7 Род, пол, брак

ОБСУЖДЕНИЕ

То, о чем мы говорили в этой главе, не относится ни к врожденной мужественности, ни к врожденной женственности, ни к обоим вместе. Мы скорее говорили о феномене различия. Затем мы рассмотрели социальные и культурные структуры, воздвигнутые на основе этого различия. Каждый из нас проживает свою жизнь в связи с этим различием. Это может подвести нас к вопросам о роли рода (как женщина может лучше всего утвердиться в нашей культуре, например), но эти вопросы не поднимаются в связи с врожденной женственностью или мужественностью или в связи со спектром мужественность — женственность. Они скорее поднимаются в связи с различием (в данном примере, между утверждением и подчинением).
Проблема этого, казалось бы, более гибкого подходом состоит в том, что если требуется описать весь спектр мужествен-ностиженственности, необходимо понять, зачем вообще используются термины, связанные с полом или родом. Иначе мы придем к односторонним и неверным выводам ( например, "мужественное" утверждение доступно женщинам через их отношение к анимусу). Опять-таки, будем говорить просто о самоутверждении.
"Андрогинность" Сингер, "первичный импульс в либидо человека" Гольденберга, мое "отношение к различию" — все это подводит аналитическую психологию близко к современному психоанализу и тому, как в нем была развита туманная, но блестящая мысль Фрейда о том, что детская сексуальность полиморфно извращена. Фактически, несмотря на то, что Юнг спорил с термином "извращение" (нельзя о чем-то всеобщем сказать, что это извращение), его любимая фраза — "поливалентное зачаточное расположение" — выражает ту же идею.
Можно сравнить три термина, которые только что были нведены, с точки зрения психоанализа школы Лакана. Как писали Митчелл и Роуз (в предисловии к книге Лакана):
"Мы говорим о яростном отвержении любой теории различий между полами в терминах изначально заданных мужских или женских сущностей, которые завершают и удовлетворяют друг друга. Половые различия могут быть следствием только разделения; без этого разделения они перестанут существовать" (1982, с. 6).
Теперь настало время вернуть эти идеи в лоно аналитической психологии. Из общей теории противоположностей у Юнга мы можем выделить темы различий, непохожести, разделения. Возможно, в этом состоит принцип, на котором должны основываться споры о поле и роде: не "противоположности", но определение 'ререз различие. Я рассматриваю это как нечто, обладающее первостепенной важностью, то, что можно выделить из обобщений Юнга о роде. Если мы добавим к пониманию различий часть приведенной выше цитаты из Юнга ("мужественный и женственный элементы объединены в нашей человеческой природе"), мы получим рабочую основу, на которой сможем работать (CW 10, para. 243).
Для Лакана вопрос разделения и различия является первостепенным, и по его словам он вращается вокруг фаллоса как "абсолютного знака различия" (195 . Эта параллель с постьюнгианской психологией ярко выражена в цитате из работы Митчелла и Роуза о Лакане:
"Все говорящие существа должны расположиться по одну сторону этой границы, но каждый может перейти и оказаться на противоположной стороне, исходя из того, к чему он анатомически предрасположен. Это, можно сказать, ситуация либо/либо" (1982, с. 49).
Каждый человек остается "мужчиной" или "женщиной", но то, что это означает, становится относительным. Получается картина текучести внутри структуры инаковости.
Это перемещает понятие бисексуальности из положения недифференцированности (полиморфности или поливалентности) к ситуации, когда всем доступен набор позиций по отношению к половым и родовым различиям и разделениям (там же). Я бы добавил, что эти позиции могут остаться разделенными или объединенными — и все время спорный вопрос "мужественности" и "женственности" находится в подвешенном состоянии. Какая бы позиция ни занималась, она может вызвать другую позицию; они обе могут разойтись на разные концы спектра или просто остаться двумя позициями в нем. Либо одна позиция может исключить другую. Одна позиция может даже сочетаться с другой, давая в результате третью, новую позицию. Такая множественность позиций — это то, что имел в виду Хиллман, когда вводил понятие "политеистичной" психологии, происходящей от анимы и ведущей к ней (1971, 1981).

БРАК КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Несмотря на частое обращение к этому предмету, "Брак как психологические отношения" — это главная работа, написанная Юнгом о браке в 1925 г. (CW 17). В ней мы находим применение его теории об анимусе и аниме к жизни, а также основные теоретические принципы.
Юнг начал с признания того, что молодые люди брачного возраста подвержены бессознательному мотивационному влиянию, возникающему вследствие нерешенных бессознательных связей со своими родителями. Здесь он вновь высказывает свою идею о том, что дети страдают от непрожитой психологической жизни родителей. Он также указал, что брачные узы стимулируют бессознательные регрессивные склонности в поисках гармонии. В таком случае, он признает, что на личном уровне во всех браках есть регрессивный инфантильный элемент.
Из-за связи с воспроизводством брак можно также рассматривать как коллективные отношения: мы отмечали, какую роль играют в этом анимус и анима. Далее Юнг высмеивает общую модель, в которой он видит мужчин и женщин способными выполнять взаимозаменяемые психологические роли. Это нужно отметить, поскольку английский вариант предполагает, что Юнг отводит одну особую роль женщинам, а другую мужчинам. (Переводчик отмечает, что это произошло исключительно из-за требований английской грамматики, и этого совершенно нет в немецком тексте" — CW 17, para. 333).
Как полагал Юнг, брак часто предполагает партнерство более простой и более сложной личностей. В браке простая личность окружается и обволакивается более сложной. Таким образом, возникают отношения между тем, что Юнг называет "содержащим" (более сложным) и "содержащимся" (более простым):
"Тот, кого содержат, чувствует, что живет целиком в рамках своего брака; его отношение к партнеру по браку не разделено; вне брака не существует важных обязанностей и никаких связывающих интересов" {CW 17, para. 332).
Напротив, содержащий, более сложная личность, стремится объединить или гармонизировать свой огромный психологический диссонанй и свою многогранную природу. Он/она не может сделать этого в отношениях с содержащимся, поскольку последний слишком прост для того, чтобы принять разнообразие первого. Более простой, содержащийся партнер, в свою очередь, требует простых ответов — а содержащему совершенно невозможно дать их. Несмотря на то, что содержащийся может казаться довольным браком, проблему состоит в зависимости от содержащего с возникающей в результате небезопасностью. Но по крайней мере содержащийся обладает своим единством.
Содержащему необходима более сложная личность, чтобы она могла помочь в стремлении к интеграции и к "уходу от простоты". Это приводит к ощущению, что человек находится вне брака и в конечном итоге к "неверности" ( para. 334); как Юнг говорит, к тенденции "вылезти из окошка" (para. 333).
Основополагающее наблюдение, которое далее делает Юнг, состоит в том, что более сложный содержащий страдает от неудовлетворенной потребности быть содержащимся. Именно в поисках этого содержащий выходит за пределы брака и всегда играет роль того, кто создает проблемы" (para. 333). Чем больше содержащийся партнер требует содержания, тем меньше его достается так называемому содержащему — и, следовательно, тем больше потребность последнего в поиске единения и гармонии в другом месте. Эта несущая проблемы модель получает разрешение, когда содержащийся видит, что он/она должен/должна искать решения в самом /самой себе, что невозможно ожидать от содержащего, что он сделает все, и что состоять в браке — это не все и не конец всему. Содержащему может быть также суждено испытать определенную степень слома, прежде чем он осознает, что интеграция находится внутри брака.