Глава VI. Об ощущении вообще - Психология - Джемс

Центростремительные нервные токи суть единственныенормальные агенты, действующие на мозг. Нервныецентры человека окружены многими плотными оболоч-ками, которые предохраняют эти центры от непосред-ственного влияния сил внешней природы. Волосы, тол-стая черепная кожа, череп и по крайней мере две моз-говые оболочки, из которых одна твердая, облекают го-ловной мозг; кроме того, этот орган, как и спинноймозг, погружен в серозную жидкость, в которой он какбы плавает. При таких условиях на мозг могут влиятьтолько следующие факторы: 1) крайне слабые, тупыемеханические толчки; 2) изменение притока крови, ка-чественное и количественное; 3) нервные токи, пробе-гающие по так называемым приносящим, или центро-стремительным, путям. Механические толчки обыкно-венно не оказывают никакого действия на мозг; эффек-ты, вызываемые переменами в кровообращении, обык-новенно бывают преходящи; наоборот, нервные токипроизводят результаты органического свойства как вмомент их прибытия, так и позднее, оставляя незамег-ные следы в мозговом веществе, которые, как мы пола-гаем, остаются более или менее' постоянными свой-ствами его структуры, видоизменяя его деятельность навсе будущее время.

Каждый приносящий нерв идет от определенной ча«сти периферии и раздражается и возбуждается к внут-ренней деятельности особой внешней силой. Обыкно-венно нерв известной природы нечувствителен к воз-действиям несоответствующего порядка. Например, зри-тельные нервы невосприимчивы к колебаниям воздуш-ных волн, кожные — к световым волнам эфира. Языч-ный нерв не возбуждается ароматическими благово-ниями, жар не оказывает действия на слуховой нерв.Каждая категория нервов выбирает из колебаний ок-ружающей среды только те, которые соответствуют

исключительно ей. В результате наши ощущения обра-зуют прерывистые ряды, отделенные   друг от другагромадными промежутками. Нет никаких основанийпредполагать, что порядок колебаний во внешнем мирепредставляет такую же прерывистую серию, как ипорядок наших ощущений. Между самым быстрым слы-шимым движением воздушных волн (самое большое40 тыс. колебаний в 1 с) и самым медленным движе-нием тепловых волн (быть может, несколько биллио-нов колебаний в 1 с) природа должна была где-нибудьосуществить бесчисленное множество посредующихзвеньев, для восприятия которых мы не имеем соответ-ствующих нервов. Весьма возможно, что процесс, про-исходящий в нервных волокнах самых различных нер-вов, тождествен или по крайней мере сходен. Это такназываемый ток, но в сетчатке ток пускается в ход од-ним порядком внешних колебаний, а в ухе — другимпорядком. Это обусловлено различием концевых аппа-ратов, которыми снабжены многие центростремительныенервы.

Совершенно так же, как мы вооружаемся ложкой,чтобы зачерпнуть суп, и вилкой, чтобы взять говядину,нервные волокна вооружаются одним концевым аппа-ратом для восприятия воздушных волн, другим — длявосприятия волн эфира. Концевой аппарат всегда со-стоит из видоизмененных эпителиальных клеток, пред-ставляя с нервными волокнами одно целое. Само нерв-ное волокно непосредственно возбуждается   внешнимагентом, который сначала воздействует на концевой ап-парат;. Волокна зрительного нерва не получают впечат-ления непосредственно от солнечных лучей; можно ка-саться льдом кожного нервного ствола, не вызывая ощу-щения холода 1. Нервы — простые проводники; конце-вые аппараты — многочисленные несовершенные теле-фоны, в которые внешний мир говорит и из которыхкаждый воспринимает только часть сказанного; мозго-вые клетки у центральных концов нервных волоконпредставляют такое же число телефонных станций: че-рез них ум воспринимает обращенные к нему издалекаречи.

' Испытуемый, впрочем, может при этом испытывать боль; не-обходимо допустить, что всевозможные нервные волокна, равнокак и концевые аппараты, до известной степени способны возбуж-даться с помощью механического и электрического раздражителей.

Специфические энергии различных частей мозга.

Анатомы достаточно точно проследили путь, по которымчувствительные нервные волокна направляются послевхода в центральные части вплоть до их окончания всером веществе мозговых извилин '. Ниже мы увидим,что сознательные процессы, сопровождающие раздраже-ние этого серого вещества, изменяются в зависимостиот того, какой участок серой массы мы будем раздра-жать. Они являются зрительными восприятиями прираздражении затылочных долей и слуховыми — прираздражении верхней части височных долей. Каждыйучасток мозговой коры отвечает на раздражение, при-носимое ему его центростремительными нервами такимспособом, с которым, по-видимому, постоянно связанизвестный специфический род ощущений. Это то, чтобыло названо законом специфических энергий в нервнойсистеме. Разумеется, мы не можем даже гадательнымобразом объяснить основание этого закона. Психологи(Льюис, Вундт, Розенталь, Гольдшейдер и другие) мно-го спорили о том, зависит ли качественное различиеощущений только от раздражаемого места в коре илиот свойств тока, проводимого нервом. Без сомнения, из-вестный вид внешней силы, постоянно воздействующийна концевой аппарат, постепенно его видоизменяет; из-вестный род возбуждения, полученный от концевого ап-парата, видоизменяет нервное волокно, и известный родтока сообщается этим видоизмененным волокном в кор-тикальный центр и видоизменяет этот центр. В своюочередь видоизменение изменяет получающееся в ре-зультате психическое состояние, хотя никто не опре-делит, как это делается и почему. Но эти взаимодей-ствующие видоизменения должны происходить крайнемедленно, и, поскольку дело идет о взрослом индивиде,можно с уверенностью сказать, что место, раздражае-мое в коре, более чем что-либо другое определяет ка-чество ощущения, которое оно будет испытывать. Бу-дем ли мы давить на сетчатку, колоть, резать, щипатьили раздражать электричеством живой   зрительныйнерв, испытуемый всегда будет ощущать потоки света,

' Так, зрительные нервные волокна направляются к затылочнымдолям, обонятельные — к нижней части височных долей, слуховыепрежде всего направляются к мозжечку, а оттуда, по всей верояг-носта, к верхней части височной доли. Анатомические термины,употребляемые нами в этой главе, будут объяснены ниже. Коройназывается серая поверхность мозговых извилин (cortex),

так как конечный результат наших экспериментов -—раздражение затылочной доли коры.

Таким образом, наши обычные способы ощущатьвнешние объекты зависят от того, с какими частямимозга связаны определенные концевые аппараты, накоторые падает внешнее раздражение. Мы видим сол-нечное сияние и огонь потому только, что единственныйконцевой аппарат, способный воспринимать колебанияэфирных волн, излучаемых этими предметами, возбуж-дает те именно нервные волокна, которые ведут к зри-тельным центрам. Если бы мы могли произвести обменво внутренних отношениях мозговых элементов, товнешний мир предстал бы перед нами в совершенноновом свете. Если бы можно было, например, сраститьвнешний конец зрительного нерва с ухом, а внешний'юнец слухового нерва с глазом, то мы слышали бымолнию и видели гром,'~мьГ~видели~~^ы симфонию ислышали движение "палочки дириж^а^. Подобные гипо-тезы могут служить хорошей школой для не посвящен-ных в идеалистическую философию.

Отличия ощущения от восприятия. Строго говоря,нельзя определить, что такое ощущение; в обыденнойжизни сознания ощущения, как их обыкновенно назы-вают, и восприятия незаметно переходят одни в другие.Мы можем только сказать, что под ощущением мы ра-зумеем первичные элементы сознания. Они суть непос-редственно сознательные результаты проникновениянервных токов в мозг, прежде чем последние успеливызвать ассоциации или воспоминания, почерпнутые изболее раннего опыта. Но, очевидно, такие непосред-ственные ощущения можно испытывать лишь в самыеранние дни сознательной жизни. Для взрослых же сразвитой памятью и приобретенным запасом ассоциа-ций они совершенно невозможны. До получения впечат-ления через органы чувств мозг погружен в глубокийсон и сознание в сущности отсутствует. Даже первуюнеделю после рождения дети проводят почти в непре-рывном сне. Нужен весьма значительный импульс состороны органов чувств, чтобы прервать эту дремоту.В мозгу новорожденного этот импульс вызывает абсо-лютно чистое ощущение. Но опыт оставляет едва замет-ные следы в мозговом веществе, и последующие впечат-ления, пересылаемые органами чувств, вызывают в моз-гу реакцию, в которой пробужденный след предшест-вующего впечатления играет свою роль. В результате

получается новый вид ощущения и высшая ступень по-знавания. Идеи о предмете смешиваются с простым со-знаванпем его наличности для ощущений; мы называемего, классифицируем, сравниваем с другими, составля-ем о нем суждения, и таким путем осложнение воз-можного материала сознания, который может быть до-ставлен усиливающимся потоком внешних впечатлений,все более и более возрастает до конца жизни. Вообщеболее высокого порядка сознавание объектов я назы-вается восприятием, нерасчлененное же (неясное) со-знавание их наличности составляет ощущение, посколь-ку мы таковое вообще можем иметь. В те минуты, ког-да наше внимание совершенно рассеяно, мы, по-видимо-му, способны до некоторой степени впадать в поток бес-связных ощущений.

В ощущениях есть способность к познаванию. Иначеговоря, ощущение в чистом виде есть абстракция; вопыте само по себе оно редко реализуется, и объект,воспринимаемый чистым ощущением, есть объект аб-страктный: он не может существовать совершенно обо-собленным. Чувственные качества суть объекты ощуще-ния. Ощущения глаза сознают цвета объектов, ощуще-ния уха — звуки, ощущения кожи — тяжесть, остроту,тепло и холод. От всех органов нашею тела могут про-бегать нервные токи, сообщающие нам о качестве болин до некоторой степени о качестве удовольствия.

Ощущения липкости, шероховатости и т. д. возник-ли, как полагают, из взаимодействия осязательных имышечных ощущений. В то же время геометрическиехарактеристики предметов — их размер, величина, рас-стояние между ними и т, д. (поскольку мы их отожде-ствляем и различаем) большинством психологов при-знаются невозможными без припоминания   прежнихопытов; познание этих свойств, по мнению ученых, пре-вышает силы чистого, непосредственного ощущения.

Познавание чего-нибудь и познание о чем-нибудь.С такой точки зрения ощущение отличается от восприя-тия только крайней простотой своего объекта или содер-жания. Объект ощущения, будучи простым качеством, за-метно однороден, его функция, таким образом, сводит-ся к простому познаванию факта, кажущегося однород-ным. Функция же восприятия есть уже некоторое по-знание о факте. Но в последнем случае мы все времядолжны знать, что за факт мы имеем в виду, и рязно-образный материал этих «что» нам доставляют ощущения. В самом раннем периоде жизни наши мысли бы-вают почти исключительно конкретного характера. Онисообщают нам массу «что», «то», «это». По словамКондильяка, видя в первый раз свет, мы сами «состав-ляем» этот свет скорее, чем видим его. Но все чащепозднейшее зрительное познание опирается на опыт. Ес-ли бы тотчас после него мы вдруг ослепли, наши све-дения об этом не утратили бы существенных черт, покамы сохраняли бы об этом воспоминание. В школах дляслепых сообщается столько же сведений о свете, как ив других школах. Изучаются и отражение, и преломле-ние, и спектр, и гипотеза эфира и т. п. Но самый луч-ший воспитанник такого заведения (слепорожденный)имеет в знании пробелы, которых нет у самого невеже-ственного зрячего ребенка. Зрячий никогда не объяснитслепому, что такое свет вообще, и потеря известнойсферы ощущений не вознаграждается никакой школь-ной выучкой. Все это до того очевидно, что мы видимощущение «постулируемым» в качестве опытного эле-мента даже теми философами, которые всего менеесклонны придавать ему большое значение и ценить до-ставляемое им знание.

Отличие ощущений от продуктов воображения. Иощущение, и восприятие при всем различии между ни-ми сходны в том, что их объекты воспринимаются ярко,живо, предстоят воочию. Наоборот, объекты только мыс-лимые, припоминаемые или воображаемые относитель-но бледны и лишены той колоритности, того свойствареальной наличности, которым обладают объекты ощу-щения. Процессы в мозговой коре, с которыми связаныощущения, зависят от центростремительных токов, при-текающих от периферии; для получения ощущениянужно, чтобы внешний объект подействовал в качествераздражителя на глаз, ухо и т. д. Те же процессы вмозговой коре, с которыми связаны простые воспроиз-веденные представления, по всей вероятности, зависятот нервных токов, притекающих от других мозговых из-вилин. Таким образом, можно думать, что нервные токи,идущие от периферии, при нормальных условиях вызы-вают род деятельности мозга, который не могут выз-вать токи, идущие от других извилин мозга. С этим ро-дом деятельности, представляющим, быть может, болееглубокую степень дезинтеграции, по-видимому, связаныкачества живости и объективной реальности восприни-маемого сознанием предмета.

Объективность предметов ощущения. Всякая вещьили качество ощущается во внешнем пространстве. Не-возможно представить блеск или цвет иначе, как про-тяженным и находящимся вне нашего тела. Звуки так-же слышны в пространстве, прикосновение происходитна поверхности тела, боль чувствуется непременно вкаком-нибудь органе. В психологии было распростране-но мнение, будто чувствительные качества воспринима-ются первоначально в самом уме, а затем уже проекти-руются из него интеллектуальным или сверхчувстви-тельным актом ума. В пользу этого мнения нельзя при-вести никаких оснований. Единственные факты, которыемогли бы, вероятно, свидетельствовать в его пользу,объясняются, как мы увидим ниже, гораздо лучше инымпутем. Первое ощущение, получаемое ребенком, ужеесть для него внешний мир. •<...>. В смутном пробуж-дении к сознанию чего-то «вот этого» (или чего-нибудьтакого, для чего даже термин «это» слишком определен-ный и познание чего лучше охарактеризовать простыммеждометием «во!») ребенок встречает объект, в кото-ром (хотя бы это было простое ощущение) уже заклю-чаются все «категории рассудка», В воспринимаемомпредмете есть объективный внешний характер, субстан-циональность, причинность в том же смысле слова, вкаком эти категории заключены в любом объекте илисистеме объектов для более взрослого человека. Юноесущество радостно встречает свой мир, и чудо позна-ния возникает разом, по словам Вольтера, и в низшемощущении ребенка, и в величайших замыслах Ныото-нова мозга.

Физиологическим условием первого   чувственногоопыта, вероятно, служит одновременно стечение -множе-ства нервных токов от разных периферических органов,но множественность органических условий не мешаетсознанию быть единым. Ниже мы увидим, что сознаниеможет быть единым, несмотря на наличность многихобъектов познания сразу и на зависимость от одновре-менной деятельности многочисленных органов. Объект,доставляемый сознанием ребенка многочисленными при-носящими токами, сливается в одну пеструю, шумнуюхаотическую смесь. Эта смесь составляет мир ребенка.Для большинства из нас мир является такой же смесью,потенциальным образом разложимой и подлежащейразложению на части, но на самом деле еще не разло-женной. Он всецело есть нечто, занимающее пространство. Поскольку он является для нас не проаг 'тлл.по-ванным и не разложенным на части, можно скяз,';гь, чтомы познаем его чувственным образом; но как тол1?комы различили в нем составные элементы и начинаемсознавать отношения между ними, наше знание ста-новятся восприятием и даже отвлечением и как тако-вое не будет рассматриваться нами в настоящейглаве.

Интенсивность ощущений. Свет может быть тактускл, что не рассеет заметным образом мрака, звук—так глух, что не слышен, прикосновение—так слабо,что мы не почувствуем его. Другими словами, нужноопределенной величины раздражение,   чтобы вызватьсколько-нибудь заметное ощущение. Это фехнеровскийзакон порога: раздражение должно перейти известнуюконечную границу, прежде чем объект станет доступенсознанию. Раздражение, чуть-чуть превышающее порог,называется minimum visible, audible etc. (едва разли-чимое). Если мы начиная от порога будем постепенноувеличивать раздражение, то и ощущение будет возрас-тать, хотя и медленнее, пока, наконец, не дойдет довысшей точки, за которой его интенсивность уже невозрастает, несмотря ни на какое увеличение раздра-жения. Обыкновенно уже раньше достижения высшейточки к специфическому характеру ощущения начина-ет примешиваться боль. Это можно ясно наблюдать присильном давлении, большом жаре или холоде, яркомсвете и громком звуке; с меньшей определенностью -при вкусовых и обонятельных ощущениях только вслед-ствие того, что здесь труднее увеличивать раздражение.Но все последние ощущения, даже самые неприятныепри значительной интенсивности, в самой слабой сте-пени скорее приятны, чем неприятны. Чуть-чуть горь-коватый вкус или легкий запах гнили могут предстап-лять по крайней мере что-то интересное.

Закон Вебера. Я сказал, что интенсивность ощуще-ния возрастает медленнее, чем вызывающее его раздра-жение. Если бы не было вовсе порога и если бы каждыйравный прирост раздражения вызывал равный прироств интенсивности ощущения, то простая прямая линия,а не кривая могла служить графическим изображениемотношений между этими двумя величинами. Пусть го-рчзотальная линия (рис. 1) служит шкалой для интен-сивности раздражения: при 0 пусть всякая игтепсчв-1: :сть Раздражения отсутствует, при /^единице и т. д.

Пусгь перпендикуля-ры,   восстановлен-ные из точек деле-ния /, 2, 3 на шка-ле до пересечения снаклонной, означа-ют соответствующиестепени ощущения.При 0 не будет ни-какого ощущения; при 1 ощущение будет выражатьсялинией 51—/, при 2—линией S2—2 и т. д. Линия S',«S2, S3 будет возрастать равномерно, ибо, согласно на-шей гипотезе, вертикальные линии (ощущения) возра-стают прямо пропорционально горизонтальной (раздра-жения). Но в природе, как мы уже сказали, ощущениевозрастает медленнее раздражения. Если каждый шагвперед в горизонтальном направлении равен предшест-вующему, то каждый шаг по вертикальному направле-нию вверх должен быть несколько короче предыдуще-го — и линия ощущений будет выгнутой кривой.

Рнс. 2 соответствует по-рядку вещей в природ'.',О означает пункт, где раз-дражение отсутствует, и со-знательное ощущение, озна-чаемое кривой, начинаетсялишь по достижении раз-дражением порога в пункте3. С этого пункта ощущение

все более и более возрастает, но с каждым шагом всемедленнее и медленнее, пока, наконец, не достигну-та высшая точка—когда кривая приближается к пря-мой.

Точная формулировка закона отставания ощущенияот раздражения приписывается Веберу, ибо он первымоткрыл его при определении тяжести. Я приведу сде-ланную Вундтом характеристику этого закона н фак-тов, на которые он опирается: «Всякий знает, что в ти-хую ночь мы замечаем звуки, ускользающие от нашеговнимания при дневном шуме. Еле слышное тиканье ча-сов, шум ветра в дымовой трубе, легкий скрнп стульевв комнате и тысячи других едва заметных звуков дости-гают в то время нашего слуха. Всем также хорошо из-вестно, что среди шумной уличной сутолоки или средижелезнодорожной суматохи мы не только иногда нэ

слышим того, что нам говорит сосед, но и не можемразличить звуков собственного голоса. Звезды, кажу-щиеся наиболее яркими ночью, днем невидимы; и хотялуна видка в дневное время, она кажется гораздо болеебледной, чем ночью. Всякий, кому случалось переноситьтяжести, знает, что, прибавив к фунту тяжести в рукедругой фунт, он сейчас же почувствует разницу, междутем как прибавка одного фунта к 100 фунтам совершен-но неощутима...

Бой часов, свет звезд, давление тяжестей  служатраздражениями для наших чувств, и притом раздраже-ниями, интенсивность которых остается постоянной. Че-му же научают нас приведенные выше опыты? Очевидно,тому, что одно и то же раздражение, смотря по обста-новке, в которой ему приходится воздействовать   нанас, будет ощущаться то интенсивнее, то слабее, а то ивовсе не будет ощущаться. Какого же рода должно бытьизменение в окружающей обстановке, чтобы измениласьинтенсивность ощущения? При внимательном наблюде-нии мы замечаем, что это изменение всегда бывает од-ного и того же характера. Тиканье часов представляетдля нашего уха слабое раздражение, которое, взятое вотдельности, мы воспринимаем ясно, но не слышим на-ряду с сильными раздражениями в виде грохота колеси других дневных шумов. Блеск звезды служит раздра-жением для глаза. Но это раздражение вместе с силь-ным раздражением дневного света становится неощу-тимым, хотя мы ясно различаем его наряду с еще болееслабым светом сумерек. Тяжесть представляет раздра-жение для кожи, мы его ощущаем, когда оно присоеди-няется к равному предшествующему раздражению," нооно становится неощутимым наряду с раздражением в1000 раз большим...

Поэтому мы можем выставить общее правило: чтобыраздражение было ощутимым, оно должно быть темменьше, чем предшествующее раздражение было сла-бее, и тем большим, чем предшествующее раздражениебыло сильнее. Простейшим примером отношения слу-жила бы, конечно, прямая пропорциональность ощуще-ния раздражению. Но в гаком случае свет звезд, напри-мер, сообщав бы одинаковый придаток света и дневно-му свету, и мраку ночного неба, а этого, как известно,нет на самом деле. Отсюда ясно,  что интенсивностьощущения возрастает не прямо пропорционально раз-дражению, а гораздо медленнее. Возникает вопрос: г

какой пропорции ощущение отстает от раздражения помере возрастания последнего? Чтобы ответить на этотвопрос, обыденный опыт недостаточен. Нам нужны дляэтого точные мерила как для различных степеней раз-дражения, так и для интенсивности самих ощущений,

Впрочем, и обыденный опыт дает некоторые указа-ния на то, как производить такие измерения. Мы виде-ли, что измерить силу ощущения невозможно; мы можемлишь определить разницу между ощущениями. Но всеэти опыты выражались в одном факте, именно в том,что та же разница а раздражении в одном случае моглаощущаться, а в другом нет: прибавка фунта к фунтуощущалась, а прибавка того же фунта к 100 фунтамоставалась незаметной. Опыт показал нам; что одина-ковая разница в раздражения х может вызывать совер-шенно неодинаковую разницу в ощущениях. Всего ско-рее мы достигнем результата, если возьмем произволь-ной величины раздражение, заметим, какое оно вызы-вает ощущение, и посмотрим, насколько мы можем уве-личить раздражение, не вызывая заметной перемены винтенсивности ощущения. Если мы будем производитьтакие наблюдения с раздражениями произвольно взятойвеличины, мы будем вынуждены изменять величину ятого придатка к раздражению, который способен выз-вать едва заметную разницу в ощущении. Свет не дол-жен быть ярок, как сияние звезд, чтобы быть только-только заметным в сумерки; он должен быть гораздосильнее, чтобы быть едва заметным днем. Если мы те-перь произведем наблюдения над раздражениями са-мой различной интенсивности и отметим для каждойсгепени раздражения величину прибавки, необходимойдля получения наименьшей разницы в ощущении, томы получим ряд чисел, выражающих закон, согласнокоторому ощущение изменяется при возрастании раз-дражения».

Согласно этому методу особенно легко вести наблю-дения за ощущениями света, звука и давления.

В последнем случае «мы находим,— пишет Вундтдалее,— удивительно простой результат: наименьшийприрост в раздражении к первоначальной тяжести дол-жен находиться постоянно в том же отношении к ней,быть той же дробью ее, независимо от абсолютнойвеличины тяжести, над которой производится экспери-мент. Как среднее число из целого ряда экспериментов,эта дробь оказалась равной '/з, т. е. независимо от того какое давление уже произведено на кожу, приростили уменьшение давления будет ощутимо, если прида-ток или вычет будет равняться примерно '/з первона-чальной тяжести».

Затем Вундт описывает, как можно наблюдать раз-ницу в ощущениях мышечных, тепловых, световых извуковых. Эти замечания он заключает следующимисловами: «Итак, мы нашли, что все ощущения, для ко-торых мы можем точно измерить соответствующие раз-дражения, подчинены однородному закону. Как бы нибыли разнообразны многие особенности в его форму-лировке, основание его остается верным во всех случа-ях: прирост раздражения, необходимый для наимень-шего прироста ощущения, находится в постоянном от-ношении к общей величине раздражения. Числа, выра-жающие это отношение, для ощущений световых —Vioo. мышечных —'/it, звуковых, термических и давле-ния —'/з.

Эти числа далеки от желательной точности, но онимогут дать общее понятие об относительной способно-сти различения в разных ощущениях. Важный закон,определяющий в такой простой форме отношение ощу-щения к вызывающему его раздражению, был открытвпервые физиологом Вебером в применении к частнымслучаям» («Vorlesungen uber Menschen und Thierseele»).

Закон Фехнера. Иначе формулу Вебера можно вы-разить следующим образом: для получения равных при-датков в ощущении нужно прибавлять относительноравные придатки к раздражению. Фехяер (в Лейпциге)основал на законе Вебера теорию количественного из-мерения ощущений, по поводу которой было немалооживленных метафизических споров. По мнению Фех-нера, мы можем при возрастании раздражения принятьза единицу ощущения каждый едва заметный новыйприрост в ощущении и рассматривать все эти единицыкак равные, невзирая на то, что объективно едва замет-ные приросты в ощущении никоим образом не кажутся,когда их воспринимаешь, равными между собой. Мно-гие фунты, составляющие едва ощутимый придатокк 100-фунтовой тяжести, кажутся большим количеством,если их прибавить к этим 100 фунтам, чем несколькоунций, которые составляют едва ощутимую прибавку кфунту. Фехнер упустил этот факт из виду. Он рассмат-ривал дело так, как будто при п раздельно ощущаемыхпридатках в ощущении, полученных путем постепенного

увеличения раздражения, начиная от порога и кончаяинтенсивностью S, эта интенсивность 5 состояла из яединиц, совершенно равных на всем протяжении шкалы.Другими словами, приняв S за ощущение вообще, d —за едва ощутимый прирост, мы получим   уравнениеdS= const. Прирост раздражения, вызывающего dS(назовем его dR), между тем изменяется. Фехнер на-зывает его «разностным порогом», и так как его отношение к К. постоянно, то мы имеем уравнение-т?- ===л

== const.

Как только представилась возможность  выражатьощущения в числах, так, по словам Фехнера, психоло-гия получила возможность стать точной наукой, под-дающейся математическому анализу. Его общая фор-мула для получения числа единиц, заключающихся вданном ощущении, выражается S==C log R, где S естьощущение, R — количественно выраженное раздраже-ние, С — постоянная величина, которую нужно опреде-лить особым опытом для каждого специфического по-рядка ощущений. Ощущение пропорционально лога-рифму раздражения; абсолютная величина любого рядаощущений в единицах могла бы быть получена с по-мощью ординат кривой на рис. 2, если бы это былаправильно начерченная логарифмическая кривая с по-рогом, точно определенным из опыта.

Психофизическая формула Фехнера, как он назвалее, критиковалась со всех сторон, и так как на практикерешительно ничего из критики не получилось, то мы небудем более упоминать о ней. Главная заслуга Фехнерав том, что он представил экспериментальное подтверж-дение справедливости веберовского закона  (которыйимеет дело лишь с едва ощутимыми разницами и ниче-го не говорит об измерении целого ощущения) и выдви-нул на первый план вопрос о статистических методах.Закон Вебера, как это мы увидим, анализируя различ-ные классы ощущений, верен лишь отчасти.

Вопрос о статистических методах необходимо былозатронуть вследствие необыкновенных колебаний нашейчувствительности между двумя данными моментами.Так, было найдено, что, когда разница между двумяощущениями достигает крайнего предела различимости,мы в один момент различаем их, в другой — нет. Если

нс принять во внимание большого числа оценок, то не-возможно определить едва ощутимый прирост ощуще-ния вследствие непрерывных случайных внутреннихизменений, происходящих в нас. Эти случайные ошибкимогут одинаково и увеличивать, и уменьшать получае-мые из опыта показания о степени нашей чувствитель-ности; они сглаживаются средним числом, ибо числа,стоящие выше и ниже средней нормы, в сумме уравно-вешивают друг друга, и, таким образом, определяетсянормальная чувствительность, если таковая существует,т. е. если чувствительность находится в зависимости неот случайных, а от постоянных величин.

Все методы нахождения средних имеют свои труд-ности и западни и являются в настоящее время пред-метом весьма утонченных споров. Примером того, ка-кого труда требуют некоторые статистические методыи как терпеливы немецкие исследователи, может бытьтот факт, что Фехнер, проверяя закон Вебера для ощу-щений давления с помощью так называемого методаверных и ложных случаев, занес в таблицы и вычислилдо 24 576 отдельных выкладок.

Ощущения не суть нечто сложное. Основным воз-ражением против попытки Фехнера, по-видимому, дол-жно быть то, что любая различимая степень и любоеразличимое количество самого ощущения — это нераз-дельный факт сознания, хотя внешние причины нашихощущений и состоят из многих частей. Каждое ощуще-ние есть непрерывное целое. «Сильное ощущение,— го-ворит Мюнсте.рберг,— не есть составное из слабых, носкорее нечто совершенно новое и как бы несравнимое,так что искать измеримой разницы между сильным ислабым звуковым, световым или термическим ощуще-ниями на первый взгляд может показаться столь жебессмысленным, как пытаться математически опреде-лять разницу между соленым и кислым или между го-ловной болью и зубной болью. Отсюда ясно: если вболее сильном ощущении более слабое не заключается,то непсихологично говорить, будто первое отличаетсяот второго некоторым приростом» (Beitrage zur exp.Psychologie).

Действительно, наше ощущение ярко-красного цветане есть ощущение красноватого цвета с придатком ещекрасноватого: это есть нечто качественно отличное открасноватого. Точно так же в нашем ощущении светаэлектрической дуги не заключается света многого множества дымящих сальных свечей. Каждое ощущениепредставляет само по себе некоторую неделимую еди-ницу, и решительно нельзя видеть никакого ясногосмысла в заявлении, что ощущения суть массы скомби-нированных единиц. Этот вывод нисколько не противо-речит тому факту, что, исходя из слабого ощущения ипостепенно усиливая его, мы чувствуем, как оно воз-растает все более, более и более. Здесь не то, чтобыувеличивалось количество однородного материала, на-оборот: здесь все более и более увеличиваегся разли-чие, расстояние между данным ощущением и тем, котороемы приняли за исходную точку. В главе «Различение»мы увидим, что разница может быть замечена дажемежду простейшими ощущениями. Мы увидим также,что самые различия неодинаковы, что есть разные по-рядки различий и а любом из этих порядков серияобъектов может быть расположена в виде постепенновозрастающего ряда. В любой из подобных серий пер-вое звено более отличается от последнего, чем от сред-него. Разница в интенсивности образует один из такихпорядков возможного возрастания различия,   поэтомунаши суждения об усилении интенсивности не нужда-ются в гипотезе сложения однородных единиц для об-разования возрастающей суммы.

Так называемый закон относительности. По-видимо-му, закон Вебера — только частный случай более широ-кого закона, который заключается в том, что мы способ-ны подметить тем менее подробностей в данном вос<приятии, чем более объектов составляют предмет на-шего внимания. При качественно разнородных объек-тах этот закон неоспорим: как легко мы забываем отелесном недуге, когда оживленно беседуем; как малозамечаем шум в комнате, когда внимание чаше погло-щено работой! Ad plura intentus minus est ad singulasensus (множественное рассеивает внимание, единич-ное—сосредоточивает его), как говорит старинное из-речение. К этому можно было бы прибавить, что одно-родность объектов внимания не изменяет результатов,но что ум, воспринимая два сильных однородных ощу-щения, вследствие значительной интенсивности их ужелишен возможности обнаружить то различие между ни-ми, которое сразу бы обратило на себя внимание, еслибы эти ощущения были более слабыми и потому нестоль рассеивали наше внимание.

Не будем настаивать на безусловной верности этого

соображения '. Пока можем принять за несомненныйобщий факт, что психический эффект,   вызываемыйнервными центростремительными токами, зависит   отдругих одновременно действующих центростремительныхтоков. Посторонние токи изменяют не только воспри-имчивость к данному объекту, «приносимому» в созна-ние нервным током, но и его качество. Одновременные(равным образом и последовательные, но я рассматри-ваю только одновременные удобства ради) ощущениявлияют друг на друга — вот краткое выражение этогозакона. «Мы чувствуем каждую вещь в отношении кдругой»—вот более туманная формула Вундта   дляэтого общего закона относительности, который в тойили иной форме был в ходу у психологов со времениГоббса. Закону слишком часто придавали какое-то та-инственное значение, и хотя нам, разумеется, неизвест-на детальная сторона процессов, связанных с этим за-коном, тем не менее нельзя сомневаться в их физиоло-гическом характере, в том, что они есть результат вза-имодействия нервных токов. Весьма естественно,   чтотакое взаимодействие токов может вызывать изменениев ощущении.

Нетрудно указать примеры подобного изменения2.Одна нота делает приятнее другую в аккорде, цвета ~в гармонических сочетаниях. При погружении некоторойчасти кожной поверхности в горячую воду получаетсяощущение жара. При погружении же большей части ееощущение жара усиливается, хотя, разумеется, темпе-ратура воды остается та же.   Подобным же образоместь хроматический минимум в размерах зрительныхобъектов. Изображение, отбрасываемое ими на сетчат-ку, должно возбуждать к деятельности известное числонервных волокон, в противном случае не получитсяникакого цветового ощущения. Вебер заметил, что по-ложенный на лоб талер кажется тяжелее, если он хо-лоден, и легче, если он тепел. Урбанчич нашел, что всенаши органы чувств взаимно влияют на вызываемыеими ощущения. Оттенки цветовых пятен, расположен-ных на таком расстоянии от испытуемого, что их невоз-

' Я заимствовал его у Цчгена в кн.:   «Leitfaden dcr physio-logischen Psychologies, где автор цитирует Геринга.

? Ярким образцом его могло бы быть сочетание цветов зеле-ного и красного, одновременно падающих на сетчатку и дающихвпечатление жел-ioro цвета. Но я воздерживаюсь   от приведенияэчого примера, тлк как в данном случае   неизвестно,  проходятнервные токи но различным волокнам зрительного нерва или нет.

можно было различить, он узнал сразу, как только уего уха зазвучал камертон. То же повторилось в опытес чтением букв на большом расстоянии: при звукекамертона буквы стали видимы. Самым обыкновеннымпримером этого явления может, по-видимому, служитьусиление боли при шуме или свете и усиление тошнотыпри других сопутствующих ощущениях.

Эффекты контраста. Наиболее известными примера-ми того способа, с помощью которого нервные токивлияют друг на друга, могут быть явления так назы-ваемого одновременного цветового контраста. Возьмитенесколько листков бумаги, окрашенной в различные яр-кие цвета; положите на каждый из них по одной по-лоске серой бумаги одинакового цвета, затем прикройтекаждый листок прозрачной белой бумагой, которая де-лает более мягкими и серый цвет, и цветной фон. Накаждом листке серая полоска будет окрашена допол-нительно к цвету фона, и серые полоски будут казатьсястоль непохожими друг на друга по цвету, что никто непризнает в них кусочков одной и той же бумаги, покане приподнимет прозрачную белую покрышку. По мне-нию Гельмгольца, это явление обусловлено застарелойпривычкой — принимать в соображение окраску среды,через которую мы видим предметы. Та же вещь приголубом свете ясного неба, и при красновато-желтомсвете свечи, и при темно-коричневом свете отражающегоее изображение полированного стола из красного дере-ва всегда представляется того же присущего ей цвета,который примысливается к явлению умом на основаниипрежних опытов, и таким путем ложное влияние средыисправляется. В приведенном выше опыте, по мнениюГельмгольца, нашему духу кажется, что цвет фона, по-крытого белой бумагой, расположен над серой полос-кой. Но для того чтобы полоска показалась серой сквозьтакую цветную покрышку, нужно, чтобы она действи-тельно была дополнительного по отношению к покрыш-ке цвета. Следовательно, думаем мы, она и есть в дей-ствительности дополнительного цвета.

Геринг показал, что теория Гельмгольца несостоя-тельна. Здесь не место приводить слишком подробныйанализ этого вопроса; достаточно заметить, что фактыговорят в пользу того, что это явление физиологическое--один из тех случаев, когда чувствительные нервные го-ки, взаимодействуя, производят на сознание и:юй эф-фект, чем если бы каждый действовал отдельно,

Последовательный контраст отличается от одновре-менного причиной которого считают утомление. Сюдавносятся факты, приводимые в теории зрения под паз-ящем ^              Впрочем, необходимо иметьГвид^ что зрительные следы от прежних ощущенииLr^rсосуществовать с настоящими ощущениями и ооеразновидности могут видоизменять друг друга совер-шенно так же. как сосуществующие ощущения.^Явления контраста наблюдаются и в других ощуще-ниях, но гораздо менее ясно, ввиду чего я не буду го-ворить о них. <...>