Палисадник: опыт переживания психологической травмы (сексуального насилия)

«Валентина» (фильм Глеба Панфилова по пьесе А.В. Вампилова «Прошлым летом в Чулимске»): художественное произведение как опыт переживания психологической травмы (сексуального насилия)

«Утро. Летнее утро в таежном райцентре.

Старый деревянный дом с высоким крыльцом, верандой и мезонином.

За домом возвышается одинокая береза, дальше видна сопка, внизу покрытая елью, выше — сосной и лиственницей. На веранду дома выходят три окна и дверь, на которой прибита вывеска «Чайная». Перед мезонином небольшой балкончик, и дверь на него чуть приоткрыта, внизу окна закрыты ставнями. На одной из ставен висит бумажка, должно быть, распорядок работы чайной. Здесь же, на веранде, стоит несколько новеньких металлических столов и стульев. Слева от дома — калитка и скамейка, а дальше высокие ворота. Начинаясь за воротами, вверх к дверям мезонина ведет лестница с перилами. На карнизах, оконных наличниках, ставнях, воротах — всюду ажурная резьба. Наполовину обитая, обшарпанная, черная от времени, резьба эта все еще придает дому нарядный вид.

Перед домом — деревянный тротуар и такой же старый, как дом, палисадник с кустами смородины по краям, с травой и цветами посередине. Простенькие бледно-розовые цветы растут прямо в траве, редко и беспорядочно, как в лесу.

Палисадник расположен так, что для посетителей, направляющихся в чайную с правой стороны улицы, он выглядит некоторым препятствием, преодолеть которое должно, обойдя его по тротуару, огибающему здесь половину ограды палисадника. Труд этот невелик — в обход шагов десяток, не более того, но по укоренившейся здесь привычке посетители, не утруждая себя «лишним шагом», ходят прямо через палисадник. Следствием этой манеры является неприглядный вид всего фасада: с одной стороны из ограды выбито две доски, кусты смородины обломаны, трава и цветы помяты, а калитка палисадника, которая выходит прямо к крыльцу чайной, распахнута и болтается косо на одной петле.

У крыльца на веранде лежит человек. Устроился он в углу, незаметно. Из-под телогрейки чуть торчат кирзовые сапоги — вот и все. Сразу и не разглядишь, что это человек. Первоначальная тишина и неподвижность картины нарушаются лаем собак где-то по соседству и отдаленным гудением мотора. Потом щелкает заложка большой калитки и появляется Валентина.

Валентине не более восемнадцати лет, она среднего роста, стройна, миловидна. На ней ситцевое летнее платье, недорогие туфли на босу ногу. Причесана просто. Валентина направляется в чайную, но на крыльце неожиданно останавливается и, обернувшись, осматривает палисадник. Бегом — так же как и поднялась — спускается с крыльца. Она проходит в палисадник, поднимает с земли вынутые из ограды доски, водворяет их на место, потом кое-где расправляет траву и принимается чинить калитку. Но тут калитка срывается с петли и хлопает о землю. При этом человек, спящий на веранде и ранее Валентиной не замеченный, неожиданно и довольно проворно поднимается на ноги. Валентина слегка вскрикивает от испуга. Перед Валентиной стоит старик невысокого роста, сухой, чуть сгорбленный. Он узкоглаз, лицо у него темное, что называется, прокопченное, волосы седые и нестриженые. В руках он держит свою телогрейку, а рядом с ним лежит вещевой мешок, который он, очевидно, подкладывает под голову. Его фамилия Еремеев».

Так начинается пьеса Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске».

Художественное произведение, к которому относятся и пьеса, спектакль, и художественный фильм, строятся по своим канонам. Не так, как в жизни. Даже, если мы говорим: «Ну прямо все, как в жизни».

В жизни обычно происходят какие-то события, а потом начинаются переживания. Выход из травмирующей ситуации.

Или не совсем так? Бывает, что и переживания предшествуют еще не случившемуся событию...

Вот и пьеса Вампилова «Прошлым летом в Чулимске» и снятый по ней фильм режиссера Панфилова «Валентина» построены так, что мы начинаем с переживания, и даже ...с разрешения ситуации, которой еще не произошло, и даже нет намека на то, что она произойдет. (Насилие никто предсказать не может. И никто не может застраховаться от него.) И только к концу сталкиваемся с травмирующим событием.

О чем эта пьеса и фильм?

Говоря обыденным языком — о сексуальном насилии. Молодую девушку изнасиловал молодой человек — «претендент» на ее руку и сердце, человек, который за ней «ухаживал». А точнее, на самом деле — не «опускавший» себя до ухаживания. Пашка делал только то, что приставал, не давал проходу. Но один раз, правда, честно поговорил, рассказал о своих намерениях, спросил ее мнения. А она открыто отказала ему, сказав, что ей его предложение не интересно и ждать ему нечего.

Действие пьесы разворачивается в течение одного дня и ночи, плюс эпилог.

За этот день происходит много событий. Девушка (ее зовут Валентина) успела признаться в чувствах к положительному герою. Он как человек женатый (жена в городе), более опытный и взрослый, «запятнавший себя отношениями без любви с другой женщиной», не посмел ответить на ее молодую, чистую любовь. Еще Валентина выслушала пожелание отца выйти замуж за совсем неинтересного ей, но удобного для папы повидавшего виды, затрапезного бухгалтера и фразера Мечеткина. И успела пожалеть своего неудачливого «ухажера» — Пашку (мать «выгоняла» его из дома, чтобы ехал назад, в город) — пошла с ним в далекую Потеряеху — деревню с символическим названием — на танцы. По дороге туда и происходит насилие.

Пашка уверен, что теперь «закрепил» свое право на обладание Валентиной.

А Валентина? Что произошло в ее душе? Что ей теперь делать?

То же, что она делала и раньше. Утром она приходит на работу и заколачивает выбитые кем-то доски забора, чтобы люди не ходили через палисадник и не топтали цветы.

Комментарий психолога

Можно посмотреть на эту пьесу и фильм как на опыт переживания одного из видов сексуального насилия. Насилия, которое совершает человек, которому Вы доверяете. Муж, жених, молодой человек, друг,  просто знакомый.

Палисадник это Валентина. Эти простенькие бледно-розовые цветы, растущие в траве редко и беспорядочно, словно в лесу, — сама Валентина, живущая в таежном районном центре под названием Чулимск. Тайга — образ человеческого общества. Как лес у Островского. Люди дикие, негармоничные, со своими страхами, зависимостями, застреваниями, нерешенными проблемами, заблуждениями, забитостью, загнанностью, слабостями, малодушием.

В пьесе три героини. Кроме Валентины, работница общепита с «местной» сибирской говорящей фамилией Хороших. Она прогибается под мужем и сыном. Не может выдержать напора своего мужа — любителя выпить — сдается, и выносит ему на стол бутылку водки, хотя сначала хотела держаться под его настойчивыми «Неси ее сюда» и не подносить: пусть сам берет, если надо. И Кашкина — сожительница героя, в которого влюблена Валентина, — эта характеристика говорит сама за себя.

Соглашаясь идти с Пашкой, Валентина поступает так же, как и Хороших: жалеет того, кого не стоит жалеть, — Пашку — сына Хороших, нагловатого самоуверенного зашибателя деньги, думающего свалить, где потеплее и получше.

Профессия героя, в которого влюблена Валентина — следователя Шаманова, — выбрана не случайно. Все в пьесе проникнуто одной темой — преступления и наказания. Почему один человек может перешагнуть запретную черту, сломать загородку, не им поставленную, наследить, натоптать и ничего не видит в этом зазорного. Наоборот, воспринимает как должное. А другой — нет. Обходит палисадник, не лезет напролом. Один думает только о себе, а другой — о чувствах другого человека.

В чем виновата Валентина? В том, что пожалела?

Но эти чувства — не повод и тем более не причина к тому, чтобы быть изнасилованной.

Главный обвинитель — отец Валентины. "С кем ты была?" — грозно спрашивает он. Страшное искаженное лицо этого обвинителя и его вопрос возникают в душе человека, испытавшего насилие. Валентина могла бы ответить на него, назвав Шаманова, — он предложил этот выход, дав ответ отцу: "Со мной". Но она не прячется за мужскую спину, даже спину человека, которого любит. И отвергает эту неправду. Отец получает ответ, который его успокоит, — Валентина называет Мечеткина. Но для нее ответ не важен. Она сама принимает решения, что ей делать и с кем быть.

Валентина не просто живая, обыкновенная (или необыкновенная) девушка, это образ. «Тургеневская девушка» нашего недавнего времени — хотя уже прошлого века. На нее хочется быть похожей. К ней хочется стремиться. Хочется быть с ней рядом. Отогреться рядом с ней, с ее гармоничным видением мира, спокойствием и уверенностью в себе, в том, что она делает, чего хочет. Ее можно ранить, но нельзя сломить, сломать.

Я видела дизайн одного сайта, посвященного проблемам насилия. Он называется «Ветка ивы». Его девиз: «Как бы ни была велика тяжесть снега, ветка ивы не ломается. Она изгибается, и снег падает на землю. Освобожденная ветка снова распрямляется, устремляясь к солнцу. Насилие не сломает нас. Любовь и кротость победят силу и зло!»

Это как раз об этом.

...Такая же, в общем, как все. Но у нее есть палисадник.