9.3. Украинский сценарий. - Россия под властью плутократии

Начало дестабилизации.

На Украине, несмотря на пережитую весной 1986 г. крупнейшую техногенную катастрофу в Чернобыле, до 1989 г. серьезного социального брожения не было, хотя по Союзу уже зарождались очаги конфликтов. Это было обусловлено тем, что Первым секретарем ЦК КПУ был В. Щербицкий, который не соглашался с курсом М. Горбачева. Но, как только его «ушли», то и здесь началось бурное развитие событий. Развернулось формирование группировок, оппозиционных советской власти. Однако на выборах весной 1989 г. в Верховный Совет СССР от Украины попали очень немногие «демократы», но уже на последующих выборах 1990 г. в Верховный Совет УССР число их заметно выросло. И даже тогда определяющую роль играла так называемая «группа 238», состоящая из депутатов-коммунистов, координатором которой был назначен А. Мороз (до тех пор завсельхозотделом Киевского обкома КПУ).

Несколько ранее появился тот РУХ, который впоследствии стал широко известным как синоним «украинского национализма» (само слово «рух» переводится как «движение»), хотя правильнее следовало бы говорить о западно-украинском (или галичанском) национализме. Ибо именно выходцы из Западной Украины (точнее Галичины) составляли и составляют поныне костяк как всех трех(!) РУХов, так и других националистических партий и движений. Полное название этого движения, инспирированного и направляемого идеологическим отделом ЦК, возглавлявшимся тогда Л. Кравчуком: «Народный Рух Украины за перестройку». Это дезориентировало многих, особенно интеллигенцию, и обеспечило на первых порах довольно значительную поддержку РУХа. Так, на выборах президента Украины 1 декабря 1991 г. его лидер В. Черновол получил около четверти голосов избирателей! Кстати, у большинства из лидеров оппозиционных организаций в биографиях обязательно наличествовали такие детали («червоточинки»), которые позволяли «знающим людям» влиять на их решения. Утверждают, что координировал работу по выдвижению именно таких кадров генерал Е. Марчук, который вскоре станет руководить СБУ (Службой безопасности — так переименовали КГБ), затем будет премьером и секретарем СНБ (Совета национальной безопасности).

Западная Украина как специфический регион.

С 1240 г., даты разрушения Киева Батыем, в течение семи столетий Галичина развивалась обособленно от Украины, входя в периферию западной «цивилизации» (точнее, находясь на ее задворках) и составляла часть Польши, а затем австро-венгерской монархии. За это время большая часть населения приобрела греко-католическую религиозную идентификацию, специфический диалект и особый менталитет. Национальное самосознание начало проявляться со второй половины XIX в. В то время самые крупные представители культуры, такие, как И. Франко, М. Вовчок, Л. Украинка и др., безоговорочно тянулись к русской культуре.

Но пангерманские круги в Австро-Венгрии к концу XIX в., увидев опасность, развернули работу среди верхушки интеллигенции, предоставляя ей возможность получать образование в университетах Австрии и Германии, определяя их затем вблизи ключевых мест в администрации. Усиливалась религиозная нетерпимость. Православные храмы закрывали, а людей под угрозой репрессий вынуждали переходить в униатскую веру. Подчинялась же эта ветвь католицизма прямо римскому папе, наместником которого в те годы стал А. Шептицкий.

В начавшейся Первой мировой войне создается отдельный Галицкий корпус под командованием Е. Коновальца. В результате того, что территория Западной Украины не раз становилась полем боя, значительное число выходцев оттуда оказалось на территории Украины. Многие из них после Февральской революции 1917 г. приняли весьма активное участие в формировании Центральной Рады, исполнявшей роль органа власти на Украине, и ее воинских подразделений. Эти последние очень скоро «отличились» своей свирепостью при подавлении попыток установления Советской власти здесь после Октября 1917 г. Именно они штурмовали завод «Арсенал» и расстреливали пленных рабочих, тогда как остальные украинские части («курени») отказались это делать.

Затем, после Бреста, вместе с немецкими оккупационными войсками на Украину пришел тот самый корпус Коновальца («украинские сичовые стрельцы», как они себя называли), послуживший главной военной опорой как гетмана П. Скоропадского, так и последовавшей Директории, оставив после себя недобрую память. Когда они снова явились на Украину вместе с белополяками Пилсудского, то ни малейшей поддержки от населения не получили. Гапичину же страны Антанты определили в состав Польши, где с бывшими «соратниками» не церемонились и всякие поползновения в направлении «самостийности» быстро и беспощадно подавлялись. Потому новое поколение националистов, взявшее на вооружение идеологию так называемого «интегрального национализма» (что означало, по сути, интеграцию идей национал-социализма Гитлера и фашизма Муссолини), взяло курс на сближение с Германией, и лидером их стал С. Бандера. После присоединения Западной Украины осенью 1939 г. и до начала 50-х годов именно бандеровцы вели ожесточенную борьбу с Советской властью, а главным образом — с собственным населением. Во время войны они стали фактически союзниками гитлеровцев, хотя ныне пытаются выступать в роли «борцов с немцами».

Со второй половины 50-х годов, а особенно в период, когда первым секретарем ЦК был П. Шелест, КПУ проводила политику привлечения «западенцев» (как их называют на Украине) в центральные области — якобы с целью ассимиляции. Выпускники вузов и техникумов Львова, Тернополя и АР. заполонили академические институты и вузы, министерства и учреждения культуры, как Киева, так и других городов центра. Везде и всюду пропагандировали культуру Галичины, их песни, танцы и обычаи. Именно эти люди и стали наиболее активными членами РУХа, самыми рьяными агитаторами, а затем и участниками разгрома структур Советской власти. Они получили господство в большинстве СМИ, изгоняя оттуда старые кадры. В результате уже в 1990 г. собственно украинская интеллигенция (даже элитарная) оказалась на вторых ролях, «на подхвате».

В начале 90-х годов на Западной Украине развернулась русофобская компания, развязанная бандеровцами. Именно там родились лозунги: «Чемодан, вокзал, Россия», и «Это москали съели наше сало».

Итак, трижды на протяжении XX в. выделенная часть западноукраинской интеллигенции в моменты критического развития на Украине оказывалась наиболее подготовленной, организованной и сориентированной на предстоящие радикальные повороты событий.

Раскачивание обстановки.

В свое время как на Украине, так и в России значительную роль в дестабилизации обстановки сыграли забастовки шахтеров. Вот почему, когда каждое лето шахтеры Донбасса идут походами и пикетируют властные структуры, стуча при этом касками по асфальту, приходится слышать от прохожих: «Головой бы постучали, так вспомнили бы 90-й год!»

У нас не было массовой поддержки ни московских «демократов», ни националистов, к РУХу очень многие относились с опаской из-за обилия там «бандеровцев». В известной студенческой «голодовке» осени 1990 г. существенную роль играли «западенцы», а в сопутствующих акциях протеста роль «народа» играли «зондеркоманды» из Западной Украины, которых привозили целыми поездами, не говоря уже об автобусах. Среди них было много бывших участников бандеровского подполья, которые особо и не скрывались, наоборот — проводили марши в полной форме. Но привозили и много простых людей, которым приказывали: «Езжай и делай то, что скажут, а то хату сожжем!». Кстати, «успехи» определенных партий и личностей в том регионе до сих пор обеспечиваются именно такими «аргументами». Реальность этих угроз подтвердилась фактами расправы над непослушными (конечно, виновных не нашли)[17]. Тогда же «возникло» движение якобы наследников УПА (бандеровцев) — УНА-УНСО, по форме профашистское, но созданное, как выяснилось, спецслужбами по заказу, в частности, Л. Кравчука и контролируемое ими. Провели «восстановление» и распущенной в 1946 г. униатской церкви, и начался захват православных храмов униатами, сопровождаемый, как правило, побоищами. Да и православных церквей образовалось аж три! Появились и расстриги, и самозванцы, как неотъемлемые атрибуты смутного времени.

Обстановка нестабильности нагнеталась весьма умело — от нехваток ходовых товаров до проявлений бандитизма[18]. Зомбировалось общественное сознание, от фильмов шокирующего характера и до массовых сеансов «психотерапевтов». Применялось все для того, чтобы не дать опомниться, чтобы не возникло сколько-нибудь организованного сопротивления. Однако на референдуме 17 марта 1991 г. три четверти проголосовали за сохранение Союза.

В это время номенклатура пришла к выводу, что, развалив Союз, легче будет присвоить собственность. Почтовые ящики забрасывались листовками со статистическими данными, якобы подтверждающими, что душевое производство основных товаров на Украине не меньше, а больше, чем в Европе, откуда напрашивался вывод: отделимся и заживем, как в Европе! Агитация приобретала запредельный характер. Например, раздули историю, что когда-то гетман Полуботок отправил бочонок золота в Англию, в банк, так что, как станем независимыми, по процентам получим миллиарды долларов. И делал это некий В. Яворивский, возглавивший ныне Союз писателей Украины. Он же был самым крупным специалистом по Чернобылю.

Правление Кравчука.

Для многих на Украине провозглашение «суверенитета» России и выбор ее президентом Б. Ельцина было шоком. Что случилось с Россией, с ее народом? В противоположность этому годом ранее избранный председателем Президиума Верховного Совета УССР Л. Кравчук выглядел очень импозантно, делал округлые жесты, да и был «главным коммунистом», так что на фоне «бандеровца» В.Черновола (лидера РУХа, который на самом деле был родом из центральной Украины) казался очень умеренным. Позиция его во время ГКЧП не была открыто оппозиционной, да и вправо он сдвигался все время как бы под давлением «бандеровцев», которые после «голодовки» на Крещатике подогнали бензовоз под здание Верховного Совета с угрозой взорвать его. Поэтому «естественным» выходом представлялось принять требования о замене госсимволики, гимна, затем «Декларации о суверенитете» (но «в составе Союза»), а потом и о запрете Компартии, остановке действия главных статей Конституции УССР и т.д. Кроме того, в то время как в России активно обсуждались различные планы «перехода к рынку» вроде известного плана «500 дней» и везде мелькал Е. Гайдар, Л. Кравчук и его команда дистанцировались от таких планов, заявляя, что «мы пойдем другим путем». А поскольку за 70 лет обещаниям коммунистов привыкли верить, поверили и этому матерому «коммунисту». Вторым персонажем этой трагикомедии был И. Плющ, сменивший Л. Кравчука в Верховной Раде на посту председателя, игравший роль простодушного «Тарапуньки», веселя народ своими «выключите микрохвон» и прочими перлами.

Фигура Л. Кравчука возникла на перекрестке разных интересов и целей. С одной стороны, представитель номенклатуры высшего ранга, а с другой — тесно связан происхождением с ударным отрядом националистов — «бандеровцев» Роль свою Л. Кравчук исполнил оптимальным образом. Не вызвав ни малейшего сопротивления, оторвал Украину от Союза, более того — именно он инициировал Беловежский сговор 8 декабря 1991 г. сразу же после выборов, якобы получив «мандат народа». Перед Западом он тоже выполнил свои обязательства — разоружил третью ядерную державу мира, притом безо всякой выгоды для нее — ни в стратегическом, ни в экономическом плане (но не для себя — «хатынка» за бугром и капиталец приличный ему были обеспечены в любом случае). Заметим, что Украина имела в 1991 г. 176 боевых комплексов МБР с 1272 ядерными боеголовками, из них 130 ракет СС-18 («Сатана») и 46 ракет СС-24, а также 46 пусковых шахт. Кроме того, имелись 44 дальних бомбардировщика с крылатыми ракетами с 672 ядерными боеприпасами, и все это ликвидировано!

Но «жадность фраера сгубила». Он встревал в процессе «прихватизации» в разные «мелкие» аферы, типа разворовывания ЧМП (Черноморского морского пароходства). В итоге сумел «наскрести» состояние порядка 1,3 млрд. долларов (в СМИ приводятся и большие суммы). Тем самым было оправдано «предвидение», что на Украине «будут очень богатые и очень бедные», сделанное в 1991 г. Правда, тогда не было сказано, кто будет среди первых, а кто — среди вторых, и что эти вторые будут составлять через 10 лет четыре пятых населения Украины! Да и мы сами не должны забывать, что составляли тогда «страну непуганых энтузиастов», потому ныне и «имеем то, что имеем» — знаменитая тавтология экс-президента. А имеем, как результат десятилетия «реформ», «вялотекущую социальную катастрофу» (в терминологии западных конструкторов этого феномена), или по-нашему «социальный Чернобыль».

Несмотря на все уверения Л. Кравчука перед выборами 1991 г. об «особом пути реформ», уже в 1992 г. был подписан первый «Меморандум о сотрудничестве с МВФ», причем подписан он не премьер-министром В. Фокиным, а вице-премьером В. Лановым, одним из видных «реформаторов». Поскольку первый был «старым кадром» и проявлял известное благоразумие, его признали негодным для «реформ» и вскоре убрали с политической арены.

Место В. Фокина занял в октябре 1992 г. Л. Кучма, бывший парторгом ЦК на заводе «Южмаш» (где выпускали ракеты СС-18), а под конец — и директором. При нем в правительстве появился В. Пынзеник (или «мини-Гайдар», как его прозвали с тех пор) и другие руховские «спецы». Это при нем Украина вышла окончательно из рублевой зоны и осталась с «купонами», это при нем на рубеже 1992-1993 гг. впервые резко (примерно в 3 раза) повышены цены на основные продукты питания, в результате чего 80% населения перешли на полуголодный паек. Это он требовал все больше полномочий для себя, и ему же принадлежит известная фраза: «Скажите, что же мы строим?» — как будто не знал, что он строит. В результате такой деятельности к середине 1993 г. его «убрали». Остался, однако, образ «обиженного и непонятого». Хотя при нем проводились «реформы»: «либерализация цен», «прихватизация» народного достояния, отмена прежних социальных завоеваний, причем на фоне галопирующей инфляции. В основном это делалось руками «пынзеников», которых и ненавидят с тех пор, хотя премьерствовал-то Кучма.

После него премьером стал другой «красный директор» — Е. Звягильский, который сумел как-то стабилизировать обстановку. «Процесс пошел» с теми же чертами, что и в России, но с еще большим падением производства и уровня жизни. Характерны рассуждения оппозиционеров тех лет (например, Н. Витренко): «Достигли ли мы уже дна, или нет?» — никто не ожидал, что социализм создаст такой запас прочности.

Нарастало недовольство населения не только падением уровня жизни, но и засильем «бандеровцев» (точнее их наследников из УНА-УНСО), которые вели себя как оккупанты. Ширилась волна русофобии, нарастал процесс вытеснения русского языка изо всех сфер общественной жизни, дело доходило до полного маразма — на радио и ТВ стали синхронно переводить на украинский язык русскую речь! Погоду тут делали «диаспорники» из Америки и Канады, главным образом бывшие полицаи да прочие пособники гитлеровцев, сбежавшие на Запад, а ныне толпами прибывающие на Украину с целью поживиться. В парламенте пошли речи об уравнивании их в правах с нами (имелись в виду «права» на землю да на народное достояние).

Именно в те годы Л. Кравчук начал втягивание страны в НАТО; кроме разоружения, шло разворовывание военного имущества и вооружений (о масштабах говорит цифра в 32 млрд. долл., приведенная позже правыми, кстати). Ну а вопросы, связанные с дележом Черноморского флота, военных баз в Крыму и прочее хорошо известны. Тогда же некоторые «политики» на полном серьезе обсуждали вопросы вооруженного столкновения с Россией, в СМИ мелькали данные о переброске войск на границе, предъявлялись территориальные претензии. Так что вопрос о досрочных выборах президента вполне назрел уже к 1993 г., и было решено провести их в середине 1994 г.

Основные причины решения о замене Л. Кравчука были связаны с двумя обстоятельствами. Во-первых, он взял слишком резкий крен в сторону Европы (читай — Германии), что не могло понравиться Америке, учитывая стратегическое положение Украины на «великой шахматной доске»[2]. Во-вторых, значительная часть господствующего класса была напугана напористостью «бандеровцев», активно проталкивающих западный капитал сюда, который быстро «съел» бы отечественную плутократию. Да и приватизировано к тому времени было менее 50% госсобственности, так что конкуренты были им совсем ни к чему.

К весенним 1994 г. выборам в Верховную Раду Украины (ВРУ) сложилась следующая расстановка политических сил. Слева имелась СПУ (соцпартия) с лидером А. Морозом, образованная еще в октябре 1991 г., численность ее достигала 90 тыс. членов. Кроме того, осенью 1994 г. была восстановлена КПУ (компартия) с лидером П. Симоненко, в которую вскоре перешли две трети членов СПУ, так что в 1994 г. ее численность достигла 140 тыс. Имелась еще СелПУ (селянская партия) с лидерами А. Ткаченко и С. Довганем, численность которой не превышала 10 тыс.

Справа преобладал РУХ да отпочковавшиеся от него ультранационалистические партии: УРП (республиканская партия), УКРП (консервативно-республиканская), КУН (конгресс украинских националистов) — прямые наследники ОУН С. Бандеры, затем УНА-УНСО и др. Тогда «лучшие люди» были заняты в основном дележкой народного имущества, и вопросы партстроительства для них представлялись, по-видимому, неактуальными. Сформировалась небольшая народно-демократическая партия (НДП), но в основном это были «диванные» партии типа либеральной, кадетов и прочих («диванные» — потому что их члены помещались на одном диване).

В марте 1994 г. прошли выборы во ВРУ при довольно-таки демократичном «Законе о выборах», который требовал: для избрания получить свыше 50% голосов избирателей при 50% же явке, а для регистрации кандидатов требовалось получить 10 подписей избирателей и небольшой залог. На селе в то время еще существовали колхозы, с фермерами дела никак не шли, кроме как на Западной Украине, поэтому поддерживали в основном «красных» кандидатов. В результате КПУ получила в парламенте около 90 человек, СПУ и селяне около полусотни, и около четверти округов не дали результата. Таким образом, в той ВРУ (13-го созыва) около половины депутатов оказались «левыми», РУХ получил около 13%, а «ультра» — всего несколько депутатов, и все это позволило избрать председателем ВРУ А. Мороза, который в то время был широко известен как лидер левых.

Кучма во главе Украины.

Однако единства левых сил достигнуто не было. В результате закулисного сговора лидеров «левых» и некоторой части правящего класса на выборах летом 1994 г. президентом избрали Л. Кучму как компромиссную фигуру. К этому времени правящая верхушка разделилась на несколько фракций. Наиболее крикливая, видимая на поверхности «национал-демократия» вопила на все лады о своей «дыржаве», «дыржавной мове», о «самостийности», освобождении от «колониальной зависимости от Москвы», в то время как шло разоружение да разграбление той «неньки»-Украины, в верности которой они клялись. Причем сами «нацдемы» получили от дележа народного достояния не так много (исключая некоторых лидеров), но роль прикрытия более существенной силы — той части господствующего класса, которую называют «компрадорами»[19], ориентированной полностью на Запад, за ними осталась.

Имелась и другая часть, названная в работе [18] условно «патриотической» и сориентированная на сохранение власти своих плутократов, которые выросли в основном из прежних «партократов». Именно эта часть попыталась в 1993-1995 гг. сформировать квазигосударственный сектор в виде современных ФПГ (финансово-промышленных групп). Учитывался, по-видимому, тот факт, что гигантские ТНК, которые правят бал в мировой экономике, в пределах национального государства имеют вид таких ФПГ (в Японии их называют «сюданы», в Южной Корее — «чеболи», см. [20]). Но кто же позволит в колонизируемой Западом Украине создавать конкурентов в виде таких ФПГ?

Этот вопрос и оказался той лакмусовой бумажкой, которая проявила истинную сущность «нацдемов» как прямых лакеев Запада, да и остальных компрадоров — для этого стоило лишь послушать трансляцию парламентских дебатов (которая тогда еще существовала). Суть происходящих в тот период процессов определяется формулой 210-летней давности: «Новое распределение богатства порождает новое распределение власти» (П. Барнав) — перипетии политической борьбы объясняются с ее помощью. Итак, к середине 1994 г. произошло перераспределение власти. На первых порах Л. Кучма помнил, с какими лозунгами и чьими голосами его избрали, и делал вид, что консультируется с левыми, хотя проводил свою нэп (новую экономическую политику, которая, по сути, была продолжением его старой экономической практики времен 1992-1993 гг.), и снова выдвинул В. Пынзеника в вице-премьеры.

В конце правления Л. Кравчука был упразднен институт «представителей президента» в областях и районах (так сказать, его «комиссаров»), а соответствующие прерогативы, как и раньше, предоставлены председателям местных Рад. Но Л. Кучму это не устраивало. Он первым делом стал строить собственную «вертикаль», параллельно проталкивая так называемое Конституционное соглашение, дающее ему возможность править с помощью указов, не ожидая законов, принимаемых не очень послушной Верховной Радой. В стане «левых» нарастали противоречия, а координация усилий соответственно ослабевала. Не дремал и Запад — через подручных «нацдемов», с участием экс-президента летом 1995 г. был спровоцирован конфликт по поводу похорон одного из патриархов (подробности в работе[17]), когда на сцену вышла УНА-УНСО (которая до того была занята в конфликтах на Кавказе).

С этого времени Л. Кучма стал опираться исключительно на правых. Вскоре подписывается второй Меморандум с МВФ (подписать» В. Масол, В. Ющенко и Р. Шпек), и Украина начинает стремительно наращивать внешний долг, которого в 1991 г. вовсе не было. Кредиты, естественно, разворовываются, инфляция галопирует, а ВВП падает вместе с производством, «прихватизация» продолжается. Тормозит процесс только слишком «левая» ВРУ, а точнее — остатки Советской Конституции 1978 г. Начинается давление на ВРУ, активно покупаются депутаты и, наконец, продавливается новая «двуглавая» конституция Кучмы — Мороза, как ее окрестили, которая должна была облегчить процесс разграбления страны. Президент по ней получал еще больше полномочий. Тут сказались и амбиции А. Мороза, быстро растущего политика, рассчитывавшего занять это место на следующих выборах, и не без оснований.

К тому времени оформились несколько достаточно сильных кланов, возглавляемых олигархами, которые стали претендовать на свою долю власти (и собственности). Разборки между ними основывались на рассуждениях типа:

«Раз не договорились, то прав будет тот, кто выстрелит первым. Просто подвести под суд — откупится, даже из тюрьмы — либо выйдет, либо «даст команду». Значит, выход один — убрать».

Убийц не находили, как и в России. В результате к 1995 г. сложился тип общественного устройства, который в статье[21] определялся как мафиозно-номенклатурная имитация капитализма, или кратко — бандократия. Причем мафия у нас входила в политику иначе, чем в странах типа Италии или США — там этот спрут вползал в политическую систему снизу, тогда как у нас формировался сверху. И кредо «новых украинцев» было: «Нету бога, кроме бакса, и вор в законе — пророк его!» Вот почему к 10-летию «самостийности» Украина и превратилась в «бандустан Юкрейн».

Все эти процессы сопровождались министерской чехардой. Сначала премьером стал В. Масол. Его сменил упоминавшийся Е. Марчук, а затем П. Лазаренко, пробывший на этом посту дольше всех (поскольку был протеже Кучмы из днепропетровского клана), но в результате оказался аж за океаном в тюрьме.

Во второй половине 90-х годов большая часть собственности была поделена, оставались очень крупные стратегические объекты, земля, жилищный фонд, и к дележу всего этого надо было готовиться серьезно. Потому началось интенсивное партстроительство справа, и к парламентским выборам 1998 г. имелись достаточно структурированные крупные партии (СДПУ(о), НДП, ПЗУ, «Громада»), которые контролировались либо олигархами, либо властью, а чаще — обеими. Соответственно изменили и Закон о выборах, в котором использована смешанная система (50 на 50), как в России, введен 4%-ный барьер для партсписков, сняты ограничения на явку избирателей, на агитацию. Были инициированы расколы «левых» партий. Так, от СПУ откололась ПСПУ, возглавленная Н. Витренко, в прошлом ближайшей соратницей А. Мороза.

На выборах 1998 г. в полной мере проявились грубые фальсификации, массовые «вбросы» бюллетеней прямо на участках, использование административного ресурса.

Куда идет Украина.

Власть проамериканской плутократии на Украине повлекла тяжелые последствия. В дополнение к представленному выше анализу Н.В. Кравчука приведем характеристику ситуации на март 2002 г.[22]:

«По данным Международной организации труда, безработица в стране достигла 40 процентов. От 3 до 7 миллионов граждан Украины выезжают на заработки в Россию. В основном это частный строительный комплекс и негосударственный сектор экономики. По требованию МВФ резко повышены цены в прошлом году на основные продукты питания, жилищно-коммунальные услуги. Сегодня платежи по тарифам и жилищно-коммунальным услугам составляют от 70 до 100 процентов. В связи с тем, что средняя заработная плата не превышает 54 долларов, такие высокие платежи тяжелым бременем ложатся на каждую из семей и, естественно, усиливают общую негативную тенденцию с жизненным уровнем и здоровьем общества. По данным ООН, молодежь Украины занимает первое место в Европе по заболеванию СПИДом. Эти показатели звучат на Парламентской ассамблее Европы».

В статье [23] помещены впечатления от посещения крупнейшего судостроительного завода в Николаеве, когда-то выпускавшего самые современные корабли, в том числе авианосец «Варяг». Теперь это вымирающее предприятие. В [23] говорится:

«Четыре тысячи километров кабелей уложил Иван Винник в последний авианосец «Варяг». Это если вытянуть в линию — от Николаева до Диксона. 2500 помещений под палубой. Это двадцать пять стоквартирных домов — московский микрорайон. «Варяга», собранного и спущенного на воду в Николаеве, хватило бы одного, чтобы контролировать все силы НАТО в Турции. Теперь он, проданный по дешевке китайцам, будет держать под контролем Тайвань.

Мы идем вдоль леерного ограждения заводского причала в сыпи мелких, солоноватых брызг. На обширной площади работают бульдозеры, машины, совершенно не свойственные для судостроения. Ломают цеха, расчищают территорию для обычного зернового терминала.

Мне поясняют, что никакой торговли здесь не будет. Главное — снести цеха. Вот точно так же сейчас по всей Украине скупаются сахарные заводы. Двести пятьдесят из них после этого уже не существуют.

Купить, чтобы потом разрушить? Где логика?

А на металлолом!

И здесь, в окружении сотен тысяч тонн стали всех марок: остовов кораблей, начинок стапелей, громад козловых кранов с тросами в ногу толщиной, — я вспомнил об эпидемии, охватившей кучмовскую Украину: сдача металлолома как национальное бедствие. Все стальные люки уличной канализации сорваны крючьями и увезены во вторсырье. В подъездах приемные совки мусоропроводов — выдраны, отверстия тоже наглухо заделаны — носи мусор ведрами. По ночам разбирают трамвайные линии, выворачивают ограды, срезают провода. Вот и на заводе «зачистили» часть территории».

Далее описывается посещение завода. Кругом неработающие станки, агрегаты, прессы, покрытые пылью. Вдруг провожатый командует бежать. Оказывается, стаи одичавших псов поселились в брошенных цехах и готовы разорвать любого, кто появится на их территории.

В статье [23] приводится также рассказ об уничтожении ракетных шахт с целью доказать верность НАТО, поскольку иначе МВФ кредитов не даст. В результате все равно не дал. Но в то время надежда еще оставалась. Как аргументировал Кучма: у нас чернозем — главное богатство, мы пшеницей торговать будем. В результате взрыва возникло несколько локальных землетрясений. На многие километры от каждого эпицентра водичка из колодцев селян, из скважин исчезла. Пласты сместились, подземные потоки нарушились. Без воды в этих селах жить стало невмоготу, люди побросали дома.

Набирающее темпы падение уровня жизни, резкое ухудшение здоровья, сокращение численности населения Украины маскируются в СМИ лозунгами вхождения в «цивилизацию», участия в учениях НАТО, противопоставления России и Украины. Характерно прославление властителями Украины событий 60-летней давности, приведенное в газете «Время»[24]:

«На днях на Украине произошло поистине беспрецедентное событие: к званию героя Украины был представлен Степан Бандера. Одновременно на высшем уровне было принято решение реабилитировать его сподвижников — палачей и убийц из дивизии СС «Галичина».

История хранит не так уж много примеров столь беспримерной жестокости, коей отличались бандеровцы. Известно, что даже немецкое командование не раз требовало от бандеровских «батек» вести себя, так сказать, «приличнее». И действительно: то, что творили эти подлинные наследники графа Дракулы, заставляло морщиться даже создателей Освенцима. Редко кому из попавших в руки бандеровцев так сильно везло, что его просто расстреливали. Гораздо чаще практиковались воистину средневековые казни и пытки. Солдат Красной Армии, коммунистов, комсомольцев и просто тех, кто не хотел подымать оружие против Советской власти, эти «освободители» распиливали вдоль двуручными пилами, сажали на кол, разрывали лошадьми, сжигали заживо в сараях целые деревни вместе с женщинами и маленькими детьми. Даже немцы признавали, что в своих расправах над врагами проявляли какую-то патологическую жестокость. Все это зафиксировано в многочисленных судебных решениях, свидетельствах очевидцев, показаниях преступников и палачей»

Однако никакой восторг власти Кучмы перед «подвигами» дивизии СС не может скрыть реальностей сегодняшнего дня, элементарной статистики, о которых пишет газета «Версия»[25]:

«Только в этом году около 8 миллионов украинцев нелегально покинули родину и так же нелегально трудоустроились в более благополучных странах. Бегство трудоспособных граждан из страны — проблема национального масштаба и вопрос национальной безопасности. Это признали даже самые оптимистически настроенные украинские парламентарии и чиновники разных рангов. Каждый год украинцев-нелегалов арестовывают в Польше, России, Белоруссии, Германии, Чехии, Турции, Венгрии и депортируют в страну. Но возвращенные беглецы остаются на родине очень недолго и снова отправляются на поиски лучшей доли».

Ситуация непрерывно обостряется, и на повестку дня может встать вопрос о самом существовании украинского народа.

9.3. Украинский сценарий. - Россия под властью плутократии - В. А. Лисичкин, Л. А. Шелепин