ЛУНАЧАРСКИЙ Анатолий Васильевич

(11(23).11.1875, Полтава - 26.12.1933, Ментона, Франция) - политический деятель, философ, культуролог. По окончании Киевской гимназии (1895) в течение года изучал философию в Цюрихском ун-те. С 1896 г. - профессиональный революционер, был членом РСДРП (большевиков); 8 раз сидел в тюрьмах, подвергался ссылкам. В 1917-1929 гг. - нарком просвещения; в 1922-1930 гг. - член ЦИК; в 1933 г. - посол в Испании. Еще в гимназии Л. проштудировал 1-й том "Капитала" Маркса, а к концу гимназического курса "пытался создать эмульсию из Спенсера и Маркса". Интерес к эмпириокритицизму побудил его уехать в Цюрих, где он слушал лекции Р. Авенариуса, а также изучал физиологию, психологию, политическую экономию. Большое значение для идейного развития Л. имели беседы с Плехановым; несомненное влияние на него оказали труды Чернышевского, Л. Фейербаха и особенно Ф. Ницше. В 1899 г. Л. перевел на рус. язык 1-й т. соч. Ницше. Влияние Ницше можно заметить в ряде ранних работ Л., в т. ч. в "Основах позитивной эстетики" (1904). Однако Л. никогда не был слепым поклонником Ницше. Так, в рецензии на книгу Г. Файгингера "Ницше как философ" (1903) Л., в частности, указывал на несостоятельность "страшно поверхностной у Ницше" критики демократии и социализма. Соглашаясь с социологической теорией Маркса, отстаивая материалистические позиции в онтологическом споре с идеалистами, в гносеологии подобно Богданову, С. Суворову и др. махистам, он пытался соединить материализм с эмпириокритицизмом, полагая, что теория Маха и Авенариуса, к-рые "уничтожили пропасть между духом и матернею", вполне вписывается в философию марксизма. Примирение двух принципов познания Л. осуществляет, опираясь на учение о двух независимых рядах - психическом и физическом: "С точки зрения психической, познание есть организация данности, процесс превращения ее из смутного хаоса в закономерное я роскошное многообразие... С точки зрения физической, познание есть процесс приспособления организма к среде, превращение однообразных и жалких реакций в богатую, бесконечно целесообразную систему борьбы организма не только за существование, но и за господство над стихиями, за счастье наиболее полной жизни". Впоследствии в работе "Формализм и наука об искусстве" (1924) он признал, что теория познания  "скептического критицизма" (т. е. эмпириокритицизма) "открывает лазейки" для идеалистического миросозерцания. Полемизируя с В. С. Соловьевым, Розановым, Бердяевым, Л. усматривал сущность идеализма в преувеличенном внимании к отвлеченным ценностям, что логически завершается мистицизмом в философии. Много внимания уделял Л. проблеме соотношения биологических, социальных и исторических аспектов в человеке и его деятельности. Стремясь объяснить происхождение психологических представлений, нравственных чувств и оценок, Л. обратился к биологической психологии Авенариуса. На основе ее и идей Ницше он попытался сформулировать теорию жизнестроения (сб. "Очерки реалистического мировоззрения", 1904), в основу к-рой был положен принцип "ненасытимости" воли, жажды жизни, ибо "эта вечная жажда есть сущность жизни". Вместе с тем в своих поисках Л. стремился реализовать мысль Маркса о том, что человек является одновременно и "субъектом природы", и "субъектом общества", в биосоциальной эволюции человека он отмечал огромную роль физической трудовой деятельности, по отношению к к-рой мыслительная деятельность является подчиненной. Исходя из этой концепции, он разрабатывал осн. принципы обучения и воспитания человека. Свой материализм Л. назвал "реалистическим" и одновременно "религиозным": религия "психологически разрешает контраст между законами жизни и законами природы". Анализируя многочисленные разновидности религий и философских школ, Л. считает марксизм "новой, последней, глубоко критической, очистительной и вместе синтетической религиозной системой", находя в ней стремление и к развитию человека, и к совершенствованию об-ва. Проповедь Фейербахом любви и веры в человека Л. довел до обожествления человека будущего, объясняя это тем, что "только человек... со своим чудным мозгом и ловкими руками, может завоевать царство человечности на земле". Свои богостроительные идеи Л. назвал символом "беспредельного роста мыслящей и чувствующей жизни" (Бердяев квалифицировал их как "форму воинствующего атеизма"). И "биологизм" Л., и обожествление им человека будущего, по существу, имели своей основой примат общечеловеческого над классовым и индивидуальным. Именно этот критерий в его самой широкой интерпретации как стремление к совершенству человеческого вида является ведущим ориентиром творческой деятельности Л. "...Кто понял смысл существования вида не только головою, но всем существом своим, жизнь того переполнена светом, значительностью, упоением творчества, безмерно выходящего за рамки беглого личного бытия, кто не понял и протестует, того история оставляет в стороне с его бесплодным нытьем" ("Самоубийство и философия", 1907). Идею развития человека Л. положил в основание эстетики, к-рую он трактовал как аксиологическую дисциплину (см. Аксиология), как "науку об оценках" ("К вопросу об оценке", 1905). Кроме искусства, в сферу действия эстетических оценок он включил природу, технику, быт, взаимоотношения между людьми, всю область социальных явлений. Сравнивая различные типы оценок, он называет наивысшим эстетический тип, для к-рого "весь мир прекрасного есть как бы часть его большого "я". Эстетические проблемы Л. объединял с этическими, включив их в понятие "эстетическая совесть", согласно к-ро-му совершить безнравственный поступок человеку не позволит чувство собственного достоинства и "красота своего внутреннего единства". В своих эстетических исследованиях Л. стремился к синтезу психофизиологического и социально-исторического методов анализа, с тем, чтобы полнее обосновать единство эстетических критериев. С его т. зр., "идеалы всеобъемлющего знания, справедливого строя человеческой жизни и торжества красоты слагаются в одном идеале maximuma жизни".