НОВОЕ КОНФУЦИАНСТВО

НОВОЕ КОНФУЦИАНСТВО
    НОВОЕ КОНФУЦИАНСТВО [синь жуцзя; синонимичные термины — современное новое конфуцианство (сяньдай синьжуцзя, дандай синьжуцзя); современное конфуцианство (сяньдай жуцзя, дандай жуцзя); постконфуцианство (хоужуцзя)] — философское направление в китайской мысли, зародившееся в 1920-е гг. Предпосылкой его формирования стали попытки китайских мыслителей 19 в. найти возможность адаптации конфуцианской культуры к вызову со стороны научно-рационалистической культуры Запада. К предшественникам нового конфуцианства можно отнести политика Чжан Чжидуна (1837—1909) с его теорией сохранения “китайского учения в качестве основы с избранием западного учения для утилитарного] применения” (чжун ти си юн), попытки Кан Ювэя соединить прогрессивные политические реформы с установлением государственного религиозного культа Конфуция, призывы Лян Цичао к спасению “потерпевшей крах материалистической” культуры Запада при помощи конфуцианской духовности. Формирование нового конфуцианства как течения культурно-философской мысли современного Китая стало реакцией на “движение за новую культуру”, развернутое в нач. 20 в. антитрадиционалистски настроенной интеллигенцией под лозунгами науки и демократии.
    Первый этап развития нового конфуцианства (1920—30-е гг.) характеризовался акцентом на различии культур Китая и Запада и превосходстве китайской “духовности” над западной “материальностью”. Начальной точкой существования этого течения можно считать 1922, когда Лян Шумин в книге “Культуры Востока и Запада и их философии” призвал вернуться к Конфуцию и возродить его учение для создания мировой культуры будущего. Ряды сторонников нового конфуцианства сплотились в ходе “дискуссии о науке и метафизике” (1923), в начале которой сторонник “метафизики” Чжан Цзюньмай (1887—1968) высказал мнение о невозможности постигнуть таинственность человеческого “я” при помощи методов нацеленной на постижение материального мира науки. Акцент сторонников “метафизики” на интуитивности познания совпал с культурологическим тезисом о превосходстве морально гармонизирующей китайской традиции над материализмом и рационализмом Запада. Представители раннего нового конфуцианства находились под значительным влиянием буддизма, в особенности школы йогачары (вэйши). Это влияние проявилось как в творчестве Лян Шумина, так и в трудах Сюн Шили, создавшего оригинальную онтологическую систему “новой йогачары” (“нового учения о только-сознании” — синь вэйшилунь). Лян Шумину принадлежит прежде всего разработка культурологических и антропологических аспектов нового конфуцианства, Сюн Шили обратился к поиску новых интерпретаций учения нового конфуцианства о мире и его познании. Несмотря на то что темы западной философии практически не играли в работах Сюн Шили какой-либо заметной роли, его наследие имело большое значение для позднейшего развития нового конфуцианства. В 1930—40-е гг. развитие нового конфуцианства ознаменовалось переходом от “конфронтационных” к “синтетическим” интерпретациям отношений между философскими традициями Китая и Запада. Это ярко проявилось в созданной Фэн Юланем философской системе “нового учения о принципе-законе” (синь лисюэ), вобравшей в себя многие аспекты европейского платонизма и кантианства и строившейся на основе позитивной оценки рационализма и логико-аналитического метода мышления. Разрозненные философские труды ХэЛиня, известного своими переводами Гегеля, отличаются большим, чем у Фэн Юланя, вниманием к субъективности человеческого сердца-сознания (синь) и интересом к религиозному сознанию. Хэ Линем была предложена программа синтеза китайской культурно-философской традиции с философиями Сократа, Платона, Аристотеля, Канта и Гегеля, христианством и западным искусством.
    Соединением нового конфуцианства и политической идеологии 1940-х гг. оказались концепции лидера Гоминьдана Чан Кайши (1887—1975) и партийного теоретика Чэнь Лифу (1900). Философия “Силы и действия” (ли син чжэсюэ) Чан Кайши включила в себя многие постулаты древнего конфуцианства о “действии” (син) и его связи с достижением гуманности и знания. Официозное новое конфуцианство Гоминьдана было нацелено на идеологическое обслуживание “движения за новую жизнь” и имело творческих последователей среди интеллигенции. После победы КПК над Гоминьданом и образования в 1949 КНР творческое ядро нового конфуцианства переместилось за пределы материкового Китая. Несмотря на то что ведущие ученые старшего поколения (Лян Шумин, Сюн Шили, Фэн Юлань, Хэ Линь) не покинули страну, идеологические ограничения не дали им возможности развить свои творческие за
    мыслы. Политически солидаризовавшийся с КПК Лян Шумин был раскритикован лично Мао Цзэдупом, но не отказался от своих философских убеждений. Пользовавшемуся поддержкой в политических кругах Сюн Шили удалось опубликовать в сер. 1950-х гг. ряд философских работ, написанных без требуемого учета марксистской методологии. Фэн Юлань и Хэ Линь отказались от своих прежних убеждений и перешли на сторону марксизма, что не избавило их, как и Лян Шумина, от непрестанной критики за их “реакционное буржуазно-помещичье мировоззрение”.
    В нач. 1950-х гг. третий этап творческого развития нового конфуцианства продолжили эвакуировавшиеся в Гонконг и на Тайвань Моу Цзунсань, Тан Цзюньи, Сюй Фугуань, Цянь My и близкий к ним Чжан Цзюньмай, работавший по преимуществу в США. Борьба новой власти на материке против традиционной культуры наложила на их творчество глубокий отпечаток консерватизма и эмоциональности. Важной вехой в развитии нового конфуцианства послевоенного периода стала публикация в 1958 “Манифеста китайской культуры людям мира”, в котором Моу Цзунсань, Сюй Фугуань, Чжан Цзюньмай и Тан Цзюньи призвали относиться к китайской культуре как к тяжело больному, но еще живому организму, требующему помимо изучения еще сочувствия и уважения. Главное воздействие на новое конфуцианство в это время оказала немецкая классическая философия (Тан Цзюньи глубоко увлекся учением Гегеля, а Моу Цзунсань обратился к конфуцианскому переосмыслению Канта), однако его интеллектуальной основой оставалась китайская конфуцианская традиция. “Моральная метафизика” Моу Цзунсаня строится на критике несовершенства учения Канта, не принявшего во внимание способность человека к моральной интеллектуальной интуиции, описанной конфуцианским понятием о “врожденном знании добра” (лян чжи).
    Нынешний этап в развитии нового конфуцианства наступил в 1996, после смерти лидера движения Моу Цзунсаня. Ведущими фигурами нового конфуцианства стали китайские ученые, получившие образование и работающие на Западе, как правило в США,— Ду Вэймин (Гарвардский университет), Чэн Чжунъин (Университет Гавайи в Маноа), Лю Шусянь (Китайский университет Гонконга). Их научный стиль окрашен объективностью, интерпретационно-аналитическим и историкофилософским подходом к китайской традиции.
    Основные цели нового конфуцианства выражены в формулах “вернуться к корню и открыть новое” и “исходя из учения о внутренней совершенной мудрости решить проблему внешней царственности”, где под “корнем” (бэнъ) и “внутренней совершенной мудростью” (нэй шэн) понимается традиционное конфуцианское отношение к человеку как к субъекту моральной практики, а под “новым” и “внешней царственностью” (вай ван) — форма западной науки и демократии. Успехи индустриального развития стран азиатского “конфуцианского ареала” в 1970—80-е гг. изменили акценты в проблеме соотношения конфуцианской традиции и возможности достижения экономической мощи. Конфуцианство рассматривается уже не как препятствие на пути индустриальной модернизации, а как способствующий ей фактор, что дало жизнь граничащей с новым конфуцианством политико-идеологической доктрине “конфуцианского капитализма”. Современные сторонники нового конфуцианства акцентируют конфуцианские концепции плюралистичности (“принцип один, проявлений много” — ли и фэнь шу) и гармонии (чжун хэ), пытаясь тем самым адаптировать содержание своей теории к диалогу с мировой философской мыслью и проблемам современного общества. Давая новому конфуцианству новую жизнь, такие интерпретации лишают его нормативного культурно-философского статуса и превращают в одно из многих учений, существующих в современном мире. Во 2-й пол. 1980-х гг. в ходе усиления тенденции “возвращения к корням” национальной культуры в КНР обозначился интерес к новому конфуцианству со стороны официального обществоведения; утверждается, что но представители “имеют важные заслуги в защите и развитии национальной культурной традиции, критике национального нигилизма, синтезе философий и культур Китая и Запада, поиске путей модернизации традиционной культуры” (Фан Кэли). В кон. 20 в. научные круга КНР заняли по отношению к новому конфуцианству объективно-описательную позицию, а попытки синтеза с марксизмом и социалистической идеологией вызывают волну критики; сторонники нового конфуцианства на Тайване и в Гонконге заняты поиском нового лидера движения вместо Моу Цзунсаня, а настойчивые усилия ученых из Северной Америки по глобализации “конфуцианского послания” и его изложению на языке западной культуры лишают разрабатываемый ими вариант нового конфуцианства связи с изначальным китайским материалом.
    Лит.: Китайская философия и современная цивилизация. М., 1997; Чмсэн Цзядун. Сяньдай синьжуцзя гайлунь (Очерк современного нового конфуцианства). Наньнин, 1990; Сяньдай синьжуцзя сюэань (Учение и труды современных новых конфуцианцев), ред. Фан Кэли, Ли Цзиньцюань, т. 1—3. Пекин, 1995; Сяньдай синьжуцзя жэньу юн чжуцзо (Персоналии и труды современного нового конфуцианства), ред. Фан Кэли, Чжэн Цзядун. Тяньцзинь, 1995.
    А. В. Ломаное

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.