2.1. Умение видеть - Стратегии гениев. Т. 3. Зигмунд Фрейд, Леонардо да Винчи, Николай Тесла - Дилтс Р.

Используя когнитивные фильтры НЛП при исследовании тетрадей Леонардо, мы можем глубоко проникнуть в его мыслительные процессы. Например, зная о его способности рисовать и о его наблюдательности, можно не удивляться, обнаружив, что Леонардо мыслил в первую очередь образами. Он писал:

“Глаз, который называют окном души, является главным средством, при использовании которого понимание может наиболее полно оценить бесконечную работу природы; ухо является вторым по значению постольку, поскольку оно может слышать то, что видит глаз. Если вы, историки, поэты, или математики, никогда не видели вещей глазами, вы с трудом смогли бы описать их в своих книгах. И если вы, о поэт, представляете историю, описывая ее с помощью вашего пера, художник своей кистью может сделать это так, что она будет легче восприниматься и пониматься... Начертайте где-нибудь имя Бога и поставьте напротив него Его образ, и вы увидите, которое из двух вызовет большее почитание! Поскольку живопись обнимает в себе все формы природы, вы не упустите ничего, кроме имен, а имена не столь универсальны, как формы. Если у вас есть результаты ее процессов, то у нас есть процессы ее результатов”. (MS. 2038 Bib. Nat. 19 r and v)

Утверждение Леонардо выражает совершенно явное предпочтение визуальной репрезентативной системы в его мышлении и вообще оставляет в стороне чувства осязания, вкуса и запаха. Леонардо полагал, что глаза — высшее из органов чувств, и одно зрение способно сообщать эмпирические факты опыта непосредственно и с наибольшей точностью.

Как и для некоторых других творческих гениев (например, Альберта Эйнштейна), язык для Леонардо играл второстепенную роль. Он рассматривает язык как средство для описания открытий, но не для того, чтобы их делать. Очевидно, что в тетрадях Леонардо точками фокуса служат рисунки, но не слова. Иными словами, не рисунки были “иллюстрациями” к его заметкам, а, наоборот, слова являлись простыми комментариями к рисункам.

С другой стороны, концентрация Леонардо на зрительном восприятии представляет собой нечто, что ярко контрастирует с тем вниманием, которое Фрейд уделял речи и вербальным процессам. Итак, способ мышления Фрейда во многих аспектах отличался от мышления Леонардо. Например, Леонардо да Винчи утверждал, что зрение является “главным средством, при помощи которого понимание человека может наиболее полно оценить бесконечную работу природы”. Фрейд же придерживался мнения, что “с помощью слов один из нас может подарить другому величайшее счастье или повергнуть его в крайнее отчаяние; с помощью слов учитель делится своими знаниями со студентами; с помощью слов оратор овладевает аудиторией и определяет ее суждения и решения”.

Леонардо считал, что живопись является высочайшим из искусств, утверждая, что “она легче для восприятия и понимания”, и “поскольку живопись обнимает в себе все формы природы, вы не упустите ничего, кроме имен, а имена не столь всеобъемлющи, как формы.” Фрейд же, наоборот, утверждал, что на него сильнее всего воздействовала литература (выражено словами), иногда — скульптура, и совсем редко — живопись. Фрейд утверждал, что “слова вызывают у нас эмоции и повсеместно являются средством, с помощью которого мы влияем на наших сородичей”.

С точки зрения НЛП, Фрейд и Леонардо — это классические примеры двух разных репрезентативных систем: первичной репрезентативной системой Фрейда была вербальная, а первичной системой Леонардо — зрительная. Их утверждения, о том, как люди “понимают” и как на них оказывает влияние окружающий мир, представляют собой более проекции собственных репрезентативных стратегий, нежели “правду” о реальности. И в самом деле, с этой точки зрения легко понять, почему Фрейд считал, что работы Леонардо были столь притягательны и одновременно столь непонятны. Фрейду было бы очень сложно понять восприятие мира Леонардо. Там, где Фрейд стал бы рационализировать и объяснять, “почему” что-то произошло, Леонардо наблюдал и рисовал, “как” это происходило.

Итак, для Леонардо главным каналом взаимодействия и понимания с окружающим миром служили глаза. Saper vedere (“знать, как видеть”, “уметь видеть”) было именно тем, что Леонардо называл главным инструментом открытия “универсальных форм” и “процессов”, лежащих в основе “результатов” творений природы. Для Леонардо дорогой к открытиям и озарениям стало прямое наблюдение и опыт.

Леонардо говорил: “Наука выходит из опыта, а не из авторитета” (Дневники Леонардо да Винчи) и часто подписывался — “ученик опыта”*. Он писал:

“Дисциплину, которая основывается на опыте, называют механической, ту, что рождается и получает заключение в уме, называют научной, а ту, что рождается из теории, но завершается опытной работой, называют полумеханической. Но для меня все науки бесполезны и полны ошибок, если только они не родились из опыта... и не подтвердились реальным опытом; или, говоря другими словами, те, чье начало, середина и даже конец не ведомы ни одному из пяти органов чувств... настоящая наука — только та, что знакома нам через наши органы чувств посредством опыта”. (CU 19rr-v)

Леонардо утверждал, что наука должна “рождаться из опыта” и “заканчиваться” опытом. Заключая, что “органы чувств правят душой”, он говорил: либо “начало”, либо “середина”, либо “конец” изучаемого процесса должны быть “понятны нам хотя бы через один из наших органов чувств” посредством наблюдения.

Разумеется, способность к наблюдению у самого Леонардо была необычайна. Рисунки в его “Атласе полета птиц” запечатлели такие детали, которые никто больше не был способен увидеть до тех пор, пока не изобрели скоростную фотосъемку.

Как указывал Якоб Броноски:

“Для Леонардо природа выражала себя через детали... он принес в науку зрение художника. Он понимал, что наука, также, как и живопись, должна искать в деталях замысел природы... он дал науке то, что ей было больше всего необходимо, — ощущение художника, что все детали в природе являются значимыми. До тех пор, пока у науки не было понимания этого явления, никто не мог задуматься о том (и даже не считал это достойным внимания), с какими скоростями падали две неравные массы и были ли орбиты планет точными кругами или эллипсами”. (Я. Броноски. Творческий процесс. В кн.: Научный гений и творчество. Изд-во Фриман и Компани, Нью-Йорк, 1987).

Конечно, научные и художественные способности Леонардо, необычайно широкие и плодотворные, были результатом чего-то большего, чем просто хорошего зрительного наблюдения. Для Леонардо “умение видеть” включало в себя также способность связывать зрительные наблюдения с когнитивными и поведенческими процессами. Это требовало способности создавать как внутренние, так и внешние представления того, что он видел. Леонардо писал в своем трактате о живописи:

“Настоящие и научные принципы живописи определяют, что является темным телом, примитивной и производной тенью, что является молнией —темноту, свет, цвет, объем, местоположение фигур, расстояние, близость, движение или покой. Все это происходит в уме без каких бы то ни было действий руками и составляет науку живописи, которая находится в уме теоретика, ее породившего; из нее возникает воплощение, которое намного благороднее теории”. (CU 19r-v).

Это замечание Леонардо говорит о “науке живописи”, которую он связывает с различием того, что в НЛП называется “субмодальностями” (яркость, свет, движение и т.д.). По мысли Леонардо, восприятие и различие взаимосвязей между этими качествами происходит “в уме теоретика” и образует основу для осуществления картины. Утверждение Леонардо, что “воплощение” “намного благороднее теории”, указывает на то, что он придавал гораздо больше значения инструментальному приложению теории, чем самой теории.

В трактате о живописи Леонардо утверждает, что только тот, кто обладает и высшей силой восприятия, и способностью воплощать в рисунке свои впечатления, только тот способен достичь подлинного знания. Он воспринимал рисование как инструмент для формулирования и передачи знания, которое можно было применять во многих областях человеческих дерзаний. Для Леонардо знание возникало при наблюдении некоторого явления и при последующем ясном и полном представлении его в виде рисунка. Леонардо получал знание в результате взаимодействия своих собственных представлений о чем-либо с его внешними проявлениями. И в этом процессе он развивал своего рода графические представления, называемые им dimonstrazione (демонстрации), в которых устанавливались основные принципы современной научной иллюстрации.

Таким образом, основная стратегия Леонардо получения знаний через “умение видеть” включала в себя взаимодействие между тремя базовыми элементами:

1) сенсорным опытом,

2) внутренней когнитивной картой и

3) экстернализированными зрительными картами.

Внешние карты были “демонстрацией” того, что интернализировалось из сенсорного опыта.

Основная стратегия Леонардо, с помощью которой

вырабатывается “умение видеть”

В трактате о живописи Леонардо даже описывает некоторые способы разработки данной стратегии на конкретном личностном уровне.

О СПОСОБЕ ХОРОШЕГО ЗАПОМИНАНИЯ

“Когда вы хотите хорошо запомнить нечто, что изучили, применяйте следующий метод: когда вы нарисуете один и тот же предмет столько раз, что вам покажется — вы знаете его на память, попытайтесь сделать это без модели; обведите контур предмета на куске тонкого ровного стекла и положите его сверху на рисунок, который сделали без модели. Отметьте, где контур и ваш рисунок не совпадают, и запомните хорошенько те места, где вы допустили ошибки. Вернитесь к модели и скопируйте с нее опять ту часть, в которой ошиблись; сделайте это столько раз, сколько понадобится для того, чтобы закрепить это в вашем уме”. (MS. 2038 Bib.Nat.24r.)

Леонардо описывает стратегию, с помощью которой можно проверять точность своей внутренней когнитивной карты определенного явления. Запомнить нечто “наизусть” означает, что у человека сложилось настолько богатое и устойчивое внутреннее представление данного предмета, что ему больше нет необходимости опираться на внешний объект или его проявления. Леонардо описывает петлю обратной связи или “программу” установления и проверки внутреннего когнитивного представления о чем-либо.

Для хорошего запоминания следует:

1. Нарисовать один и тот же предмет несколько раз, используя внешнюю модель.

2. Нарисовать этот же предмет без модели.

3. Обвести контур модели на стекле.

4. Совместить контур модели на стекле с рисунком, который вы сделали без модели.

5. Отметить различия между вашим рисунком и контуром на стекле.

6. Повторить весь цикл, сосредоточившись только на тех местах рисунка, где ваше представление отличалось от контура модели.

В модели НЛП процесс подобного рода называется ТОТЕ (Миллер и др., 1960). Этот термин обозначает Тест-Операция-Тест-Выход. В первом тесте оценивается приближение к некоторой цели. Если результат теста неудовлетворителен, совершается некоторая операция для того, чтобы скорректировать действия и направить их ближе к состоянию цели. Затем делается другой тест для того, чтобы оценить, была ли достигнута цель. Если нет, то производится еще одна корректирующая операция, и процесс повторяется снова. Когда цель достигнута, можно выйти из петли. В терминах, использованных Леонардо, тестом является сравнение рисунка, сделанного без модели с контуром модели, на стекле. Операции относятся к серии рисунков, сделанных при последовательной фокусировке внимания на все более мелких деталях несоответствий между рисунком и обведенным контуром на стекле.

Очень важно помнить, что цель процесса не состоит в том, чтобы просто добивать точного рисунка. Точность рисунка — свидетельство достижения цели, а сама цель —интернализирование богатой когнитивной репрезентации некоторого наблюдаемого предмета. Стратегия Леонардо включает в себя процесс последовательных приближений явления в форме экстернализированной карты. Когда вы генерируете карту представления чего-либо такого, что возникло только внутри вашей нервной системы (рисунок без модели), которая совпадает с картой, сделанной на основании сенсорного опыта фактического представления предмета (обведенный контур на стекле), это свидетельствует о том, что вы обладаете некоторым пониманием данного явления или предмета, “умеете видеть” то, что находится и снаружи, и внутри. Некоторое явление инкорпорировалось в вашу нервную систему.

Модель ТОТЕ

Ясно, что гений и искусство Леонардо как художника и изобретателя родились не просто из отображения виденного с совершенной, но бездумной фотографической точностью. По его собственному заявлению, Леонардо искал “процессы получения результатов действий природы”, а не “результаты действий ее процессов”. Иными словами, он пытался понять и представить “глубинную структуру” явления, а не просто запечатлеть его “поверхностную структуру”. Рисунки некоторых явлений, сделанные Леонардо, во многих отношениях более “реальные” и живые, чем фотографии. Они схватывают глубинную сущность индивида или явления. Даже обыкновенного наблюдателя в работах Леонардо поражает, с какой глубиной он сознательно интернализировал и понимал то, что представлял на бумаге. Он “демонстрировал” то, что принимал в себя, а не просто зарисовывал нечто, что находилось вне его.

Перекликаясь с Аристотелем, Леонардо называл механизм, с помощью которого создавались эти внутренние когнитивные карты, “общим чувством”.

“Общее чувство выносит суждения о представлениях, полученных от других органов чувств. А эти органы чувств управляются объектами, и объекты посылают свои образы к нашим пяти чувствам, при помощи которых они передаются органу восприятия (imprensiva) и оттуда — общему чувству; и там о них выносятся суждения, после чего они передаются в память, где более или менее четко сохраняются в зависимости от их силы”. (C.A. 90 r.b).

Когда достаточное количество примеров некоторого явления оказывается “хорошо усвоенными на память” и когнитивно интернализированным методом, подобным описанному Леонардо, они накапливаются до некоторой “критической массы” — такой, что глубинная структура явления оказывается картированной функциональным образом внутри нервной системы (“общего чувства”). Затем человек может начать экспериментировать с ней, предсказывать следствия некоторых воздействий на нее, придумывать новые ее проявления и представлять результаты этих исследований данного явления даже в отсутствие существующей внешней модели.

Для Леонардо процесс кодирования “глубинной структуры” чего-либо в “общем чувстве” включал в себя работу наблюдения, памяти и воображения. Рассмотрим в качестве примера следующее упражнение:

ОБ ОБУЧЕНИИ СРАЗУ ПОСЛЕ ПРОБУЖДЕНИЯ ИЛИ НЕПОСРЕДСТВЕННО ПЕРЕД ЗАСЫПАНИЕМ В КРОВАТИ В ТЕМНОТЕ

“Я доказал на себе, что очень полезно, находясь в кровати в темноте пройтись воображением по основным контурам ранее изученных форм или других вещей, порожденных изобретательным размышлением; это упражнение можно смело рекомендовать каждому; кроме того, оно очень полезно для фиксации объектов в памяти”. (MS. 2038 Bib.Nat. 26 r.)

Интересно, что Леонардо выбрал для этой формы “обучения” состояния перехода между сном и бодрствованием. В соответствии с теорией НЛП и многими другими психологическими моделями, физиологическое состояние, в котором находится человек, значительно влияет на его когнитивные процессы. Переходные состояния, такие, как состояние перехода между сном и бодрствованием, дают нам уникальную возможность естественного доступа к подсознательным процессам. Не зная о медитации и гипнозе, Леонардо интуитивно открыл простой, естественный и эффективный способ проникновения в свои бессознательные процессы и способ их использования. В данной стратегии Леонардо признает ту роль, которую физическое состояние и бессознательное играет в процессе понимания и интернализации “глубинной структуры” некоторого явления.