проверяемости эмпирической критерий

проверяемости эмпирической критерий
        ПРОВЕРЯЕМОСТИ ЭМПИРИЧЕСКОЙ КРИТЕРИЙ — рассмотрение П. э. в качестве критерия подлинности научного знания, его плодотворности и конструктивности стало одной из центральных тем методологической концепции науки в 20 в., считавшей важнейшей проблемой методологии демаркацию науки и «метафизики» (см.: Элиминации метафизики принцип). Наиболее четкая формулировка подобной позиции имела место в доктрине логического позитивизма, а также в концепции Поппера. Обе эти концепции оказали очень сильное воздействие на всю западную философию науки, и узость самого критерия П. э. в том виде, в каком ее понимали в этих концепциях, стала очевидной для методологической мысли только во второй половине 20 в.
        Логические позитивисты Венского кружка сформулировали принцип П. э. в качестве критерия познавательного значения (научной осмысленности, научной рациональности) утверждений. Первоначально идея П. э. была сформулирована в Венском кружке в качестве принципа строгой верифицируемости научных утверждений. Однако ввиду его явного несоответствия открытости, неограниченной общности законов науки, он был вскоре заменен принципом частичной верифицируемости, или подтверждаемости. Но и этот ослабленный вариант верификационизма очевидно не соответствовал действительному характеру научного знания. Отправная идея, лежащая в основе принципа П. э., выдвинутого логическим позитивизмом, состояла в том, что условия истинности любого осмысленного утверждения о действительности четко и однозначно можно представить в виде множества непосредственно эмпирически проверяемых утверждений. Однако эта идея применима, в лучшем случае, к обобщению эмпирических наблюдений, но она никоим образом не срабатывает в ситуации соотношения теории и эмпирии, когда, по существу, мы сталкиваемся не с П. э. в точном смысле этого термина, а с согласованием трех не сводимых друг к другу основных компонентов структуры научного знания — эмпирического базиса, «интерпретативной системы», устанавливающей эмпирическую интерпретацию теории, и системы самой этой теории. Подтверждение, в весьма условном смысле, согласования этих трех компонентов может получать не одна, а несколько конкурирующих теорий, для оценки приемлемости которых следует привлекать дополнительные критерии (см. Научно-исследовательские программы, Оправдание теории, Эмпирическое и теоретическое).
        С аналогичными трудностями сталкивается и фальсификационистский вариант идеи П. э. Понятие «фальсифицируемости» в качестве П. э. к. научных теорий и гипотез выдвинул в 30-е гг. Поппер. В отличие от логических позитивистов, Поппер не отрицал осмысленности «метафизики», а ее порочность усматривал в ее догматичности, противопоставляя как ей, так и псевдонаучным концепциям, претендующим на роль науки, подлинную науку как открытую систему, способную к самокритичному развитию путем критического пересмотра своих утверждений, если в их рамки не укладываются получаемые данные. В качестве критерия демаркации подлинной науки от догматических систем Поппер и формулирует критерий возможной фальсификации, фальсифицируемое™. При этом он отнюдь не отрицает значение подтверждаемое™ научных положений в процессе П. э. к. Однако он выдвигает требование «рискованного подтверждения», т.е. подтверждения путем сопоставления только с такими опытными данными, которые способны опровергнуть соответствующие утверждения. Но и этот вариант критерия эмпирической проверяемости не может служить удовлетворительным решением проблемы. Отказавшись от ригоризма своего примитивного фальсификационизма, запрещавшего любые модификации теорий и гипотез для их «спасения» при столкновении с контрпримерами, Поппер вынужден был принять гораздо более сложную модель оценки приемлемости научных концепций, которая получила впоследствии свое развернутое выражение в идее «прогрессивного сдвига проблем» уЛакатоса (см. Сдвиг проблем).
        В общем, так же, как подтверждение теории или гипотезы отдельными эмпирическими ситуациями еще не является окончательным свидетельством в пользу этой теории или гипотезы, которые могут быть отброшены в пользу другой, более простой, более информативной теории или гипотезы, обладающей большими объяснительно-предсказательными возможностями, так и несоответствие какой-либо теории или гипотезы отдельным эмпирическим данным нельзя рассматривать как основание для окончательного и безоговорочного ее отбрасывания. В случае отказа от теории или гипотезы окончательный приговор выносится только после того, как обнаружилась бесплодность попыток удовлетворительно модифицировать теорию с целью устранить ее несоответствие фактам; после того как эти модификации приводят ко все большему искусственному усложнению аппарата теории, появлению большого количества объяснений ad hoc; после того как выявляются все новые противоречия с данными опыта, и, наконец, после того как появилась новая теория, более удачно объясняющая данные опыта и открывающая большие перспективы дальнейшего исследования. Все это убедительно демонстрирует несостоятельность примитивных вариантов идеи П. э. Соответствие или несоответствие научных концепций эмпирическим данным является, конечно, необходимым условием их оценки, однако оно должно рассматриваться в контексте целого ряда других факторов, выявляемых в процессе методологического анализа ситуации.
        B.C. Швырёв

Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация». И.Т. Касавин. 2009.