Онтология Николая Гартмана

Николай Гартман (1882-1950) родился в Риге, закончил гимназию в Санкт-Петербурге, после чего изучал медицину, классическую филологию и философию в университетах Санкт-Петербурга и Марбурга. В 1907 году он защитил в Марбурге, у Г. Когена и П. Наторпа, первую, а в 1909 г. там же — вторую, докторскую диссертацию. Н. Гартману довелось участвовать в сражениях Первой мировой войны. После окончания войны он был профессором Марбургского, с 1925 г. — Кельнского, с 1931 г. — Берлинского, с 1945 — Геттингенского университетов. Основные сочинения Н. Гартмана — "Платоновская логика бытия" (1909); "Основные философские вопросы биологии" (1912); "Основные черты метафизики познания" (1921); "Философия немецкого идеализма" (ч. 1 — Фихте, Шеллинг и романтика, 1923; ч. 2 — Гегель, 1929); "К обоснованию онтологии" (1935); "Этика" (1935); "Структура реального мира" (1940); "Философия природы. Абрис специального учения о категориях" (1950).

Н. Гартман, учившийся у неокантианцев Марбургской школы, испытавший влияние раннего Гуссерля и Макса Шелера, был вместе с тем самостоятельным и интересным философом, создавшим оригинальное учение, концепцию бытия, или новую онтологию. На этом пути ему пришлось вступить в полемику со своими учителями: теоретико-познавательному уклону марбургского неокантианства и трансцендентализму феноменологии он одним из первых в Европе XX в. противопоставил тезис о первенстве бытия, сущего по отношению к сознанию и соответственно онтологии по отношению к гносеологии. Это был поворот от философского идеализма, от трансцендентализма к философскому реализму. Но Гартман осознавал все трудности, связанные с таким поворотом. Поскольку и реализм, и трансцендентализм выступали как достаточно убедительные позиции, Гартман представил вопрос об отношении сознания и бытия как антиномию, т. е. как столкновение, казалось бы, равнозначных противоположных высказываний. В работе "Метафизика познания" эта антиномия обрисована так. С одной стороны, чтобы познать нечто, вне его существующее, сознание должно выходить за свои пределы, становиться познающим сознанием. С другой стороны, познание не может выходить за свои пределы, ибо оно познает только свои содержания и остается познающим сознанием. Выход Гартман видит в том, чтобы, поначалу оставаясь на почве феноменологического анализа (анализа трансценденталистского, т.е. как будто  бы не выходящего за пределы сознания), показать, что на самом деле уже в нем имеет место трансценденция, выход за пределы сознания. Трансцендентные процедуры Гартман обнаруживает заключенными в интенциональности: сознание неизбежно указывает — через предмет сознания — на нечто, существующее-в-себе и -для-себя, вне сознания. Только так действительный субъект вступает в отношение с действительным объектом. И так размыкается железный, казалось бы, круг трансцендентального идеализма.

Это также помогает Гартману через теорию субъекта, субъективности, учение о духе выйти к онтологии, учению о бытии. Если мы в философии детально говорим о субъекте (субъектах), то не менее подробным должен стать анализ объектов. Теоретические объекты — те, что преданны субъекту, открываются и осмысливаются им. Практические объекты субъект создает, воплощая в них свои волю и действие. В эстетических объектах частично присутствует независимое от субъекта бытие, а частично оно создается субъектом. То, что охватывает и субъекты, и объекты, именуется бытием. В отличие от Гуссерля, вычленявшего сферы бытия через сознание и внутри него, Гартман полагал, что сфера бытия шире, чем сфера мышления,  сфера духа. Гартман различает реальное и идеальное бытие. К первому принадлежит все, имеющее временной, процессуальный, индивидуальный характер; ко второму — то, чему присущи характеристики надвременности, всеобщности, неизменности.

Гартман разработал систематическую классификацию видов и подвидов реального и идеального бытия, по существу опираясь на гегелевское учение о категориях, но обогащая его понятиями современной онтологии. В работе "Возможность и действительность" он предложил учение о "модусах бытия", под которыми понимал возможность и действительность,  необходимость и случайность,  невозможность и недействительность. Гартман сформулировал (в главах 19 и 20) "реальный закон необходимости": что реально, то действительно (глава 21). Еще один закон — "реальный закон действительности" — гласит: "Бытие действительности реально действительного состоит в одновременности бытия возможности и бытия необходимости" (глава 24). Гартман добавляет, что нет единого детерминизма мира, а имеют место различные формы детерминации соответственно различным видам бытия. Так, сферы этически должного, прекрасного суть "область неполной, незавершенной реальности". В сфере должного царит преимущественно необходимое, в сфере прекрасного - возможное. Сферы логического, идеального бытия и бытия познания не подвержены сплошной детерминации — здесь есть место не только действительному, но и свободным возможностям (главы 36-53).

Гартман уделил немало внимания проблеме бытия мира. Мир — понятие, обозначающее целостность сущего. Мир — горизонт "в-себе-сущих", которые в отличие от мира как единого и целого многообразны и множественны. Последние названы также "окружающими мирами" (Umwelten). Сколько есть организмов, столько и окружающих миров. Между миром как единством и этими мирами существует напряженное бытийственное отношение. Рассуждение о бытии мира принадлежит к фундаментальной онтологии.

Гартман создал развитое учение о категориях, также сделав его частью фундаментальной онтологии. Предшествующую философию он критиковал за то, что она переносила категории одного "слоя" (например, категории, относящиеся к природе и естествознанию) на другой "слой" бытия (например, на сферу духа). Между тем, по Гартману, категории должны быть строго ранжированы соответственно "слоям" бытия. Категории "более высокого" слоя зависят от категорий "более низкого" слоя. Но они и относительно независимы, автономны, в чем заключается категориальный "закон свободы". "Натурфилософией" Гартман называл часть онтологии, которая разрабатывает учение о категориях физико-материального и органического слоев бытия. Категории эти подразделяются на три группы: 1) категории измерения (dimensionale Kategorien) — пространство, время в их натурфилософском аспекте, протяжение, измерение, масса, величина, движение; 2) космологические категории — отношение, процесс, состояние, субстанциональность, причинность, взаимодействие, динамическое равновесие; 3) органологические категории — жизнь, формы и процессы жизни, сохранение формы и процесса, органическая детерминация, равновесие воспроизводства и смертности и т. д.

Философия духа, составляющая специальную онтологию, у Гартмана делится на философию "персонального духа" и "объективного духа". "Персональный дух" — обозначение сознания и духовной жизни индивида. Его бытие определяется связью с практической жизнью индивида; "персональный дух" как особое бытие выступает в виде плана, целеполагания, предвидения, ценностного сознания и, конечно, в виде познания мира. Особым предметом рассмотрения в этой части онтологии Гартмана становится сфера, которую в философии издавна именовали объективным духом. По Гартману, он соединяет в себе моменты реального и ирреального. Это область слышимого, видимого, представляемого (в отличие от образов и мыслей внутреннего индивидуального сознания). Слово, произведение (науки, литературы, искусства), приборы и приспособления, архитектура — формообразования объективного духа. В них можно различить материал, материальные носители (слов, звуков, образов, гештальтов) и идеальное содержание. Бытие объективного духа — это "бытие-для-нас" (Fur-uns-Sein); только люди оживляют, пробуждают к жизни кем-то и когда-то созданные идеальные смыслы. Сферы объективного духа — язык, наука, право, мораль, нравственность,  искусство, техника.

В этике Гартман внес определенный вклад в понимание статуса ценностей. Он "в существенной степени ориентируется на "материальную этику ценностей" Шелера. Здесь он также ищет онтологический фундамент: ценности обладают идеальным бытием и в этом своем способе бытия схватываются ценностными чувствами"3. В чем особенность бытия ценностей? Ответить на этот вопрос помогает их сравнение с реальным бытием и с теоретическими требованиями. Последние не обладают принудительной силой, но на их стороне — убеждение, что они соответствуют сути дела, реальному положению вещей. Что касается ценностей, то они не обладают принудительной силой; они лишь говорят, как должно быть. Однако, напоминает Гартман, ничто не нарушается так часто, как заповеди, говорящие о должном. Суть бытия ценностей в том, что они действуют только при содействии человека. "Хотя ценности бессильны по отношению к действию, они обладают принуждающей детерминирующей силой по отношению к ценностному чувству. Здесь, в мире содержательно-практического ценности, пусть не являясь категориями, обладают детерминирующей силой, почти равной силе категорий... Таким способом ценности обретают авторитет, который достигает известной константности в практическом поведении личности. Личность видит себя не только включенной в постоянно меняющиеся ситуации; для нее также становится важным сохранять свое единство в актах, относящихся к ценностям. В противовес "бытию разрозненности" личность должна "объединять себя в единство и целостность"; благодаря тому, что личность уже не утрачивает однажды обретенное ценностное сознание, облегчается "идентификация себя-с-самим-собой".

Эстетическое также является, по Гартману, ценностной областью. Но в отличие от этического, здесь ббльшая роль принадлежит объекту—в его форме произведения искусства или прекрасного в природе. Другое отличие: эстетические ценности суть "индивидуальные ценности".