1. ЗАГАДКА ШКОЛЬНОГО ДНЕВНИКА - Психология изменений - Карелин А.А.

Однажды старый знакомый поделился со мной своим странным, на первый взгляд, наблюдением. Он обнаружил, что из двух выходных чувствует себя отдыхающим только в субботу. Воскресный же день проходил под знаком надвигающейся рабочей недели. Чем бы он ни занимался, мысль незаметно перебиралась на дела предстоящего понедельника, порой убегая и дальше по ступенькам дней в дебри нерешенных проблем.

Я предложил знакомому выяснить, как он ориентируется в недельном временном цикле.

-- Cкажи, пожалуйста, как ты определяешь, что одно событие произойдет в понедельник, а другое в среду?

-- Понедельник -- это восьмое число, а среда десятое, -- ответил Саша (так звали моего знакомого).

-- Какое число будет в пятницу, через неделю?

-- Двадцатое, -- после минутной паузы ответил он.

-- Саша, когда ты считал, то перед твоим внутренним взором была картинка. Я предполагаю, что она-то и помогла тебе определить число. Посчитай еще раз и обрати внимание на возникающий зрительный образ.

-- Я вижу раскрытый школьный дневник, -- сказал он с удивлением. -- На левой страничке сверху вниз расположены "понедельник, вторник и среда". На правой -- "четверг, пятница, суббота".

-- А где воскресенье? -- поинтересовался я.

-- Воскресенья нет, -- ответил он, разведя в растерянности руками.

-- Воскресенья нет в школьном дневнике. А именно этот образ является зрительной опорой для тебя при ориентации в недельном цикле.

-- Значит, для меня после субботы начинается понедельник. Выходит, воскресного дня как бы и не существует. Он выпадает из жизни, -- проговорил Саша задумчиво, чуть растягивая фразы.

Мы сидели в парке на скамейке. Легкий ветерок покачивал ветви деревьев. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, рисовали забавные фигурки на тропинке.

-- А можно ли вернуть выходной на законное место? -- спросил Саша.

-- Можно, а почему же нет, -- ответил я. -- Вот только, что для тебя означает "законное место"?

Он задумался. Наклонился вперед, локтями оперся о колени, кисти рук сложил у подбородка. Касаясь полусогнутым указательным пальцем губ, стал чуть покачивать головой из стороны в сторону. Постепенно вслед за головой начало раскачиваться и тело.

-- Наверное, это день, когда я отдыхаю, -- предположил Александр, откинувшись на спинку лавочки и положив локти на ее верхнюю перекладину.

-- День, когда ты только отдыхаешь? -- повторил я его слова.

Cнова возникла пауза. Cаша качнул головой из стороны в сторону -- знак возможного внутреннего разногласия. Сняв руки со спинки лавочки, он оперся ими о сиденье. Наклонившись чуть вперед, приподнял плечи.

-- В этот день я еще занимаюсь тем, что нравится, -- сказал он каким-то помягчевшим тоном, -- читаю книжки по специальности. Но не те, что нужны в текущей работе, а те, которые хочется. Каталог свой оформляю. Могу заняться инкрустацией. Люблю делать разные картинки из кусочков шлифованного дерева. Это тоже отдых, но совсем другой, чем упомянутый раньше.

-- Да, разница видна, -- заметил я, чуть улыбнувшись. -- А еще с чем обычно у тебя связан выходной?

Cаша выпрямил спину, отчего стал чуть выше. Ладонями оперся о колени. Было видно, что мышцы тела напряглись.

-- Спортом занимаюсь, -- озвучил он молчаливый ответ своего тела. -- Зимой на лыжах. Люблю с рюкзачком побродить...

Танец человеческого тела. Это то, что часто ускользает от собеседника. Прячется за пестрой завесой из слов и предложений. Поза, особенности движения... словно открытая книга, готовы рассказать обо всех нюансах изменения психологического состояния. Но в отличии от слов тело выражает не только душевные порывы человека, но и СОЗДАЕТ их. Возвращая кого-либо в определенное состояние важно реконструировать соответствующую позу, ритм движения и дыхания... Все эти проявления как ключ открывают дверь в соответствующий круг переживаний.

-- Хорошо, Саша, давай остановимся пока на найденных трех составляющих твоего представления о выходном дне, -- предложил я.

-- Давай, -- согласился Александр.

-- Откинься на спинку лавочки, положи локти так, как они лежали несколько минут назад. Находясь в этой позе, представь раскрытый дневник и обрати внимание, где в ряду дней недели расположилось воскресенье?

-- Оно находится под субботой, -- ответил Саша после короткой паузы. -- Это вроде подклеенного к дневнику листочка, неразграфленного линиями на уроки, как все предыдущие дни. Листочек-воскресенье выходит по своим размерам за границы дневника. Когда последний закрывается, то листок сгибается вовнутрь, чтобы не торчал.

-- Все ясно. Теперь наклонись чуть вперед, приподними плечи, обопрись ладонями о сиденье, -- проговорил я мягким тоном. Вновь воспроизведи картинку раскрытого дневника и найди, где расположился воскресный день?

-- Местоположение изменилось, -- удивленно заметил Александр. -- Лист дневника как бы перевернулся и весь следующий разворот вместо очередной недели занимает воскресенье. Надо же, сколько места оно занимает!

-- Ну и еще раз давай поменяем позу, -- предложил я. -- Выпрями спину, ладони на колени, мышцы напряжены. Картинка раскрытого дневника перед внутренним взором.

-- Дневник вообще закрылся, обращен ко мне задней обложкой. Последняя и есть воскресный день. Такое впечатление, будто мои спортивные занятия и все остальное -- обрамление, обложка любой недели! Я раньше совершенно не обращал на это внимания. А что означает приклеенный листочек? -- вдруг спросил он.

-- Как раз этот вопрос я и собираюсь задать. В своем внутреннем мире ты -- главный эксперт. Все остальные помощники. Что означает воскресенье в виде приклеенного листочка?

-- Не знаю, -- последовал короткий ответ.

-- Не обязательно знать, -- заметил я. -- Просто сфантазируй, что бы это могло означать.

-- Вероятно, это такой вид отдыха -- своеобразный необязательный довесок к моей неделе, -- проговорил он задумчиво. -- Листочек можно вклеить, а можно и не вклеивать. Его легко оторвать. Он выходит за границы дневника, будто не вписывается в установленный распорядок времени.

-- А еще об одном образе выходного что ты можешь сказать? -- задал я очередной вопрос.

-- Любимые книги, занятия инкрустацией, очевидно, имеют для меня столь же важное значение, что и дела в течение всей рабочей недели. Так можно объяснить, почему картина воскресенья в данном случае занимает целый разворот дневника.

Несколько минут мы молча сидели. Вокруг было тихо. Ветерок, пробегая по листьям деревьев, слегка касался лица, принося свежесть и непередаваемый словами запах разогретого солнцем дерева. На дорожку села бабочка. Ее ярко разукрашенные крылья все время двигались, то складываясь, то раскрываясь. Эти подрагивания напоминали перелистывание страниц дневника, словно каждую секунду открывалась новая неделя с отмеченными заданиями, оценками, записями учителя. Бабочка вдруг вспорхнула с дорожки и села Саше на колено. Мы замерли, наблюдая за ней.

-- Похоже на перелистывание дневника, -- сказал он тихо. Я чуть заметно кивнул, пытаясь удержать ощущение синхронности мысли. В нем отчетливо присутствовал ритм. Все иные качества были столь экзотичны, что "поймать" их в сетку привычных определений никак не удавалось. Саша снова заговорил:

-- Да, мои занятия для себя по выходным -- порой единственное, что удерживает от разочарования в профессии. На работе часто неделями делаешь одно и то же, одно и то же...

-- Давай сделаем еще один шаг в нашем с тобой конструировании выходного. Сейчас из трех образов создашь один синтетический. Это удобнее сделать через движения тела.

-- Как? -- спросил он недоуменно.

-- Каждому из образов воскресенья соответствует определенная поза. Мне со стороны все положения твоего тела были видны. А ты, вероятно, не осознал существования такой зависимости?

-- Нет. Я сосредотачивался на возникающих зрительных картинках, -- ответил он.

-- Это вполне естественно. Движения нашего тела редко попадают в сферу ясного осознания.

Показав Саше весь рисунок его движений, я предложил как бы покочевать из одного положения в другое. Он несколько раз последовательно воспроизвел все три позы. Затем наклонился вперед, закрыл лицо ладонями и замер. Было заметно, что перед его внутренним взором разворачиваются картины каких-то событий.

-- Когда образ стабилизируется, тогда закончится процесс интеграции. Жди, все произойдет само собой.

Некоторое время мы сидели молча. Наконец он качнулся, опустил руки и открыл глаза. После короткой паузы рассказал о своих впечатлениях и результате проделанной процедуры.

В первый момент все три образа возникали поочередно в зависимости от положения тела. Как будто один кадр сменял другой. Но в какой-то миг смена кадров стала происходить быстрее и быстрее. Следующий кадр стал появляться до того, как успевал исчезнуть предыдущий.Картины накладывались одна на другую. И в ту секунду, когда все три образа наложились друг на друга произошел своеобразный взрыв и возник поток цвета и движения. Все это продолжалось несколько минут, пока цвет не начал обретать формы, а движение не замедлилось.Еще через некоторое время картина стабилизировалась.

-- Перед моим внутренним взором, -- рассказывал дальше Саша, -- был разворот дневника, окаймленный белой полосой. На том месте, где обычно в дневнике расположен субботний день, находился приклеенный маленький листочек-блокнотик с отрывными листами.

-- А что это за белая полоса вокруг разворота воскресного дня? -- поинтересовался я.

-- Это то, что осталось от обложки дневника. Она у меня белого цвета, -- пояснил Саша. Белая кайма -- спортивная рамка, в которую вставлено все остальное содержание воскресного дня.

После этого разговора мы не виделись почти два месяца. Случайно встретившись, я его спросил о результате нашего эксперимента. Он улыбнулся и сказал: "Моя неделя стала длиннее на один день. И этот день -- воскресенье." Мы посмеялись и я заметил в шутку, что в году 56 недель, значит у него прибавилось 52 выходных, а это почти два дополнительных отпуска!