ДЕМАРКАЦИИ ПРОБЛЕМА

—попытка определить границы области научного знания путем указания точных критериев научной рациональности. По утверждению К. Поппера, проблема демаркации—это поиск критерия, «который дал бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой и «метафизическими» системами—с другой» (Потер К. Логика и рост научного знания. М.. 1983, с. 55). Цель этого поиска, предпринятого неопозитивистами 1930—40-х гг. и продолженного в последующие десятилетия «критическими рационалистами», «исторической школой философии науки» и другими философами и методологами науки, заключалась в установлении эталонов рациональности (прообразом подобного эталона считалось современное математизированное естествознание) и их применении ко всем сферам мышления и культуры. Подобная «проверка на рациональность» должна была вывести метафизику (т. e. традиционную философию) за границы рациональной науки.

Программа элиминации метафизики посредством логической реконструкции языка науки связана с именами Б. Рассела и Л. Витгенштейна. Метафизические проблемы, по мысли Рассела, возникают тогда, когда нарушаются правила логики и грамматики языка; в логически совершенном языке науки традиционные метафизические высказывания часто обнаруживают свою тривиальность или бессмысленность и, т. о., утрачивают научную значимость. Более резкую позицию занимал Витгенштейн в «Логикофилософском трактате»: область рационального знания полностью совпадает с наукой, а философские вопросы просто бессмысленны.

Вслед за Витгенштейном логические позитивисты (М. Шлик, Р. Карнап, X. Рейхенбах и др.) сформулировали ряд принципов, которые должны были определить точные границы науки. К ним относятся: а) принцип универсальности и неизменности критериев научности (рациональности): б) принцип редуцируемости научного знания к эмпирическому «базису»; в) принцип эмпирической проверяемости, или «верифицируемости»; г) принцип «единой науки» (возможен «унифицированный язык», на который могут быть «переведены» все научные дисциплины); д) принцип элиминируемости субъекта (научное знание должно быть свободно от каких бы то ни было черт, связанных с его генезисом; роль субъекта состоит только в получении чувственной информации и ее обработке по канонам логики).

Поскольку программа логического позитивизма оказалась невыполнимой (генезис, структура и реальное функционирование научного знания не могли быть объяснены в узких схемах эмпирицистского подхода), провалилось и свойственное этой программе решение проблемы демаркации (см. также Логический позитивизм. Неопозитивизм). Усматривая основную причину провала в «нерешенности проблемы индукции», Поппер в 1934 заметил, что «в своем стремлении уничтожить метафизику позитивисты вместе с ней уничтожают и естественные науки, так как законы науки точно так же, как и метафизические утверждения, несводимы к элементарным высказываниям о чувственном опыте» (там же, с. 57—58). Вместо индуктивистских и верификационистских критериев научности им был предложен «принцип фальсифицируемости». Т. о., решение проблемы демаркации теперь понималось не как проведение разграничительной линии между научно-осмысленными и бессмысленными высказываниями (на что была ориентирована методология логического позитивизма), а как выделение необходимого условия, при котором когнитивная деятельность может считаться научной. Таким условием, согласно Попперу, является направленность научной деятельности на критику своих же собственных результатов. Метафизика же исключается из науки именно из-за ее «неопровержимости», хотя метафизические гипотезы могут рассматриваться как важный эвристический источник науки; если метафизические предложения включаются в научное знание (напр., гипотеза атомизма), то они перестают быть метафизическими и должны быть подвергнуты испытаниям в опыте.

Фальсификационизм как критерий демаркации также оказался неэффективным. Его последовательное проведение означает, что научная теория с несомненностью может быть отнесена к сфере науки только после того, как будет опровергнута опытом. Пока теория не опровергнута, можно говорить лишь о «принципиальной возможности» такого опровержения, но подобный критерий слишком неопределен, чтобы с его помощью проводить четкую границу научного знания. Кроме того, очевидно, что требование немедленно отбрасывать теорию, как только она встречается с «контрпримером», не согласуется с реальной практикой науки: научное сообщество часто вынуждено сохранять даже опровергнутую теорию до создания более успешной.

Представители исторического направления в философии науки (Т. Кун, Дж. Агасси и др.) отказались от попыток «внеисторического» определения критериев научной рациональности. С их точки зрения, «демаркационная линия», если и может быть проведена, то лишь в соответствии с господствующей в известный исторический период «парадигмой» научно-исследовательской деятельности; определение границ науки зависит от коллективного решения ученых, руководствующихся не только и американских концепций XX века). М., 1982; Потер К. Логика Kornrofintar, Heil IV. Basel—Stung., 1968. и рост научного знания. М., 1983; The Nature of Metaphysics. (F. Demetrios von Phaieron, логико-методологическими, но и соображениями, относящимися к сфере социальной психологии и социологии. Т. о., проблема демаркации переводилась в плоскость историко-научного анализа. В конечном счете идея демаркации в ее первоначальном смысле утратила своих приверженцев. С одной стороны, признается важность и даже необходимость метафизики для развития науки, с другой — подчеркивается влияние науки на развитие онтологических и гносеологических идей (Э. Макмаллин, Дж. Уоррэл, К. Хукер, У. Селларс, М. Вартофский и др.), указывается на невозможность проведения резких граней между наукой и не-наукой (П. Фейерабенд, С. Тулмин). Многие современные философы науки считают, что сама идея демаркации является следствием чрезмерно упрошенного, «одномерного», т. е. измеренного лишь в логико-структурном плане, образа науки; отсюда тенденция к объединению различных—социологических, психологических и даже экономических—аспектов науки в едином понятии (Н. Решер, Дж. Холтон, Р. Харре, У. Кнорр, Д. Блур и др.). Лит.: Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. М., 1957; Витгенштем Л. Логико-философский трактат. М., 1958; Франк Ф. Философия науки. М., 1960; Наречий И. С. Современный позитивизм. М., 196!; Швырев B.C. Неопозитивизм и проблема эмпирического обоснования науки. М., 1966; Карчап Р. Философские основания физики. М., 1971; Структура и развитие науки. М., 1978; Юлчна И. С. Проблема метафизики в американской философии XX в. М., 1978; Холтон Дж. Тематический анализ науки. М., 1981; Грязное Б. Логика, рациональность, творчество. М., 1982; В поисках теории развития науки (очерки западноевропейских

и рост научного знания. М., 1983; The Nature of Metaphysics. L. 1957; Camap R. The Logical Structure of the World and Pseudoproblems in philosophy. Berkley. 1967; Sellars W. Science and Metaphysics. L.—N. Y., 1968; Withins J. Metaphysics and the Advancement of Science.—«The Britisch Journal for the Philosophy of Science», 1975. vol. 26, № 2; Feyerabend f. K. Against Method. An Outline of Anarchistic Theory of Knowledge. L., 1979.

В. Н. Порус