ападноевропейской цивилизации специфика

Истории европейской цивилизации посвящено значительное число работ. Обычно в качестве предпосылки ее становления рассматривают античную цивилизацию, заложившую основы европейского генотипа: свобода собственности и свобода гражданского выбора. В развитии европейской цивилизации выделяют также две стадии: феодальную (традиционная цивилизация) и буржуазную (современная цивилизация). Современную европейскую цивилизацию, начало развития которой относят к XVI в., характеризуют различным набором черт, но вполне коррелируемых между собой. Одни исследователи обращают внимание на то, что это — торгово-промышленное, городское общество, для которого характерна экономическая, мировоззренческая, а затем и политическая свобода каждого отдельного человека. (Б. Земцов). Другие ученые подчеркивают прежде всего антропоцентричный и инновационный характер европейской цивилизации и ее христианские корни, европеизм как явление христианской культуры Запада. Отмечается также дуализм механизмов детерминации: с одной стороны, постоянное наращивание технологического потенциала и превращение человека и социальной организации в орудие эффективной экономической деятельности. С другой стороны, присущая техногенной цивилизации мощная мобилизация человеческой активности, свобода деятельности. К. Ясперс выделил следующие черты «духовного характера Запада» как основы европейской цивилизации: 1. «Западу известна идея политической свободы». В Греции, начиная с VI в. возникла свобода мышления, свобода людей, свобода полиса. Свободные государственные образования конституировали греческий дух и создали огромные возможности, но вместе с тем и опасность для человека. Тем самым полис заложил основу всего западного сознания свободы как реальность свободы, так и ее идеи. 2. «Рациональность». Уже греческая рациональность отличается от восточного мышления известной последовательностью. Коренным образом рациональность Нового времени стала отличаться от восточного мышления с конца средних веков (появилась формальная логика, наука, право). 3. «Осознанная внутренняя глубина бытия личности». Западный человек считал возможным полностью основываться на самом себе, будто человек есть начало и творец. 4. «Для западного человека мир в своей реальности необходимым образом существует». Западный человек стремится найти выход в самой структуре мира, не только созерцать истину в идеальном царстве, но и осуществить ее, с помощью идей поднять действительность до необходимого уровня. Он ощущает смысл реальности мира. Мир нельзя сбросить со счетов. В нем, а не вне его утверждает себя западный человек. Запад знает с неопровержимой достоверностью, что он должен формировать мир. «Тем самым стало возможным познание действительности мира, постигающее крушение в том глубоком смысле, который еще не есть окончательное истолкование. Трагическое становится действительностью и сознанием одновременно. Только Западу известна трагедия» (с. 87.). 5. «Запад, подобно всем другим культурам, создает образ всеобщего. Однако это всеобщее не застывает здесь в догматической жесткости непреложных институтов и представлений и не ведет к жизни, где господствует кастовая система или космический порядок. Западный мир не становится стабильным в каком бы то ни было смысле». Движущие силы беспредельной динамики Запада вырастают из «исключений», прорывающих здесь всеобщее. Запад допускает в ряде случаев совершенно новую жизнь и деятельность. Это создает для западного человека многомерную ориентацию. «В этом коренятся постоянное беспокойство Запада, его постоянная неудовлетворенность, его неспособность довольствоваться завершенным». «Так, в случайных на первый взгляд ситуациях, в результате предельного напряжения сил возникли возможности, кажущиеся невозможными». 6. Тотальные притязания на исключительность (Не только по отношению к «незападному» миру, но и одного человека по отношению к другому). Вследствие этого на Западе не возникло господства одной силы. Церковь и государство, как две наиболее мощные силы, также находились в постоянном соперничестве. Эти тотальные притязания смягчались лишь вследствие неизбежного компромисса. Это дало Западу благодаря постоянному духовному и политическому напряжению его духовную энергию, его свободу, его склонность к неустанным поискам, способность к открытиям, глубину его опыта. (В отличие от состояния единения и сравнительного отсутствия напряжения во всех восточных империях, от Византии до Китая). 7. «В мире, не замкнутом во всеобщем, но всегда направленном на всеобщее, в мире, где исключения прорываются на поверхность и получают признание в качестве истин, а притязания на исключительность исторической религиозной истины вбирают в себя и то и другое, напряжение немену-емо должно достигнуть крайних пределов». Отсюда свойственная Западу решительность, в силу которой проблемы доводятся до своего логического конца, до полной ясности, до выявления всех альтернатив, в силу которой осознаются принципы и устанавливаются позиции глубочайшей внутренней борьбы». «Решительность являет себя в напряженности ряда конкретных исторических моментов, в которую насильственно втягивается почти все, что происходит на Западе (христианство - культура, церковь - государство, католицизм - протестантизм, теология - философия, империя - народы). 8. Мир напряженностей порождает феномен самобытных индивидуальностей в широком разнообразии характеров. Запад осознал свою собственную действительность. Он создал не один господствующий тип человека, а многие противоположные друг другу типы. Нет человека, в котором было бы заключено все, каждый находится внутри этой действительности, он необходимым образом не только связан, но и отдален. И никто поэтому не может желать целого. Используя термин «цивилизация» в нормативно-ценностном значении, мы должны найти прежде всего «единую матрицу», «доминантную форму социальной интеграции» западноевропейского общества. После краха Западной Римской империи в V в. Европа складывалась вначале в качестве христианского, а затем, с середины XI в., католического мира. Церковь сформировала в Европе единое ценностное пространство, общую нормативную системы, и в этом смысле католицизм оказался «единой и единственной матрицей европейской цивилизации» (В. фон Гумбольдт). Особую роль католической церкви как социального института и католичества, задававшего ценностные ориентации, в интеграции Европы отмечал еще в первой половине XIX в. И. В. Киреев-ский: «Церковь в обновленной Европе стала не только источником духовного образования, но и главою устройства политического порядка. Она была первым звеном того феодального порядка, который связал в одну систему все различные государства Европы». Католицизм как особый нормативно-ценностный порядок оказался, во-первых, универсальным для того геополитического пространства, которое становилось Европой, а во-вторых, он был автономен по отношению к различным социальным и политическим институтам. Принципиально важно, что этот порядок оказался автономным прежде всего по отношению к национальным государствам, поскольку христианство становится господствующей религией, начиная с IV в., т. е. во времена еще Западной Римской империи. Поэтому к моменту разделения церквей в 1054 г., после чего католицизм окончательно оформился как вероучение и церковная организация, Европа уже выступала некоторой культурной целостностью, не будучи еще «системой государств». Косвенно о начале складывания единого нормативно-ценностного пространства в Европе уже с середины 1 тыс. н. э. свидетельствует тот факт, что после краха Западной Римской империи не произошло возврата к тому «локализму», который предшествовал объединению народов под властью римских императоров. В западной литературе отмечается, что универсальный и автономный нормативно-ценностный порядок, заданный католицизмом, порождал дуализм западноевропейской цивилизации. Этот дуализм был обусловлен существованием, с одной стороны, единой церкви внутри раздробленного социополитического пространства, а с другой стороны, многообразия этнокультур в универсальном католическом нормативно-ценностном пространстве. В рамках этого пространства происходило становление плюралистических сил Европы, их взаимодействие и конфликты. Дуализм общественного бытия в Европе порождал целый ряд конфликтогенных тенденций: религиозной и светской, глобальной и локальной, церковной и государственной, интеграционной и дезинтеграционной, универсальной и традиционной. Опосредованность дуализма общественного бытия в Европе универсальным и автономным норма-тивно-ценностным порядком предопределял допустимые границы борьбы и разрушительности конфликтов, делал возможным конструктивное их «снятие» на основе консенсуса. Все это предопределяло договорный характер европейского общества, описываемого гегелевской моделью «единства противоположностей» и дюркгеймовской формулой -«консенсус стоит за спиной контракта». Постепенно в XIV-XVII вв., как отмечается в литературе, нормативный порядок европейской цивилизации «утратил жесткую и эксплицитную религиозную обусловленность и выступил в обобщенном — не столько секуляризированном, сколько религиозно индифферентном виде» (СалминА. М.). В это же время усиление противоречий между противоборствующими тенденциями привели к резкой трансформации универсального нормативно-ценностного порядка и к смене матрицы европейской цивилизации.