"Он". На первый взгляд депрессивная сказка с жизнеутверждающим посылом

 Спойлер: в конце это он

Ночью в сентябре оN шёл по лесу и искал подходящую ветку, чтобы наконец-то совершить это.

Не то, что бы не было подходящих веток. Нет. Просто в этот момент он серьезно и не торопясь пробовал на вкус выражение «перед смертью не надышишься».

За ним будто уже шли все те, кому за свою жизнь он много чего хотел сказать, попросить о помощи, насмешить, или вместе поплакать.

Шли молча. Ему было так горько осознавать, что среди шедших за ним, есть и те, кого он знать и видеть не хотел. Как и не хотел слышать в своей голове их советы «вон сколько подходящих веток!, ты уже столько их прошел. Решил, так делай. Воон там еще ветка!

Шли и те, кто жаждал сцены, но молчал.

Шли и твердо убежденные, что эта прогулка по лесу – есть ни что иное, как очередной его вздор.

*

Он влез на дерево, чтобы привязать веревку. Я сказал привязать? Нет, он уже её привязал. Завязав узел, он ощутил то самое чувство, которого так боялся..

Бескомпромиссный и тупой внутренний командир напомнил ему, что нужно прощаться. Он всегда ненавидел этого командира. Тот был ему чужд, и всегда заставлял его делать то, что он не хочет. С ним невозможно было договориться.

А откуда этот командир поселился в его голове, знает только общество, которое размножает тех самых командиров, чтобы тот достался каждому. Зачем? Да чтоб другим жить в подчинении было не так обидно.

*

Тут он обернулся. Командир в этот момент стал не более чем слегка-навязчивым фоном.

Он увидел, как неуклюже пытаются сношаться белки. Они были усердно заняты своим делом. Он был усердно занят своим. Белка взглянула на него. Ему стало неловко.

И он продолжил: «Прощай травка!...»

Произнося слова, он смотрел на траву, стараясь охватить взглядом как можно бОльший участок. Хотелось успеть попрощаться со всей травой. Когда он говорил, то на заднем фоне его ума пробежала еще одна мысль – «завтра я хоть одним глазком хочу на тебя посмотреть, на тебя и ещё на небо и речку».

Будто одна часть его души была наивно уверена, что смерть – это понарошку.

Другая часть души знала, что смерть – это никаких тебе одним глазком. После смерти нет глазка. Нет субъекта, у которого раньше был глазок. Не станет смотрящего субъекта как такового. Не станет даже субстанции, изъявляющей желания.

Смерть – есть конец. И не перевернешь ты календарь больше..

Он искренне ждал, что сейчас с ним на связь выйдет сам Бог.

Ведь это его обязанность, думал он – поговорить с теми, кто разочарован в его творении, и так и не нашёл своего места в мире, согласно купленным билетам.

Он хотел услышать Бога еще сегодняшним утром. Прощал ему, когда тот молчал. День прошел в ожидании сеанса связи, который тоже не состоялся. Ночью при входе в тот самый лес, он уже был изрядно разозлен на Бога, но все же ждал пока тот, оставит свои «более важные» дела, и таки снизойдет к страдающему.

Бог так и не вышел на связь.

Что ж: осталось только заставить свои руки и ноги отцепиться от дерева, а дальше законы природы сделают своё. Бог уже точно не вмешается в этот процесс.

Да как так может быть то!!! Ведь всегда перед новым этапом жизни приходят главные! Проверяют и утверждают нововведения на вшивость и ставят одобрительный либо неодобрительный штамп.

Ведь как было в начале жизни: если куда-то пойти, или что-то получить, нужно спросить у родителей.

А позднее, чтобы счесть себя за компетентного в чем-либо, нужно сдать экзамен знающим, и они то и примут решение: верблюд ты или знание имеешь..

А тут? Что тут? Он взвешивает самое серьезное решение, которое он когда-либо принимал в жизни, а творца нет. Нет от слова «совсем». Нет никого. Ну где ж вы, когда вы так нужны, учителя!

*

Вмешались в процесс только белки.

Они залезли на ту же ветку. Окликнули страдавшего, и с улыбкой сообщили, что они всё-таки закончили начатое. И спросили: ты как? Как у тебя дела? Жизнь?

Он порадовался за белок. Сказал что-то забавное в ответ, чем рассмешил их и улыбнулся сам.

Дятел, остановив свою работу, наблюдал их общение. Было интересно. Насекомое, которое бегало от клюва дятла, только в это мгновение имело возможность выдохнуть и пристально, в прямом смысле, взглянуть смерти в глаза.

Дятел не умел долго удерживать внимание на том, что не является едой. Насекомое отдышалось и ребята продолжили. У них было много работы, анализировать происходящее, и уж тем более сопереживать жизненной драме было некогда. Такие драмы в лесу – повседневность.

*

На рассвете кто-то с двумя ветвями выходил из леса в направлении берега. Этот кто-то думал: можно ведь жить и страдать. Куда же без этого. Главное принять то, ради чего я могу переносить страдание.

А что если принимать страдание как данность? И не бежать от него.

Может быть, тогда страдание станет снисходительней ко мне. Может быть, я смогу одновременно гулять вместе со счастьем и страданием.

Есть ведь слезы счастья. Почему бы и нет. Может вот он!, тот момент, когда следует отказаться от поиска ванильного и глупого позитива(чика) во всем.

*

Одна ветка стала хорошей удочкой, другая заменила руки, чтобы не держать удочку.

Поплавок играючи ушел под воду.

Кажется у водного обитателя сейчас решается судьба.

А может это только кажется, как те говорящие белки на дереве.

Как оказалось для него, 3 сентября – это больше чем Шуфутинский и «Пора в школу»

Комментарий: сказка о том, что важно принимать любое свое состояние, и понимать, что ты человек.

Вывод: а человек - это единственное существо, которому присуще страдание и депрессия. Это естественное состояние организма. Иногда, ему не надо сопротивляться. Депрессия (не в клиническом смысле) и жизнь в депрессии - это разные вещи. Депрессию как период жизни, порой, просто надо пережить как простуду, а не насиловать организм выдавливанием позитивного настроя на светлое будущее.

Психолог Виталий Дудин