НАУКА

- особый ответ человека на вызов истории, на усложнение социального мира. Она направлена на получение предметного знания, знания вещей, процессов как таковых, включает в себя критику своих собственных оснований и достижений, т. е. в Н. преобладает предметная модальность. Н.

периодически меняет картину мира, мало считаясь со стремлением людей сохранить комфортную картину, постоянно создавая новый мир, чем может вызвать дискомфортное состояние, враждебность к себе. Н. тем самым - элемент либеральной культуры, нацеленной на превращение факторов дискомфортного состояния в комфортное.

Представления о Н. носят расколотый характер. Существует вера в науку, в ученых как некоторый источник чудес, идущий от веры в способность некоторых людей приобщаться к потусторонним силам. Это позволяет им взять на себя разрешение всех проблем: ликвидировать рак, изобрести машины, посредством которых можно поднять сельское хозяйство, найти рецепт для развития экономики и т. д. Здесь Н. выступает как некоторого рода тотем. Но одновременно Н. - особая хитроумная форма тунеядства, эксплуатации, попытка уклониться от труда, одна из причин нашей бедности, так как многочисленные институты с множеством людей, получающих "большие тыщи", объедают страну.

Готовящееся к антимедиации архаичное сознание квалифицирует Н. как дьявольскую силу, которая разлагает материю и тем самым несет гибель. Здесь Н. - оборотень, форма мирового зла.

Общественная наука задавлена и пронизана изнутри теологией. Она все меныне связана со старой Н. Почвенные силы, нахлынувшие в Н., постепенно теряли старый научный этос, замещая его утилитарным приспособленчеством и идеологической конъюнктурой, стремясь создавать средства для подчас абсурдных и разрушительных ведомственных целей. В Н., как и во всех сферах духовной жизни, имел место раскол.

Постепенно в ней усиливалась тенденция стать на собственные нравственные позиции. Тем не менее она оказалась слишком слаба, чтобы решать беспрецедентные по своей сложности задачи, стоящие перед обществом. Н. не в состоянии даже понять, что из себя представляет общество, которое она изучает. В своих попытках в этой области она постоянно апеллирует к различного рода вненаучным ценностям, например, постоянно культивируя основное заблуждение интеллигенции. Это является одним из проявлений отставания способности общества решать свои задачи по сравнению с ростом их сложности, приводит к недостаточному уровню предлагаемых решений (Инфантильность).

Сложность положения Н. заключается в том, что она, изучая социальную реальность, пытается найти пути ее улучшения, исправления положения, выход их сложившейся ситуации. При этом тот уровень исторической необходимости, который сегодня доступен ее пониманию, лежит слишком близко к поверхности, чтобы реально выполнить эту задачу. Она не учитывает, что господствующая в стране инверсионная логика создает химерические социальные отношения, в самой сути которых заложена невозможность реализации социокультурного закона, разрушительные пульсации, ей не известны реальные истоки потоков дезорганизации. В обществе возникла сверхцентрализация бюрократического управления, которая, по сути, нефункциональна, возник хаос дезорганизации локальных миров, который по природе неуправляем, загадка дефицита, возникновение странных сообществ, например колхозов, возникли явления типа псевдо..., псевдоэкономика, псевдорынок и т. д., системы фантомов и абсурдов, результатов столкновений различных утопий. Общественная Н. попадает в этом мире в крайне сложную, превышающую ее силы ситуацию, подрываемая псевдокультурой, т. е. идеологией. Здесь легче всего превратиться в псевдонауку. Можно идти и другим путем, т. е. пытаться улучшить функционирование каждой из этих химер. Однако поверхностная Н.

может сделать здесь что-то позитивное, не подымаясь выше здравого смысла.

Но реальная Н., т. е. постоянно углубляющая свой уровень познаваемой необходимости, неизбежно подкапывается под эти химеры и оказывается неспособной повысить их эффективность, приговаривая их к смерти. Здесь нет аналогии с естественными науками.

Идеология постоянно борется с Н., инстинктивно опасаясь ее углубления до опасного уровня. Идеология и Н. постоянно пронизывают и одновременно дезорганизуют друг друга. Н. срывает с идеологии ее мифы, раскрывает ее тайну, ее жалкие теоретические основы, точнее - отсутствие таковых. Идеология постоянно стремится перекроить Н. по своему образу и подобию, т. е. лишить ее внутренней предметной логики.

Например, идеология толкает Н. к манихейскому истолкованию мира, тогда как Н. оказывает сопротивление этой вненаучной идее. Если для официальной идеологии закономерны инверсионные колебания. то для Н. с ее ориентацией на предмет - подчинение этим колебаниям - недопустимая измена научной -этике и самой своей социальной функции, своей природе.

В традиционной цивилизации Н. может существовать в виде замкнутых анклавов. В либеральной цивилизации Н. превращается во все более важное средство разрешения всех сложных технических и социальных проблем.

Вместе с тем либеральный идеал, ориентированный на массовое сознание, постоянно ищет меру между сциентистскими и антисциентистскими ценностями.

Переход к седьмому этапу (перестройка) можно расценивать как победу Н.

поразившую идеологию в самих ее центрах. Однако это, возможно. Пиррова победа, обусловленная разложением противника, так как Н. слаба и не знает, что делать с обществом, которое вдруг она должна реформировать. (Здесь аналогия с либералами, на которых неожиданно свалилась власть в феврале 1917 года). Самое, однако, главное в том, что общественная Н.

ввела в бой все свои хилые силы, а идеология в разнообразных формах (старая или новая) еще только ведет подготовку к мобилизации своих сил, ожидая и одновременно провоцируя активизацию массового сознания, которое потребует прежде всего от идеологии новых мифов, оттесняя Н. на уровень средств.