Дж. Кришнамурти. ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Дорога начиналась перед домом и спускалась к морю, делая зигзаги мимо разных лавок, больших жилых домов, гаражей, храмов и покрытого пылью заброшенного сада. Около моря она перешла в широкое оживленное шоссе с такси, дребезжащими автобусами и прочим шумом современного города. От шоссе отходила улица – тихая, защищенная от солнца аллея, обсаженная огромными дождевыми деревьями; но утром и вечером по ней мчались машины к фешенебельному клубу, с его красивым парком и площадкой для игры в гольф. Когда я шел по этой аллее, мне встретились нищие разных типов, лежавшие прямо на тротуаре; они не были назойливыми и даже не протягивали руки к проходившим. Положив голову на консервною банку, лежала девочка около десяти лет, с широко раскрытыми глазами; она была грязная, с непричесанными волосами, но она улыбнулась в ответ на мою улыбку. Несколько дальше маленькая девочка, едва ли старше трех лет, вышла вперед с протянутой рукой и очаровательной улыбкой. Мать наблюдала за ней, стоя позади находившегося рядом дерева. Я взял протянутую руку девочки, мы прошли вместе несколько шагов и вернулись к матери. Так как у меня не было монет, я вернулся сюда на следующий день; но девочка не пожелала взять монету, она хотела играть; мы начали играть, а монету отдали матери. Всякий раз, когда я проходил по этой аллее, маленькая девочка была там, с застенчивой улыбкой и яркими глазами.

Против входа в фешенебельный клуб, прямо на земле, сидел нищий; он был покрыт грязным джутовым мешком, а его спутанные волосы были полны пыли. В отдельные дни, когда я проходил мимо, он лежал, положив голову на пыль и прикрыв мешком голое тело; в другие дни он сидел совершенно безмолвно, глядя перед собой невидящим взором, а над ним возвышалось огромное дождевое дерево. Однажды вечером в клубе был праздник; все было освещено, и блестящие автомобили, наполненные смеющимися людьми, проезжали по аллее, давая сигналы. Из клуба доносилась легкая музыка, громкая и заполнявшая воздух. У входа стояло много полисменов: там собралась большая толпа, чтобы посмотреть на изящно одетых и упитанных людей, подъезжавших на собственных машинах. Нищий повернулся к ним спиной. Кто-то предложил ему еды, другой дал сигарету, но нищий молча отказался от того и другого, не сделав ни одного движения. Он медленно умирал, день за днем, а люди проходили мимо.

На фоне темнеющего неба эти большие дождевые деревья казались мощными, их очертания были причудливы. У них были очень мелкие листочки, но ветви казались крупными; среди города, переполненного людьми, шумом и страданиями, деревья сохраняли величественный и уединенный облик. А рядом было море, всегда в движении, не знающее отдыха, бесконечное. На нем маячили белые паруса, эти пятна среди бесконечности; месяц оставлял серебряную дорожку на танцующих волнах. Богатая красота земли, далекие звезды и бессмертное человечество. Неизмеримая безбрежность, казалось, покрыла все.

У собеседника был моложавый вид; он пришел с другого конца страны, проделав утомительное путешествие. Он дал обет не вступать в брак, пока не найдет смысла и цели жизни. У него был решительный и напористый характер. Работая в одном из учреждений, он взял отпуск на некоторое время, чтобы постараться найти ответ на свои поиски. Он обладал деловым и способным к рассуждениям умом, но был так увлечен своими собственными и заимствованными у других ответами, что едва мог слушать. Он говорил не очень быстро и бесконечно цитировал отдельные мысли, в которых философы и учителя говорили о цели жизни. Вид у него был измученный, выражающий глубокое беспокойство.

"Если я не узнаю цели жизни, мое существование не будет иметь смысла, а все мои действия приведут к краху. Я зарабатываю на жизнь как раз столько, чтобы сводить концы с концами; но я страдаю, а впереди меня ожидает смерть. Вот он, путь жизни, а какова цель всего этого? Я не знаю. Я был у знающих людей, у разных гуру, одни из них говорят одно, другие – другое. Что скажете вы?"

– Вы задаете этот вопрос для того, чтобы сравнить то, что я скажу, с тем, что было сказано другими?

"Да, тогда я смогу выбрать, а выбор мой будет зависеть от того, что я буду считать верным".

– Вы думаете, что понимание того, что такое истина, – это вопрос личного знания и зависит от выбора? С помощью выбора вы хотите раскрыть, что такое истина?

"А как же иначе можно найти реальное, если не с помощью распознавания и выбора? Я постараюсь слушать вас очень внимательно, и если то, что вы скажете, мне понравится, я отброшу то, что говорили другие, и буду строить свою жизнь в соответствии с целью, которую поставите вы, Я говорю совершенно серьезно о своем желании выяснить истинную цель жизни".

– Сэр, прежде чем идти дальше, не будет ли важно задать себе вопрос о том, сможете ли вы отыскать истину? Я говорю об этом с полным уважением к вам, без тени умаления. Является ли истина результатом мнений, имеет ли она отношение к тому, что нам нравится, что дает удовлетворение? Вы говорите, что примете то, что вас привлечет; это означает, что вы не интересуетесь истиной, но ищете то, что доставит вам наибольшее удовлетворение. Вы готовы подвергнуться страданию, принуждению, лишь бы приобрести то, что в своем завершении даст вам удовлетворение. Вы ищете наслаждение, а не истину. Истина – это нечто, стоящее за пределами того, что нравится или не нравится, разве не так? Началом всех поисков должно быть смирение.

"Вот именно поэтому я и пришел к вам, сэр. Я ищу совершенно серьезно. Я ищу учителей, которые сказали бы мне, что такое истина, и я буду следовать за ними со смирением и в духе покаяния".

– Следовать за кем-либо – значит отвергать смирение. Вы готовы следовать за другим, так как хотите добиться успеха, достичь цели. Честолюбивый человек, каким бы тонким и скрытым ни было его честолюбие, никогда не бывает смиренным. Следовать авторитету, возводя его в руководящий принцип, – значит губить проницательность, понимание. Стремление к идеалу отрицает смирение, так как идеал – это прославление "я", эго. Как может быть смиренным человек, который разными способами подчеркивает собственную значимость? Без смирения реальность никогда не может прийти.

"Но я пришел сюда специально для того, чтобы выяснить, в чем заключается истинная цель жизни".

– Разрешите вам сказать, что вы как раз захвачены идеей, и она становится навязчивой. Это то, по отношению к чему необходимо постоянно быть настороже. Стремясь узнать истинную цель жизни, вы прочли многих философов, побывали у многих учителей. Одни из них говорят одно, иные – другое; а вы хотите знать истину. Но что же вы хотите – знать истину того, что они говорят, или истину ваших собственных исследований?

"На ваш вопрос, так прямо поставленный, я затрудняюсь дать ответ. Существуют люди, которые изучили и пережили больше, чем я; с моей стороны было бы абсурдным отбросить то, о чем они говорят и что может помочь мне раскрыть значение жизни. Но каждый из них говорит, основываясь на своем опыте и понимании, и они часто противоречат друг другу. Марксисты говорят одно, а последователи религий – совсем другое. Прошу вас помочь мне найти истину во всем этом".

– Это не легко – видеть ложное как ложное, видеть истинное в ложном и истинное как истинное. Для того чтобы иметь ясное понимание, вы должны быть свободны от желания, так как желание искажает и обусловливает ум. Вы так полны горячего желания найти истинное значение жизни, что ваше рвение становится препятствием на пути понимания ваших собственных поисков. Вы хотите знать истину того, о чем вы читали, о чем говорили ваши учителя, не так ли?

"Да, совершенно верно".

– Для этого вам надо быть в состоянии выяснить для самого себя, что истинно во всех этих утверждениях. Ваш ум должен быть способным смотреть прямо; если он этого не сможет сделать, он потеряется в джунглях идей, мнений и верований. Если ваш ум не обладает способностью увидеть то, что является истинным, вы уподобляетесь гонимому ветром листку. Вот почему важны не выводы и утверждения других, кто бы они ни были, а важно самому иметь внутреннее проникновение в то, что является истинным. Разве не это – самое существенное?

"Я думаю, да. Но каким образом мне обрести этот дар?"

– Понимание – это не дар, уготовленный для немногих; оно приходит к тем, кто серьезно ищет самопознания. Сравнительная оценка разных мнений не приводит к пониманию; сравнение – это одна из форм ухода от основной задачи, точно так же, как суждение есть бегство от понимания. Для того чтобы проявилась истина, ум должен быть свободен от сравнений и оценок. Когда ум сравнивает, оценивает, он не бывает спокоен, он загружен, занят. Занятый ум не способен к ясному и простому пониманию.

"Не означает ли это, что я должен откинуть все ценности, которые накопил, и все знания, которые собрал?"

– Не должен ли ум для раскрытия истины быть свободным? Приносят ли свободу знания, информация, выводы и опыт, как собственные, так и принадлежащие другим, весь обширный, накопленный годами груз памяти? Существует ли свобода, если остается цензор, который судит, обвиняет, сравнивает? Ум никогда не бывает тихим, если он постоянно приобретает и рассчитывает; а не должен ли ум быть безмолвным для того, чтобы проявилась истина?

"Я понимаю это. Но не требуете ли вы слишком многого от простого и несведущего ума вроде моего?"

– Разве ум ваш – простой и несведущий? Если бы вы в действительности были таким, было бы чудесно приступить к истинному исследованию; но, к сожалению, вы не такой. Мудрость и истина приходят к тому, кто чистосердечно говорит: "я не знаю, я несведущ". Простые, невинные, а не те, кто обременен знаниями, увидят свет, ибо они обладают смирением.

"Я хочу только одного: знать истинную цель жизни, а вы обрушиваете на меня целую кучу понятий, которые выше моего понимания. Можете ли вы сказать простыми словами, в чем истинное назначение жизни?"

– Сэр, для того, чтобы пойти далеко, вы должны начать с того, что совсем близко от вас... Вы хотите неизмеримого, но не видите того, что рядом с вами. Вы хотите знать смысл жизни. Жизнь не имеет ни начала, ни конца; она есть и смерть, и жизнь; она – зеленый листок, и увядший, гонимый ветром лист; она – любовь и ее безмерная красота; она – скорбь одиночества и блаженство уединения. Ее нельзя измерить, ум не в состоянии ее раскрыть.