Я снова в книжке притчу прочитал,
Которую, наверняка, и раньше вы слыхали,
Но так я в красках ту картинку увидал,
Что описать ее в стихах спешу, дабы еще поярче краски засверкали...
Ну почему б не посмеяться нам опять немножко
Над воробьем, коровой, кошкой и, мягко выражаясь, кизяка лепешкой?
(Любое повторение смешно! -
Закономерность эту вывел Фрейд еще давным-давно.)
Заранее прошу за притчи колорит меня простить,
Но слов из притчи, как из песни слов, ни вам, ни мне не удалить!
Душою нежные натуры
На этом месте могут чтение прервать
И дальше притчу не читать,
Оставив для других ее фигуры.
(Но, думаю, что вряд ли дюжину таких удастся насчитать!).
Однажды воробей зимой замерз совсем,
Упал на снег и сдох бы не замеченный никем,
Когда бы ни корова мимо шла и сонно-пьяно колокольчиком звенела.
Но вот она, увидев воробья в снегу, как будто протрезвела,
Мычать оставила, глазами чуть порозовела, -
Так сильно в воробья попасть она, вдруг, захотела!
И, нужно должное отдать корове той, таки попала! -
Ну, прям на воробья лепешка кизяка ее упала!
Что говорить? - На завершение всех бед,
Замерзший воробей, от клювика до лапок,
В дерьмо теперь одет,
Неповторимый излучая запах...
Но, видно, так судьбе угодно было,
Что в теплых кизяках, как в летний зной,
Не только отогрелся наш герой,
Но даже разум воробьиный растопило,
И он, вдруг, зачирикал песней удалой, -
Не то от радости такой,
Что все еще живой,
Не то от злости на корову, что по ее вине
В дерьме
Он с головой,
И потому, чтоб бык какой-нибудь большой
Скорей покрыл ее собой!
Иль, лучше, чтобы, все быки на свете,
Большие, малые, и все быковьи дети,
Наоборот - корову обходили стороной!...
Наверно, никогда б он не унялся... Боже мой,
Ах, если бы не поворот судьбы шальной!
Услышав это пенье птички
Ленивый кот, а может быть и кошка
(Никто не проверял, на месте были ли яички,
Размер усов, лохматость лап и разные привычки),
Героя нашего освободив из плена и стряхнув немножко,
Не дав ему промолвить благодарный лепет,
В знак вечной дружбы засвидетельствовать перьев трепет,
Сожрало в миг его,
Героя моего.
О, други воробьи, как мы поверхностны порой бываем, -
Дерьмовым признаком друзей и недругов мы различаем...
Не каждый враг, кто нам на голову дерьма нальет,
Не каждый друг, кто из дерьма потом нас извлечет!
Такая вот мораль!
И признак славный, вроде бы, а жаль...
Но, что ж вы замолчали?
Должно быть знаете, что есть у притчи две морали? -
Уж коль вы волею судеб в дерьмо попали,
Чтоб лишних приключений не накликать,
Иной раз лучше тихо посидеть и не чирикать!