ЧАСТОТНЫЙ СЛОВАРЬ КАК ФИЛОСОФСКАЯ КАРТИНА МИРА

(frequency of words as a philosophical world picture). Частотный словарь языка показывает, какие смыслы и отношения наиболее необходимы людям для выражения мыслей и, следовательно, содержит в себе систему логических и эпистемологических категорий, которые должен выявить и объяснить философский анализ.

О мире мыслят не только философы, но и самые обыкновенные люди, которые не доискиваются общих принципов, а просто и здраво рассуждают о множестве конкретных вещей. Благодаря этому обыденный язык приобретает колоссальную ценность для философа. В общем объеме словоупотреблений, отнесенных всякий раз к конкретной вещи и конкретной цели, неминуемо должны выразить себя и первопринципы, насколько они вообще выразимы в словах. Философам стоит прислушаться к тому, какие слова употребляются чаще других, поскольку без них не может обойтись сам язык. Таков совокупный и бессознательный результат мысли миллионов людей, думавших вoвсе не о категориях, а о туфлях, зонтиках, погоде, соседях, книгах, политических событиях и т.д. Философы спорят о том, что первично: материя или сознание, свобода или необходимость, личность или история. Один философ считает важнейшим и первоначальным понятие духа, другой - ценности, третий - существования, четвертый - бытия, пятый - мышления... А что думает об этом сам словарь - бескорыстнейший из свидетелей и неподкупный судья, глядящий на мир миллионами глаз? Мир - это миллионы людей, по-разному мыслящих о мире; что стоит на первом месте в их языке - то в первую очередь определяет их существование.

Частотные словари самых распространенных языков имеют много общего между собой, по крайней мере в первых рядах наиболее употребительных слов. Они-то и заключают в себе то основное, что выделено в мироздании не тем или иным мыслителем, а совокупной мыслительной работой всех говорящих. С точки зрения языка, "материя" и "сознание", "природа" или "идея", "бытие" и "противоречие" - это понятия второстепенные, специальные, возникающие лишь в процессе дробления и уточнения более глубоких и всеобъемлющих свойств мироздания. Согласно самому полному "Частотному словарю русского языка" под ред. Л. Н. Засориной (М., "Русский язык", 1977), слово "материя" делит места с 2172 по 2202 по частоте употребления в русском языке со словами "самовар", "конференция", "партизан" и др. Таким образом, по свидетельству языка понятие "материи" примерно столь же важно для объяснения мироустройства, как понятия "самовара" или "партизана" - вывод, неутешительный для материалистов, которые ставятся тем самым в ряд малых фетишистских групп, наподобие поклонников самоварного чаепития. К огорчению спиритуалистов,

металексема "дух - духовный" отмечена, по крайней мере в частотном словаре русского языка советской эпохи, примерно таким же или даже чуть более низким рангом; правда, совместно с металексемой "душа -

душевный" она передвигается примерно на 163 место, в ряд таких слов,

как "между", "входить", "ничто", "второй", "понять", "всегда", гораздо

более существенных для постижения основ бытия.

Еще одно важнейшее понятие, положенное в основу многих философских систем - это "бытие" или "существование". Онтология как учение о бытии является центральным разделом таких значительных

философий, как гегелевская и хайдеггеровская. Но язык часто обходится без утверждений о бытии или небытии того или иного предмета, обсуждает его конкретные свойства, не прибегая к "экзистенциальным" суждениям. "Быть" - важное, но не основное слово: в русском языке оно занимает по частоте 6 место, в английском - второе, во французском - четвертое. Другие категории, например, "разум" и "познание" (у рационалистов), "чувство" и "ощущение" (у сенсуалистов), "польза" и "деятельность" (у прагматиков и бихевиористов), "воля" (у Шопенгауэра), "жизнь" (у Ницше), также отвергается языком, всей суммой его употребления, в качестве основополагающих. Более существенны понятия "я" и "ты", выдвинутые

М. Бубером, - они принадлежат к самым употребительным в любом языке, и никакое объяснение мира не может без них обойтись. Бубер назвал местименную пару "я - ты" "основным словом", определяющим

диалогическое отношение как центральное в мироздании; если судить по словарю, отводящему этой мелаксеме 3-е место в русском и английском языках, он ошибся ненамного.

Таким образом, язык отбрасывает самые устоявшиеся философские понятия на периферию сознания: они мало насущны для того мыслительного процесса, который ведет о мире сам язык, во всей бессчисленной

совокупности своих речений. Философи я пытается бороться с языком, переворачивая его естественные пропорции, ставя в центр своей речевой подсистемы какой-то периферийный элемент, малоупотребительное, а то и вовсе несуществующее, вымышленное словечко, вроде гегелевского "снятия" или хайдеггеровского

"временения". Эта борьба идет на пользу языку, укрепляет его мускулы, расширяет возможности, обогащает систему значений и ассоциативных связей. Так, значение слова "вещь" в немецком, да пожалуй, и в русском языках углублено его принципиальным употреблением в системе Канта, точно так же, как слова "противоречие" и "жизнь" имеют более наполненный смысл благодаря трудам Гегеля и Ницше. И все же, как ни пытается та или иная философская система утвердить свой порядок и иерархию смыслов, победителем в этой борьбе выходит естественный язык, хранящий в сознании (или бессознательном) своего народа смысловые и ценностные приоритеты, дорисовывающий, но не перечеркивающий на протяжении столетий определенную картину мироздания.

Сомыслие языку оздоровляет философскую мысль и оберегает ее от произвола. Язык как целое - это и есть мера, задающая правильное, соразмерное понимание действительности. Но это понимание пребывает, так сказать, в бессознательном разуме целого народа или человечества, а донести его до сознания отдельной личности - это и есть дело философии, которая объясняет и толкует то, что говорит сам язык, как главный "отправитель" всех сообщений.

Что же есть первоначало мира? - не по мнению того или иного мыслителя, а по мнению языка, которое может мыслителем разъясняться и обосновываться, но не оспариваться? Как правило, во главе частотных списков идут служебные слова (см.): артикли, предлоги, союзы, частицы. А также местоимения и функциональные глаголы, которые имеют формальный, грамматический, модальный смысл или вводят акты речи ("быть, мочь, сказать, говорить, знать"). И только во второй полусотне начинают появляться существительные и прилагательные ("год, большой, дело, время, новый, человек, люди, рука, стать, жизнь, видеть, день, хотеть"...)

Вот десять самых употребительные слов русского и английского языка, в процентах к общему числу употреблений:

4,29 в

3,63 и

1,92 не

1,73 на

1,38 я

1,33 быть

1,32 что

1,31 он

1,30 с (со)

1,07 а

6.18 the

4.23 is, was, be, are, s (= is), were, been, being, re, m, am

2.94 of

2.68 and

2.46 a, an

1.80 in, inside (preposition)

1.62 to (infinitive verb marker)

1.37 have, has, have, ve, s (= has), had, having, d (= had)

1.27 he, him, his

1.25 it, its

Вверху частотного списка нет никаких субстанций и атрибутов, задающих - благодаря лексической конкретности - жестко обусловленную систему мышления и поведения. "Саморазвитие абсолютной идеи", "исторический материализм" , "мир как воля и представление" , "сублимация либидо", "стимул и реакция" - каждое слово звучит как приговор, сужение путей мысли. Но язык свидетельствует в пользу служебных слов, обозначающих те смыслы и модусы, без которых не могли бы общаться люди и не мог бы существовать мир. Все пребывает только в (см.) чем-то другом, через "и" сочетается с этим другим, через "не" отрицается им, через "на" - основывается на нем... Что именно в чем находится, что с чем сочетается, что чем отрицается - это уже зависит от конкретного сообщения, а язык, как изначальный дар свободы, лишь приводит нам в услужение эти кратчайшие и кротчайшие словечки, которые лежат в основании всего множества сообщений, всех актов мысли. И во главе их - самые служебные из всех: артикли, не имеющие никакого собственно лексического значения, а только придающие большую или меньшую степень определенности конкретным значениям существительных. Самым употребительным из всех слов в самом распространенном языке - английском - является определенный артикль "the" (см. тэизм,the-ism).

--------------------------------------------------

Учение Якова Абрамова в изложении его учеников. Составление и предисловие М. Н. Эпштейна Л О Г О С. Ленинградские

международные чтения по философии культуры. Книга 1. Разум. Духовность. Традиции. Л., Издательство Ленинградского университета, 1991.

Михаил Эпштейн