РЕЛИГИЯ

(от лат. religio - восстановление или воспроизводство лиги, связи) - стремление человека и общества к непосредственной связи с абсолютом (Богом, богами, безусловным средоточием всего существующего, субстанцией, главной святыней). В зависимости от направлений поиска абсолюта Р. можно условно подразделить на эгоцентрические, социоцентрические и космоцентрические. Эгоцентрическая Р. - налаживание или восстановление духовной связи индивида со своим подлинным "я" как самодостаточным микрокосмом на основе принципа "Познай самого себя". Подчас индивидуальный микрокосм может пониматься не только как конденсат вселенной, но и как снятая и вечно пребывающая в "я" вся историческая смена людей, начиная с Адама и Евы. Эгоцентрическая религиозность, возможно, является основанием субъективного идеализма и имманентной философии. В XX центрические Р. существуют в формах теизма, пантеизма и атеизма. Подразделение Р. на эгоцентрические, социоцентрические и космоцентрические позволяет применять понятие Р. как по отношению к отдельному человеку (Р., исповедуемая только данным индивидом, в единственном числе), так и по отношению к большим социальным группам, обществу (Р. как социальная связь).

Р. во всех ее вариантах обычно понимается как изменяющаяся духовная связь с абсолютом: а) эта связь могла быть изначально непосредственной, но затем прервалась, и ее восстанавливают; б) эту связь еще предстоит установить вначале опосредованно, а затем, переводя на более высокие уровни, превратить в непосредственную; в) эту связь требуется воспроизводить как в разные периоды жизни одного и того же индивида, так и в череде поколений людей; г) в определенную Р. будут постепенно вовлекаться все больше людей и она станет всеохватывающей. История человечества знает множество разнообразных Р., но все они так или иначе исходят из идеи неполноты и несовершенства человека и предлагают пути нашего совершенствования, восхождения к высшей целостности и спасения. Р. - одна из необходимых форм постижения единства мира и укрепления солидарности людей на основе признаваемых ими конечных смыслов универсума, жизни и совершенствования общества и индивида.

Различают понятия Р., веры, церкви и конфессии. Можно, например, верить в существование Бога, но не искать с Ним связи или порывать эту связь. Так, Эпикур, признавая существование богов, полагал, что они не вмешиваются в дела людей и связь между людьми и богами отсутствует. Вместе с тем вера в существование Полноты Бытия (абсолютного "я" "внутри меня", социальной софии или Бога) является центральным миросозерцательным ядром религии любого типа. Существует церковная и внецерковная религиозность. Церковь - особый тип самоуправляемой религиозной организации, она объединяет единоверцев на основе общности вероучения и культа и противопоставляет их иноверцам; сплачивая единоверцев, церковная религиозность в то же время раскалывает человечество на разные церкви. Смягчению остроты противоречий между тенденциями церковного объединения и размежевания людей частично способствовало все более широкое распространение мировых Р., однако вряд ли в обозримом будущем возникнет единая Р. всего человечества. В церкви различают видимое тело (собрание верующих, иерархию из клира и паствы, храмы и т. д.) и невидимые духовные отношения между единоверцами, а также между верующими и абсолютом. Богом. Руководителем "невидимой церкви" христиане считают Господа Иисуса Христа. Отношение верующих к своей церкви бывает строгим или либеральным. Конфессионализм (исповедование) - строгий образ мысли и поведения, неукоснительное соблюдение всех догматов, обрядов, устава и правил своей церкви. Ортодоксальности и консервативности конфессионализма противоположны либерализм, модернизм и индифферентизм.

Внецерковная и внеконфессиональная религиозность - одна из реалий Р. Осознание феномена внеконфессиональной религиозности позволило в свое время И. Канту противопоставить конфессиональную традицию и веру. Различие истинной религиозной веры и конфессионализма наглядно может быть показано на примере Иисуса Христа, делающего добрые дела в "день покоя" (субботу) и осуждаемого за это фарисеями, неукоснительно чтящими букву Торы. Так что подчас истинная связь с Богом входит в противоречие с конфессионализмом и церковным уставом.

Всякая религиозная доктрина вырастает из ответов на три взаимосвязанных вопроса: а) есть ли абсолют (Бог); б) как Его познать; в) как к Нему практически относиться? В зависимости от признания того или иного образа абсолюта и от характера ответов на эти вопросы возможны различные дефиниции сущности Р. В религиоведческой литературе наиболее распространены следующие определения Р.: а) вера в сверхъестественное (Плотин), б) восстановление связи с Богом как Полнотой Бытия, Иеговой (монотеизм), в) особое чувство зависимости человека от бесконечного (Р. Шлейермахер), г) символика первобытных мифов о природе (М. Мюллер), д) вера в невидимые духовные существа (Э. Тайлор), е) олицетворение и умилостливание тех природных сил, перед которыми люди беспомощны (Дж. Фрейзер), ж) фантастическое отражение в форме неземных сил внешних обстоятельств, господствующих над человеком (Ф. Энгельс), з) чувство священного (Дж. Хаксли), и) универсальный невроз навязчивости в форме защиты от чувства внутренней неуверенности и страха (3. Фрейд), к) ритуальная культивация социально принятых ценностей (Д. Фишер), л) вера в судьбу (Д. Б. Пратт), м) система истин, способных переделать характер принимающего их человека (А. Уайтхед), н) стремление отстоять во что бы то ни стало всеобщую ценность какого-либо идеала (Дж. Дьюи). Вероятно, каждое из этих определений описывает ту или иную грань реально противоречивой и богатой сущности Р., но не всю сущность Р. как совокупности отношений между человеком и абсолютом. Неточно оценивать Р. либо как нечто "противопоказанное" человеческому прогрессу, либо, напротив, как безусловно "полезное". На определенных этапах истории Р., действительно, прослеживаются те враждебные общественному прогрессу черты, которые теоретически гипертрофировал научный атеизм, противопоставляя Р. культуре, разуму, науке, истине. Однако в целом сущность Р. не сводится к этим отрицательным чертам. Нацеленная на сближение верующих и притяжение их к священному объекту Р. более походит на любовь, нежели на ненависть. Не случайно среди верующих распространено выражение "Бог есть любовь", а Л. Фейербах даже пытался в любви увидеть безусловное творящее начало: "любовь есть Бог". Вместе с тем любовь подчас способна переходить в ненависть, когда обожествляемый объект не отвечает взаимностью. Взаимопереходы любви, веры и надежды в отношении священных предметов характеризуют динамику религиозной духовности и душевности.

Э. Дюркгейм своеобразно раскрыл специфику социальной функции Р., показав, что религиозные представления выражают коллективные реальности, а потому авторитетны для индивидов. Согласно гипотезе Дюркгейма, категории всецелости, общества и божественности суть различные аспекты одного и того же понятия "божественное социальное", а Р. - идеологический механизм, обеспечивающий солидаризацию людей и целостность общества. Существо Р. - в сакрализации базовых социальных связей. Дополняя дефиницию Р. как связи человека и общества с абсолютом подходом Дюркгейма, можно определить Р. как поиск и установление сакральных связей, обеспечивающих индивиду и (или) социальным группам потребную целостность. Это определение позволяет достаточно просто отличить Р. от всех иных форм общественного духа, тоже по-своему консолидирующих людей: процедура сакрализации базовых ценностей принципиально отличает Р. от философии, искусства, мифологии, науки, морали. Все формы сознания проникают друг в друга и опираются друг на друга. В зависимости от степени проникновения в них Р. существуют религиозная и светская философия, религиозный и нерелигиозный миф, религиозная и публичная мораль и т. д. Вместе с тем не следует сводить Р. к социальной сакральности, ибо существует также и отношение "индивид - абсолют". Вся история монотеистических религий сопряжена с воспеванием гимнов не только Богу, но и Его великим пророкам. Эти Р. в своем истоке обязаны не столько обезличенному обществу, сколько Кришне, Аврааму, Зороастру, Моисею, Гаутаме, Иисусу Христу, Мохаммаду, Бахаулле, возвестившим Божью Волю через Гиту, Авесту, Тору, Трипитаку, Новый завет. Коран и Китаб-и-Агдас. Периоду массового распространения любой из этих Р. предшествовал период одиночества их основоположников. Гонимый пророк какой-либо возникающей монотеистической Р. по сути в единственном числе (либо с несколькими сподвижниками) состоял в обновляющейся связи с Богом. И лишь спустя некоторое время новая Р. обретала социальный характер. 

Ветхозаветный рассказ о Ное, тщетно пытавшемся убедить толпы грешников спастись от неминуемого потопа в ковчеге, служит яркой иллюстрацией мысли об исторической первичности героя-индивида, вступившего в прямую духовную связь с Богом, и о вторичности социального аспекта монотеизма. В зеркале социологии Р. верующий отображается как усредненная социальная единица, связанная с другими единицами через сакральные идеалы. Психология Р. проникает в интимное религиозное переживание индивида. Индивидуальное "я" чаще всего находится именно в ре-лигиозной связи с абсолютом, т. е. постоянно теряет и восстанавливает эту связь. "Я" терзается сомнениями, угрызениями совести, радуется преодолению сомнений и обретению прежней веры. Например, рядовой христианин лишь внешне кажется истым верующим, в глубине же души он мечется между признанием Единого Бога и Троицей, сомневается и не сомневается в непорочном зачатии Иисуса Христа, в Его телесном воскрешении после Голгофы. Сомнения развеиваются при перечитывании Нового завета и исторических свидетельств о воскрешении Сына Человеческого. Потребность в периодически повторяющемся священнодействии, в обрядах и перечитывании Писания, благодаря чему вера исцеляется, укоренена в верующем. Эта потребность внешне проявляется в кроне религиозных институтов и коллективного культа.

Динамика религиозных убеждений описывается тремя основными моделями, относящимися к внутреннему миру индивида. Первая из них - "модель откровения": индивид внезапно постигает новую правду, в свете которой все его прежние верования видятся как заблуждения, и он стремится переменить весь свой прошлый образ мысли и поведения. Откровение приходит ему либо свыше, либо в мистическом прозрении, либо через трагический опыт, либо через столкновение с ранее неведомыми реалиями. Вторая модель - "модель континуитета": вера индивида плавно изменяется под влиянием рефлексии над идейными основаниями своих убеждений; постепенное обновление содержания веры ведет к качественному скачку и обретению новых убеждений. Врастание прежней веры в новую часто происходит на уровне подсознания, сам же момент скачка редко фиксируется самосознанием и осознается задним числом. Логическая и фактическая необходимость, а не каприз или мода обусловливают такого рода ревизионизм, перевертывание убеждений и прозелетизм. Третья модель - "модель ренегатства" - отвечает конформистскому мироотношению, логике борьбы и потребности в поиске врагов. Ее суть в том, что рядовой верующий принимает новую Р. не из-за выстраданных убеждений, а из удобства "быть как все" и корыстных побуждений. Не последнюю роль в такого рода смене убеждений играет подражание распространяющейся в обществе моде. Скорее всего, религиоведческий портрет верующего будет точнее, если в нем в той или иной пропорции будут совмещены все три взаимодополняющие модели.

Проблема роли Р. в культуре имеет три наиболее общих решения. Согласно "сакральной модели культуры", Р. - генотип культуры, именно из нее вырастает культурный фенотип, все духовное и материальное разнообразие национального и межнационального бытия. "Светская модель" выводит главные свойства культур из образцов хозяйственной жизни народов (географический детерминизм,  мальтузианство, экономический детерминизм) ; при этом Р., например согласно марксизму объявляется пережиточным, надстроечным и второстепенным явлением. Крах советской культуры как следствие исторического поражения социоцентрической Р. большевизма (культа пролетарского вождя, КПСС, избранного пролетарского класса, советского народа как высшей исторической общности людей) с особой очевидностью показал, что Р. - не частный, а системообразующий фактор  всякой культуры. "Синтетическая модель культуры" объединяет первую и вторую модели: генотип культуры - противоречивое единство религиозных и хозяйственных идеалов, несводимое ни к духовному, ни к материальному началу. Культура имеет духовную и материальную грани, не разъемлется на некую чисто "духовную культуру" и "материальную культуру". Устойчивое материальное производство не может начаться, пока между людьми не возникнет доверие и не будут освящены Р. те идеалы, на которых покоятся семья, быт, разделение труда,  присвоение и распределение совокупного продукта, социальные коммуникации. М. Вебер обосновал мысль о решающей роли протестантской Р. в возникновении "духа капитализма" - стремления к экономической активности, умножению капитала, бережливости, личной предприимчивости и т. п. Этот дух материализовался в экономических отношениях капитализма и консолидировал их правовой нормой святости частной собственности. Напротив, норма святости государственной собственности обусловливает социалистические производственные отношения.  Из первой и третьей моделей роли Р. в культуре выводится суждение о со-вечности Р. и общества, а человек определяется как трудовое и религиозное существо. Из второй модели может следовать вывод о том, что Р. возникла на сравнительно высоком уровне развития общества и со временем исчезнет. Например, К. Маркс полагал, что Р. исчезает по мере развития социализма. Без строгого определения критерия религиозности и роли Р. в культуре научные рассуждения о времени зарождения Р. невозможны. В условиях политической борьбы духовных лидеров монотеистических Р. подлинные учения великих пророков подменяются конъюнктурной герменевтикой, уходят в тень. Искажаемый религиозный идеал обращается в инструмент для достижения эгоистических вожделений и утрачивает некогда живительную силу. С увяданием Р. заболевает весь организм культуры, а с ее реформацией культура обретает новое дыхание. Так, средневековый застой в некоторых сферах христианской культуры прекратился, когда М. Лютер и другие подвижники начали Реформацию; протестантизм во многом обусловил промышленную революцию, расцвет науки, литературы, техники в Европе.

Ныне многие культуры испытывают кризис, и движение назад - к истоку, религиозному фундаменту культуры - рассматривается фундаменталистами как выход из положения. Религиозный фундаментализм, характерный, в частности, для современного христианства и ислама, - закономерная реакция общественного организма на кризисные явления в культуре. Фундаментализм движим целью придать стареющей культуре свежий импульс жизни, возродить на новом уровне гармоническое соотношение материальной и духовной сторон цивилизации. Не следует отождествлять между собой Фундаментализм и экстремизм, хотя они нередко пересекаются друг с другом. Фундаментализм сопряжен с созидательным смыслом, тогда как экстремизм - с разрушением культуры. Не всякая культура, находящаяся в положении стагнации, способна реформироваться и выжить. С исчезновением подпитывающей ее Р. она разрушается, ввергая общество в хаос.

Все основные мировые религии  возникли на Востоке в местах первоначального расселения древнего человека. Восточное происхождение этих религий можно объяснить, во-первых, тем, что народы Востока имеют наибольший объем исторического житейского опыта. Их многотысячелетняя социальная память концентрирует информацию о многократных повторениях всех способов общественного производства, распределения и потребления благ, а также о пробивающихся сквозь циклы истории  новообразованиях. Длинные волны каждого из известных историкам экономических укладов жизни несколько раз достигали экстремальных величин и вновь затухали в Древнем Китае, Индии, Египте, Персии. Во-вторых, причину восточного происхождения мировых религий можно объяснить и так: не имеющие себе равных на Западе величины демографического давления обусловливали не только массовое взаимоуничтожение коренных племен и народов Востока, но также бурное перемешивание культур этнических групп; взаимопроникновение и синтез их культур обусловливали рождение мировых религий. В отличие от науки, добивающейся наилучших результатов в познании различных частей природного и социального мира, Р. наиболее эффективна в открывании смыслов жизненной целостности индивида, общества, космоса. Наука и религия способны взаимодополнять друг друга, хотя между ними с необходимостью возникают противоречия: нельзя познать части, если не знать ускользающего от научной рациональности целого, а знание целого без знания его частей крайне несовершенно. Целое не поддается в полной мере абстрактнологическому анализу и вещеподобному восприятию, не сводимо к сумме своих частей. В освоении целого всегда есть место иррациональным и интуитивным формам опыта. Р. предлагает и сакрализирует смыслы жизненных целостностей как по причине их исключительной ценности для человека, так и по причине их таинственности. В течение тысячелетий Р. накопила множество способов интуитивно-мистического осмысления природных целостностей и иррациональных эффектов человеческого действия. Р. учит человека жить с истиной "Благими намерениями вымощена дорога в ад".

Кто формирует или открывает исходные постулаты той или иной Р., превращающиеся со временем в базовые и сакрализованные идеалы соответствующей культуры? Этот вопрос известен как проблема героя и толпы, и в ее решении существуют три традиции. Первая традиция выражается "элитарной моделью": подлинный герой (пророк, гений в какой-либо области жизни, знания) открывает или изобретает новый идеал, остальные же люди постепенно признают нововведение и начинают его культивировать. Герой знает, что вначале народ осмеет его, отвернется от пророка ("Нет пророка в своем отечестве"). Но герой все-таки горячо верит, что внесенное им совершенство рано или поздно будет принято почти всеми людьми. Это может произойти и после смерти героя. Т. о., формирование базового идеала носит характер "оптимистической трагедии". Под истинным героем народники, например, понимали именно непонятого вначале пророка, но не фальшивого кумира толпы. В. И. Суриков воплотил народническую модель в полотнах "Боярыня Морозова" и "Степан Разин". Согласно "элитарной модели", религиозные пророки периодически открывают и подвигом своих жизней утверждают новые смыслы эволюции человечества. Всякий новый религиозный смысл эволюции человечества суммирует и видоизменяет идеалы предшествующих Р. Так, Иисус Христос добавил к открытой Буддой формуле спасения человека принципы искренности (открытости другим людям) и любви; Мохаммад расширил эту формулу добавлением принципов коллективной взаимопомощи и опоры на традиции; Бахаулла присовокупил к ней принципы "Относись к другому лучше, чем к самому себе!" и "Спастись можно лишь превращением всего человечества в единый субъект".

Вторая модель генезиса всеобщих религиозных идеалов - "модель собора": социально и профессионально разделенные люди стремятся преодолеть свою обезличенность путем совместного дополнения своих сущностных сил поиском универсального посредника - всеобщего священного идеала. Путем взаимного совещания и договора они коллективно находят решение, выдвигают на пьедестал избранную личность, учреждают законы поведения и государственной жизни, определяют основные правила и нормы деятельности. Возделывание принятых священных образцов переходит в традиции. Всеобщность религиозного идеала объясняется учетом мнения всех участников первичного собора, совещания, общины. Демократически-общинную модель фундаментальных идеалов русской жизни развивали, например, некоторые сторонники славянофильства.

Третья модель - "модель индивидуальной эволюции": каждый индивид в принципе способен путем постепенной эволюции стать разносторонне развитой личностью и быть независимым от всех в вопросе производства и выбора идеалов, и каждый рано или поздно дорастет до творения собственных идеалов, собственной Р. Этот взгляд восходит к позитивизму и эволюционизму Г. Спенсера, выражая надежды и чаяния класса свободных предпринимателей. Сторонники данной модели релятивизируют индивидуальные и общественные идеалы. "Сверхчеловек" Ф. Ницше также в некотором смысле может рассматриваться как образец всесторонне развитого человека будущего, единолично творящего потребные ему идеалы. Оборотная сторона этой модели - ее логическое завершение в лозунге "Все дозволено!". Вероятно, каждая из трех моделей по-своему освещает какой-то реальный момент процесса становления идеалов Р. Самые важные сакральные идеалы, возможно, имеют элитарное происхождение, привносятся в общество пророками, родоначальниками религиозных традиций.

В отличие от Священного Писания, запечатлевающего базовые идеалы определенной культуры, Священное Предание трансформирует эти идеалы соборным путем и окончательно формирует традицию. Каждый отдельный член культурного сообщества по-своему преломляет авторитетные идеалы, когда включает их в свое мироотношение. Индивид либо вырастает до их глубокого понимания, либо перерастает их и порывает с ними, становясь диссидентом. Идеалы же менее общего порядка могут иметь более прозаическое происхождение - твориться обычными людьми, создаваться индивидуально или коллективно, появляться во внезапном озарении или через напряженный мозговой штурм. Так или иначе в производстве и воспроизводстве системы сакральных идеалов ? участвуют все члены религиозной общности, благодаря чему Р. становится неразъемлемой на части культурной целостностью.

Согласно доктрине прогрессивного откровения Бахауллы, у истоков каждой формы социальной общности (семьи рода, племени, народа, полиса, нации) стоял какой-либо религиозный пророк ныне забытый или известный нам· Авраама называют отцом народов, а Мохаммада - организатором первой в мире арабской нации. Человечество как бы переходит из младших классов в старшие, от менее широкой социальной общности ко все более крупной, преодолевая кризисные переходные этапы. Возможно, сейчас начинается эпоха объединения всего человечества, требующая выработки и сакрализации новых базовых идеалов.

Д. В. Пивоваров