На востоке искателям Истины принято ходить по всей стране и бросать вызов известным мастерам. Это не враждебный вызов, а дружеский. Например, когда Шанкара начал беседовать с Мандалом Мишрой, он прикоснулся к его ногам и попросил его благословения на то, чтобы победила Истина. Когда Шанкара нанёс поражение Мандалу Мишре, тот немедленно встал, прикоснулся к его ногам и попросил посвятить его.
В индийской философии есть знаменитое изречение: «Истина должна победить; не имеет значения, кто проиграл».
Эта традиция перешла в Китай, Японию и другие страны. И теперь, когда мы видим двух японских борцов, перед началом поединка они кланяются друг другу с огромным уважением. Нет места враждебности.
Если проявится личная неприязнь, то поражение предопределено.
В традиции восточных единоборств выигрывает не личность, а искусство. Как в философии побеждает истина, так здесь побеждает искусство. Если нет эго, то вы не можете проиграть. Если вас там нет, если вы полностью отсутствуете, тогда никакой меч не поразит вас. Даже на одно мгновение боец не должен подумать о себе, о своей личной победе, поскольку это мгновение обернётся поражением.
То же самое относится и ко всем аспектам человеческой деятельности. Такова наука побеждать!
Немецкий профессор Герригель учился в Японии стрельбе из лука. Он был лучшим лучником в своей стране. Но в Японии стрельба из лука это не просто спорт, это — искусство, это — медитация.
Иностранец был растерян, поскольку в его представлении, если вы всегда попадаете быку в глаз, вы — великий лучник. А он всегда попадал в цель.
Но его Мастер говорил:
— Нет, главное неверно! Нас не интересует бычий глаз; для нас не главное попадать в цель; лучник должен сосредоточиться на себе. Ты не должен ничего делать, ты должен позволить стреле двигаться самой. Ты должен создать условия, а затем ждать и позволить этому случиться.
Для европейского ума это было совершенно непостижимо. Как это может случиться, если вы не натягиваете лук, если вы ничего не делаете? Как же это может случиться само собой? И даже если это может случиться, то как стрела попадёт в цель?
Мастер много раз повторял:
— Забудь о цели. Даже если ты промахнёшься, неважно. Сначала ты должен привести в порядок себя.
Герригель сказал:
— Что я могу ещё сделать? Я был лучшим лучником в своей стране, три года я потерял здесь, обучаясь. Я не могу понять, что вы от меня требуете. Завтра я уезжаю.
Мастер ответил:
— Жаль, но прежде, чем уехать, завтра зайди ко мне. Выпьем чаю и попрощаемся.
На следующий день он пришёл попрощаться. Мастер занимался с учеником. Отрешённый, Герригель сел на скамейку и стал наблюдать. Впервые это было не его заботой. Он сидел расслабленно, не думая больше, как позволить этому случиться?
Утреннее солнце приятно ласкало. Он сидел в саду у Мастера, наблюдая, как ученики должны позволить стреле двигаться к цели: они не принуждают её, а просто позволяют ей лететь.
Мастер взял лук. В Герригеле не было напряжения, поскольку это не интересовало его, ведь он уезжал, поэтому он смог увидеть более ясно, что Мастер стоял совершенно расслабленным. Когда стрела покидала лук, он видел его руки — в них не было напряжения. Чистое изящество. Он посмотрел на лицо Мастера и залюбовался. Совершенно неожиданно он понял, что значит «позволить этому случиться».
Герригель встал, взял из рук Мастера лук и стрелу. Мастер будто ожидал этого и даже не спросил, что тот делает. Он поднял лук и, ничуть не заботясь о цели, очень расслабленно и изящно пустил стрелу… Это случилось! Он попал в цель!
Мастер сказал:
— Великолепно, у тебя получилось. Ты не делал этого, ты позволил этому случиться.
Герригель записал в своём дневнике: «Разница была огромна. Если бы я уехал на день раньше, я бы не узнал красоты этого! Мастер три года неустанно говорил мне об этом. Я уставал; но он не уставал никогда — каждый день одно и то же. Но в этом была моя ошибка. Я был напряжён, и все мои усилия были направлены на то, чтобы поразить цель, а он заботился только о том, чтобы я был изящным и естественным. Я был его целью».
Мастер был счастлив:
- Наконец, через три года тебе удалось сделать это.
Герригель ответил:
— Я ничего не старался делать. Я просто смотрел на вас. Вы учили меня каждый день. Я думал умом: «Как?» Но это не вопрос ума. Сегодня во мне не было беспокойства, ум безмолвствовал. И я впервые увидел вас — это прекрасно!