жизни, взяться

в свободный часок и за "детективно-приключенческие " произведения.

   Любят некоторые папы с мамами похвастаться тем, что их

восьми-десятилетние ребятишки будто бы уже зачитываются Бальзаком,

Толстым, Флобером... А такое преждевремзнное чтение серьезнейших книг

великих писателей ничего хорошего не дает. Детям лестно, что они читают

уже "взрослые" книги. И они с некоторым тщеславием видят, что это

импонирует старшим. Но разве в состоянии ребята по-настоящему глубоко,

вдумчиво постичь истинное величие и поэтическую мудрость таких книг? Вот и

выносят эти скороспелые читатели из детства своего ложные представления о

лучших творениях литературы как о произведениях скучноватых,

трудночитаемых, не совсем понятных... И это надолго отбивает вкус к

серьезному чтению.

   Хорошо, когда человек с малых лет слышит в своей семье серьезные

разговоры о прочитанных книгах, о просмотренных спектаклях и кинофильмах,

о музыке, о живописи. Надо втягивать ребят в такие разговоры,

заинтересовывать их теми или иными произведениями искусства, если дети еще

не ознакомились с ними, а если уже ознакомились, то давать возможность им

высказать свои суждения. Радости от встречи с истинно прекрасным в жизни,

в книге, в искусстве должны превращаться постепенно в подлинно семейную

радость. Надо прививать ребятам такой интерес, такое внимание ко всему, что

несет печать истиной красоты, и при этом сохранять дома такую

взаимооткровенность в разговорах на темы о прекрасном, чтобы у детей

выработалась привычка делиться со старшими своими эмоциями, своим

восприятием произведений искусства. Это поможет не только воспитывать у

ребят правильный вкус, но и приучит постепенно дегей жить одними интересами

со старшими, делиться с ними всеми своими радостями и огорчениями.

   Не следует только чрезмерно поощрять и докучливо опекать те, порой мало

осмысленные, увлечений, которые возникают почти у всех детей, особенно у

впечатлительных, ^сп соприкосновении с различными видами искусства.

   Если ребенок хочет рисовать, надо, конечно, всячески поддержать его

стремление, постараться добыть ему цветные карандаши, краски и, если

стремление к изобразительному искусству будет крепнуть, дать возможность

расширить представление о нем. Можно приобрести недорогие репродукции с

хороших картин, сходить вместе в музей, картинную галерею, достать

популярные книжки о больших художниках. Не надо препятствовать занятиям

ребят в кружках - драматическом или музыкальном,- если у детей рождается

такая потребность. Но как часто сбивают ребят с нормального и правильного

пути те мамаши, которые в присутствии самих ребят начинают безмерно

восторгаться малейшими проявлениями той или иной способности в детях.

   - Ах, вы не можете представить, как моя Наденька дивно выступала на

школьном вечере. Она имела огромный успех. Все находят у нее огромные

способности. Я думаю, что ее прямая дорога - на сцену...

   И вот бедная Наденька, веря своей восторженной мамаше, уже видит себя в

будущем актрисой, считает, что она уже чем-то особенным выделяется из

среды подруг... Пока на первом же приемном экзамене в театральную студию

не выясняется, что никаких данных для того, чтобы посвятить свою жизнь

театру, у нее нет...

   И долгие годы еще будет в душе Наденьки жить эта обида, и, если она не

справится с недобрыми чувствами, порождаемыми неудачей, на всю жизнь

сохранится у нее глухая неприязнь к искусству...

   У нас в стране перед подрастающим поколением открыты самые широкие

возможности для выявления и развития природных способностей, для

формирования художественного вкуса. В домах пионеров, в школах, в летних

лагерях постоянно действуют отлично слаженные коллективы детской

художественной самодеятельности, работают студии юных художников,

создаются ребячьи хоры и оркестры, устраиваются самодеятельные спектакли.

Там, где работа поставлена правильно, где руководители вдумчиво помогают

ребятам почувствовать радость от соприкосновения с искусством, ребята

начинают понимать, что такое истинная красота в жизни и в художественном

произведении.

   Но надо, чтобы и дома, в семье, ребята видели, что старшие тянутся к

хорошей книге, музыке, театру; дети должны постоянно чувствовать, что

окружающие их взрослые живут широким кругом жизненных интересов, что у них

в доме относятся нетерпимо ко всякому проявлению мещанства, грубости,

моральной нечистоплотности. Надо, чтобы пошлая мишура старого, мещанского

быта, обывательское стремление чем-то перещеголять соседей не коснулись

юной души, всегда стремящейся к прекрасному.

   В стране, где победил социализм и уже встают за недалекими горизонтами

времени ясно различимые контуры коммунизма, дети, подростки видят в самой

жизни волнующие примеры гармонического слияния труда и творчества, мечты и

реальности, силы и красоты, высоконравственного и прекрасного.

   Пусть же в нашей семье, в нашей советской школе, в домах пионеров и во

дворцах культуры с малых лет учат правильно постигать прекрасное, верно

чувствовать красоту - это всем будет нужно в жизни, чтобы почувствовать

себя совершенно счастливыми...

   Вкус формируется, выправляется, крепнет и развивается с годами. Только

очень легкомысленные молодые люди полагают, что личный вкус можно

выработать у зеркала или при разглядывании журналов мод. Для того чтобы

воспитать в себе и в других верный вкус, нужны известные усилия, этим надо

заниматься. Хороший вкус, как и всяхгая культура, сам по себе не приходит.

Я частенько слышал от юношей и девушек: "Ну что делать, если я не понимаю

серьезной музыки? Придешь на концерт, начинает оркестр пилить, а ты

чувствуешь вот-вот носом клюнешь!.."

   Далеко не всякий способен сразу полюбить серьезную музыку. Понимание ее

приходит постепенно. И начинать надо с наиболее доходчивой. Не всегда

правильно подходят еще к такому тонкому делу, как развитие музыкального

вкуса у детей. Поведут, например, школьников младших классов слушать

органный концерт Баха или симфонию Прокофьева. Конечно, неразвитому слуху,

неподготовленному воспринимать такие сложные произведения трудно.

   Лучше, как мне кажется, начинать с наиболее популярных произведений

русской и зарубежной классики. А затем уже могучая власть музыки сама

подчинит себе каждого, кто доверился ей. И вскоре уже возникнет прочная,

неодолимая потребность хотя бы время от времени слушать большую музыку,

наслаждаться гармоничностью и изяществом Моцарта, титаническим величием

Бетховена, трепетной человечностью Чайковского, глубочайшей народной

мудростью и мощным трагизмом Мусоргского, своеобразной грациозностью

логики Прокофьева.

   Но обо всем этом надо говорить с молодежью, говорить, начиная со

школьной скамьи. В классе, например, достаточно много толкуют о социальном

звучании того или иного произведения литературы, но очень мало раскрывают

красоту творений художника слова и уж совсем недостаточно знакомят

школьников с произведениями живописи, музыки, с деятельностью театров,

чтобы подготовить молодежь к восприятию прэкрасного.

   В школах и в институтах, в беседах с рабочей молодежью очень мало

говорится о специфике, о природе тот или иного рода искусства. Мы почти не

объясняем молодежи, чем отличается драма от оперы, сводя все дело лишь к

тому, что в драме говорят, а в опере поют, не разъясняя при этом существа

музыкального языка; не раскрываем особенностей балетного спектакля, а

говоря, скажем, о картине художника, сводим все нередко лишь к сюжету

произведения, малоувлекательно рассказывая о художественных достоинствах,

об использованных живописных средствах.

   Учить молодежь понимать прекрасное - это прежде всего помогать ей

расширять свои представления о мире, учить ее распознавать прекрасное и

красивое, что она сама, по незрелости чувств и мыслей, иногда еще и не

заметит или не сумеет оценить. Учить постижению прекрасного - вто значит

раскрывать перед молодыми глазами, перед юным сердцем величие и красоту

мудрых и исполненных пламенного чувства книг, волнующий смысл и

пленительные краски картин лучших художников, сладостные и волнующие

тайны, кроющиеся в созвучиях большой музыки.

   Все это, естественно, требует известных усилий, определенного времени.

   Приходится слышать от наших учителей огорчительные признания в том, что

питомцы их не всегда вчитываются по-серьезному в творения

писателей-классиков, частенько предпочитают большой, глубокой музыке

легковесные мелодийки, что у многих подростков разухабистые манеры,

небрежная, нарочито ухарская речь... И жалуются воспитатели, что у них в

распоряжении мало сил и средств для борьбы с подобными явлениями.

   Воспитание верного художественного вкуса у подростков может начаться со

школьного урока, в первую очередь с урока литературы. Если учитель умеет

раскрыть перед ребятами захватывающую красоту, которая живет в великих

творениях классической литературы,- это уже будет серьезным шагом в

формировании эстетического чувства.

   Но, разумеется, этого мало, это лишь первый шаг на пути к постижению

прекрасного. Ребята остро чувствуют современность, у них велика тяга к

искусству сегодняшнего дня, и воспитатель не может уклоняться от бесед и

споров об искусстве наших дней.

   Наша молодежь, наши ребята очень остро воспринимают многие проблемы

искусства и литературы. Они обычно в курсе тех споров и событий, которыми

живут наша музыка и литература, наш театр или кинематограф. Да и сами

школьники не прочь поспорить на все эти темы. Но, к сожалению, споры эти

уходят куда-то в школьные коридоры во время перемен между уроками или

ведутся случайно по пути домой после занятий. А как важно было бы горячо,

в открытую повести такой разговор на комсомольском собрании, на большом

литературном вечере в школе, куда были бы приглашены и представители

литературы, искусства и просто взрослые любители прекрасного.

   Но, скажем откровенно, наши школьные комсомольские организации

проявляют тут известную робость: как бы чего не вышло, найдутся еще такие,

что наговорят несусветное, а потом попробуй переспорь их... Разумеется,

воспитание верного художественного вкуса во всех областях жизни и

искусства, развитие правильного эстетического чувства-это дело серьезное.

Полагаться здесь на "авось", на случайную удачу нельзя. Не следует бояться

споров, но готовиться к ним надо серьезно. И тогда самому горластому и

развязному "загибале" не удастся склонить на свою сторону школьную

аудиторию, которая может быть падкой и на острое словцо, но в общем-го

всегда хорошо чувствует, где истинная правда, а где дешевая болтовня.

   Вот почему нам нужно проникновенно и вдумчиво, терпеливо и

систематически воспитывать в подрастающем поколении неистребимую

потребность в общении с миром прекрасного.