ВЭЙ БОЯН

ВЭЙ БОЯН
ВЭЙ БОЯН [ок. 100, Шанюй (современная провинция Чжэцзян)—ок. 170]—один из основателей китайской алхимии. Родившийся в аристократической семье Вэй Боян отказался от чиновничьей карьеры и пожелал приобщиться к даосским искусствам. В поисках учителей он много путешествовал, пока наконец не нашел в Дунбэе наставника в лице некоего “настоящего человека” (чжэнь жэнь), от которого воспринял тайное знание и соответствующие навыки (ми цзюэ). По возвращении домой он жил в уединении, совершенствуясь в дао-искусстве. Вэй Боян был образованным человеком, хорошо знавшим философскую литературу (классического и эзотерического направлений), и, как полагают, воспринял учение древних алхимиков, ассоциируемое с известным даосским центром Лунхушань (в современной провинции Цзянси). Главным произведением Вэй Бояна считается комментарий в трех книгах к китайской классической “Книге Перемен” (“И цзин”, см. “Чжоу и”), известный как “Совмещение трех [техник на основе] чжоуских перемен” (“Чжоу и сань тун ци”). В этом тексте описывается способ приобретения статуса “бессмертного”, базирующийся на соединении трех “оснований”—даосской алхимической техники (лухо), связанной с производством “эликсира бессмертия” (дань), схематики “И цзина”, отражающей “великие перемены” (да и), т. е. общекосмический процесс, моделью которого является система триграмм (см. Гуа), и “учения Хуан -ди]—Лао[-цзы]” (Хуан-Лао сюэ пай), т.е. собственно ханьского (натурфилософского) даосизма. Существует традиционное толкование заглавия книги Вэй Бояна, согласно которому каждый иероглиф в нем имеет определенные коннотации в рамках специфического даосско-алхимического и “макробиотического” дискурса. Так, “чжоу” в этом контексте указывает на учение о последовательной трансляции тайного знания о “переменах” (и) тремя династиями, первая из которых (Ся) владела неким “ключом” к интерпретации триграмм, который носил название “лянь шань”, вторая (Шан-Инь)—“ключом” под названием “гуй цзан”, а третья (Чжоу)—собственно “чжоуским”, откуда и происходит название “Книги перемен” для той эпохи — “Чжоуские перемены” (“Чжоу и”). Однако при этом сами “перемены” в народной этимологии толковались как вообще способность к изменению (трансформации), в частности у некоторых животных (линька змей и ящериц, изменение цвета хамелеонов, вообще мимикрия и т. д.). По поверью, некоторые “перемены” такого рода были скоординированы с временными циклами, поэтому ящерицу, напр., в просторечии называли “двенадцатичасовой тварью”, имея в виду, что цвет ее головы якобы регулярно изменяется в течение суток (т. е. двенадцати китайских “часов”—щи). Следовательно, в специфическом контексте даосской алхимической практики, связанной с поимками регуляции временных циклов (биоритмов), словосочетание “чжоу и” могло также означать “циклические изменения”, поскольку “чжоу” имеет значения “круг”, “цикл”, “неделя” и т. д. Т. о., более полное толкование названия трактата Вэй Бояна может быть передано по-русски как “инструкция по совмещению трех практик (“перемен”, “Хуан-Лао” и <яу хо”) по [чжоускому] методу циклических трансформаций”. Впоследствии “Сань тун ци” неизменно рассматривался адептами даосизма в качестве опорного текста для различных духовных практик (в особенности для т. н. цигуна), наряду с такими текстами, как “Дао дэ цзин” (в версии Хэшан-гуна), “Хуан тин цзин” (“Канон Желтого двора”), “У чжэнь пянь” (“Главы о постижении (истинной] реальности”) и т. д.
Г. А. Ткаченко

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.