7. СЕКРЕТ НЕСЧАСТЬЯ - ДОБИТЬСЯ ТОГО, ЧЕГО ТЕБЕ ХОЧЕТСЯ - Танцы с семьей. Семейная терапия.Символический подход, основанный на личностном опыте

"Хуже, чем не добиться желаемого,

может быть только одно -

добиться того, чего тебе хочется".

Правда, которую можно разглядеть в этом на первый взгляд смехотворном утверждении - ужасающа. Мы трудимся и прилагаем усилия для достижения определенных целей. Мы жертвуем этими целями только когда понимаем, что ожидаемая радость будет совсем мимолетной и неуловимой.

И хотя это подтверждалось на протяжении всей человеческой истории, может быть, как раз в моем конкретном случае имеет место исключение. Разве я не особенный? Почему бы мне не испытывать настоящую радость при достижении целей, которые я перед собой ставлю? Возможно, дело вовсе не в том, что достижения бесполезны, а в том, что с их помощью жизнь можно сделать легче, что можно прожить ее без боли, страданий и стыда. Вера в это, вообще говоря, очень деструктивна. В отличие от нее, продуктивной является позиция, при которой вы будете пытаться преодолеть боль, принимая ее. Только принимая боль, мы освобождаемся от ее хватки. Как метко выразился Шелдон Копп, "вы можете убегать, но вы не в состоянии спрятаться".

Стремление к желаемому является разрушающим, потому что само желание часто вводит в заблуждение. Когда мы сфокусированы на достижениях, то обречены на неудачу, даже в том случае, если добиваемся успеха. Когда мы преследуем ложные цели, реакция наверняка окажется соответствующей. Настоящий рост возможен только когда вы станете лицом к лицу с вашей борьбой и примете на себя ответственность за свою жизнь.

Когда сессия возобновилась, семья стала обсуждать сходство между поколениями при ухаживании. Ванесса и Дорис заговорили о том, что они встречались с одним и тем же парнем - конечно, не одновременно. Мама в ответ сказала, что Папа до женитьбы на ней встречался с ее сестрой.

Вскоре мы уже наслаждались тем, что эти ранее хорошо запрятанные образцы поведения сейчас вышли на поверхность. Я предположил, что Марла и Гейл тоже не упустят возможности обменяться парнями. Во время нашего разговора в моем сознании сформировался зрительный образ, чем я с ними и поделился. Так как этот образ возник у меня во время нашего разговора, я считаю, что он принадлежит не только мне, но и им - здесь мы являемся партнерами.

К: Черт бы побрал меня и мои дурацкие идеи. Мой следующий образ - комната мотеля с двумя двуспальными кроватями.

(Пауза)

Это кажется слишком безумным даже для меня. Мне никогда не было до конца ясно, для чего устанавливают в этих мотелях по две двуспальные кровати в каждую комнату.

М: Да, я тоже не знаю.

К: Их можно воспринять как “музыкальные кровати”.

М: ....Когда мы - я и моя мама - поехали на свадьбу моего брата, там тоже были две двуспальные кровати. Мне тогда показалось это странным. Почему бы им не поставить одинарные кровати?

К: Да, или, по крайней мере, обеспечить проживающих парнями.

М: Да, вот именно.

К: Вы бы узнали об этом у управляющего.

М: Конечно, я не узнавала ни о чем таком, и вообще эта мысль мне даже в голову не пришла. Виноград-то зелен!

Эти дразнилки могут иметь очень важную функцию. Они задают установку на более открытое общение, с меньшей долей сознательного контроля.

Желание Мамы участвовать в такого рода обменах репликами отражает ее возрастающее доверие. Она все больше стремится к риску.

В контексте этой атмосферы открытости и позволительности риска Ванесса решила испытать другой шанс. Она опять заговорила о своем парне и попросила помощи.

Ван: Итак, Карл, куда я двигаюсь с моей проблемой парня? Я не знаю, что предпринять!

К: Надеялась ли ты получить решение?

Ван: Да, я ищу какое-то решение.

К: О, счастливого Рождества!

(Смех)

Здесь на поверхность вышла мечта Ванессы о том, чтобы о ней заботились и предлагали решения ее жизненных проблем. Хотя и соблазнительно предложить ей себя в качестве гуру, или мужа, или кого-нибудь еще в том же роде, однако такое решение было бы весьма ненадежным.

Моя реакция: "Счастливого Рождества!" - представляет собой совет быть Дедом Морозом для самой себя. Моя цель состояла в том, чтобы стимулировать ее взять на себя инициативу и ответственность за свою собственную жизнь, дать понять, что ей самой необходимо принять решение.

К: Замечательная мечта! Я сейчас скажу тебе ... какое решение мне только что пришло в голову. Ты можешь стать лесбиянкой!

Ван: Я об этом думала.

К: Вот видишь, так зачем же ты спрашиваешь меня? У тебя уже есть ответ. Тогда тебе совершенно не придется беспокоиться о парнях!

Ван: Но это не работает!

К: Не работает? Но может быть, все дело в том, что ты еще не нашла себе подходящей женщины?

Ван: Я об этом тоже думала.

К: Ты знаешь... Мне никогда не приходилось о таком думать... как ты считаешь, инцест между сестрами является табу?

(Смех)

Между братьями - табу без сомнения, но я не знаю, как это могло бы происходить между сестрами.

Мои зубоскальные предложения разнообразных нетрадиционных "решений" означают дальнейшие попытки убедить ее основываться только на своем собственном выборе. Я не хочу обращаться с ней так, будто она глупа.

К: Жизнь становится такой сложной. Мы могли бы вернуться к старым добрым временам, когда каждому было известно, что такое хорошо и что такое плохо. Все полагались на определенные правила.

М: И нарушали их тоже достаточно часто.

К: Да, но это уже нечто иное. Не существенно, выполняете ли вы правила, главное, что они вам известны. Как если бы вас экзаменовали по десяти заповедям - изложите любые пять из них. Что Вы сказали, Папа?

П: В старые времена или даже сейчас...Взять бы хоть в качестве примера меннонитов. Они были очень благочестивы, но все же и у них был доматериальный (prematerial - Прим. переводчика.) секс.

Какая замечательная мужская оговорка! Сказать “доматериальный” вместо “добрачный” (premarital) чрезвычайно показательно, вскрывается нечто существенное.

К: Правда?

П: Я узнал об этом не так давно.

(Смех)

К: Вот почему вы носите эти комбинезоны. Так вы становитесь похожи на меннонитов.

П: Да нет, но я был не так давно на ярмарке...

К: И одна из их женщин предложила вам переспать с ней?

П: Нет, но некоторые люди видели там меноннитов. Они говорили, а я слушал. Они говорили именно об этом. Но я не вполне уверен!

К: Вы не вполне уверены? Почему же вам в таком случае не поехать на следующую ярмарку и как следует все не разузнать!

П: Они проверяют женщин еще до женитьбы.

М: Я думаю, проверяют, могут ли они иметь детей.

П: Даже квакеры это делают! Вы должны убедиться, что и у квакеров это так.

К: Даже и у квакеров! Что ж, имеет смысл убедиться.

П: Точно я не знаю, но я что-то о них читал.

К: Моя жена очень ревнива.

То, что Папа включился сейчас в разговор, показывает его интерес к борьбе, которую ведет его дочь. Его комментарии подтверждают законность ее поисков. Абсурдность, нелепость, почти эксцентричность этого обсуждения является хорошим знаком. Семья на мгновенье преодолела всю тяжесть своей жизненной ситуации и освободилась для игры в мире возможностей.

* * *

Вопр.: Счастливого Рождества! Что вы здесь имели в виду, Карл?

Карл: Это способ сказать нечто, показывающее абсурдность самого вопроса. Это обращение с ней тем способом, который она не может отвергнуть. Жизнь - трудная штука и ощущение абсурда является способом посмотреть на нее в целостной перспективе.

Вопр.: Но она спросила вас: "Есть ли здесь решение? Можете ли вы помочь мне с поиском решения?"

Карл: Если бы я сказал “нет”, - это вряд ли помогло бы, а если бы сказал “да”, то слицемерил бы. Я же отправил вопрос обратно - вот что я сделал. “Не говори так! Ты не пятилетний ребенок, ты взрослая и знаешь, что решения нет, и я не хочу позволять тебе играть со мной. В противном случае я тоже буду с тобой играть!”

Вопр.: Но почему же вы обратились ко всем этим безумным альтернативам, ко всем этим нелепым возможностям, которые перечисляете.

Карл: Потому что она приоткрыла свое ощущение тщетности, которое само по себе является безумием. Она приоткрыла свою амбивалентность, а также неумение принимать решения, и я предложил ей безумную альтернативу, которая помогла бы преодолеть ее страх собственного безумия.

У всех нас есть внутренняя и внешняя жизнь, и нам страшно соединить их. Итак, я произвел на свет фантазию, относящуюся к моей внутренней жизни, с которой она не должна соглашаться и даже присоединяться к ней не должна. Однако она видит, что для меня нормально думать таким образом, а значит и она могла бы быть несколько свободнее и позволить себе мыслить в таком же ключе.

Вопр.: Итак, вы представляете себе две параллельные дорожки. Вы как бы двигаетесь в том же направлении, что и они.

Карл: Совершенно верно! На абсурдный вопрос можно дать только абсурдный ответ.

* * *

Мне хочется кое-что добавить ко всему этому. Данную абсурдность и нелепость не следует путать с неадекватностью резонерства или соскальзывания мысли. В действительности абсурдность - это способ углубления в суть ситуации, освобождения от поверхностного давления реальности, а также индуцирование более глубоких и всеохватывающих реакций на происходящее.

В конкретном примере Ванесса попросила определенного решения дилеммы с ее парнем. На этот вопрос в течение нескольких лет она не могла найти удовлетворительного ответа. Я ощущал ее подспудное ожидание и желание получить ответ откуда-то со стороны, от кого-то другого. Она была вовлечена в отчаянные поиски гуру, который мог бы предложить мудрость, так необходимую ей. Вместе с тем, она не может по-настоящему взглянуть вглубь самой себя. Без сомнения, другие пытались помочь ей в этом, предложить то, что она ищет, однако безуспешно. Я же со своей стороны не желаю, чтобы мое имя вошло в список людей, с самыми хорошими намерениями дающих ей советы, но вводящих в заблуждение. Я желаю быть полезным ей, но не хочу ее обижать! Поверхностно прореагировать на ее проблемы - значит дать ей понять, что она слишком глупа, чтобы найти свое собственное решение.

Мне часто приходит в голову мысль, что в работе терапевта самым большим пороком является совет. Это путь ублажения своего собственного “я”, и действуя таким образом, мы как бы заявляем, что знаем лучший путь и тем самым поощряем одностороннюю позицию у клиента. Являясь очень соблазнительным предложением, оно не ведет к развитию, а по сути дела препятствует ему.

Поэтому я стремлюсь огорошить ее фантазией, чтобы заставить вернуться к себе самой как к своему гуру, серьезнее относиться к себе и развить чувство большего самоуважения. Моя реплика: "Счастливого Рождества" - самый короткий путь, чтобы вытащить на поверхность ее фантастические ожидания, что кто-то преподнесет ей решение, как рождественский подарок. Она должна вступить в должность своего собственного Деда Мороза! Это очень похоже на Элли из "Волшебника Изумрудного города", которая все свои надежды связывала с тем, что Замечательный Волшебник ее спасет. Однако, как оказалось, всякий раз у нее уже было собственное решение, хотя сама она этого не сознавала. Точно так же вели себя и ее друзья - Лев, Страшила, Железный Дровосек.

Быть может, Волшебник имел сходную точку зрения. В конце концов, когда к нему впервые обратились за исполнением желаний, он послал их за метлой Злой Ведьмы еще до того, как позволил увидеть себя. Другими словами, он подтолкнул их к использованию как раз тех самых ресурсов, которых, как они думают, им не хватает. Я по сути делаю то же самое. Один из способов заставить семью принимать самостоятельные решения - не только отклонить просьбу указать путь, но и активно предлагать множество дурацких "решений", которые вынудят их обратиться к своим собственным скрытым ресурса. Это сделает очевидным всю нелепость затеи просить кого-то другого решить твои собственные проблемы. Чем более абсурдными представляются мои предложения, тем вероятнее они согласятся сами управлять собственным кораблем.

Однако это гораздо больше, чем просто быть нелепым, или циничным, или незаботливым. Мой отказ взять под контроль их жизненную ситуацию по сути дела является актом заботы... Но это совсем другая забота. Я сказал, что даже не буду пытаться советовать ей, что делать, так как уверен, что у нее самой есть все необходимые ресурсы для самостоятельного завершения путешествия. Такой вид доверия, который предлагает поддержку, необходимую для движения вперед похож на взаимоотношения между родителями и детьми, когда дети должны сами принимать решения по поводу своей собственной жизни. Они не нуждаются в том, чтобы вы принимали решения вместо них, однако было бы совсем неплохо, чтобы вы помогли им в процессе принятия решения. В любом случае необходимо обеспечить им некоторое подспудное чувство поддержки.

Такой тип усилий производит изменения второго порядка, к которым никакой профессиональный совет не в состоянии даже приблизиться. Они дают клиенту понимание, поддержку и уверенность в принятии собственных решений, и в своей последующей жизни он будет уже основываться на них. Избегая ловушек реальности, Ванесса свободна воспринимать себя более серьезно в создании чего-то нового. Если связать это с теми понятиями, которые обсуждались ранее, то можно сказать, что здесь мы имеем дело со Сражением за Инициативу.

Когда сессия продолжилась, Ванесса перешла от поиска решения проблемы парней к разговорам о том, что она не желает быть родителем для собственных родителей.

Ван (обращаясь к родителям): На этой встрече я опять почувствовала, что мне необходимо о вас заботиться.

Дор: Я тоже иногда это чувствую, когда вы рядом. Вы спрашиваете меня, что вам делать? Например, мы приходим домой, и вы говорите: "Нужно ли продавать ферму или строить дом, а?" Я чувствую, что вы возлагаете ответственность на нас, а это вовсе не наша забота.

М: Я думаю, что Майк и Марла думают так же.

Ван: Мне кажется я прихожу в бешенство именно тогда, когда вы используете нас только для того, чтобы мы о вас заботились. Когда я жила в вашем доме и работала на вас, я чувствовала определенность наших взаимоотношений. После восемнадцати эта ситуация меня уже не удовлетворяет, я не хочу работать на вас и заботиться о вас. Я не хочу разделять ответственность за вашу жизнь. Но я чувствую, что вы продолжаете эту ответственность на меня возлагать.

Взять хотя бы дом, который вы никак не можете построить. Или тот факт, что вы нуждаетесь в нас для разговоров с этими бюрократами. Я уверена, что смогла бы собрать все необходимые документы за неделю. Я могу это спокойно сделать, но для вас я ничего такого делать не хочу. Вы же строите ваш собственный дом! Вот что самое важное.

Мне кажется, что с домом дела идут неважно потому, что вам придется в нем жить вместе. Я не думаю, что вы хотите оказаться один на один. Я устала быть отвлекающим объектом в споре о том, что бы вы стали делать друг с другом, когда нас не будет рядом и не на кого будет орать.

М: Да, я думаю, ты права. Это началось много лет назад. Папа тогда обычно говорил: "Хорошо, Мама, ты пойди в церковь с детьми. Поезжай на свадьбу с детьми". Он по сути дела отправлял детей со мной в качестве заменителей себя.

После этой глубоко взволнованной жалобы собственной дочери первым движением Мамы было желание избежать ответственности. Она попыталась прикрыться знакомым и безопасным обвинением Папы как действительного злодея. Себя же она представила просто невинной жертвой.

Мои усилия направлены здесь на то, чтобы поколебать эту позицию. Я хочу, чтобы семья увидела партнерство Мамы и Папы, а не их обычный танец "злодей-жертва".

К: Вы когда-нибудь отдавали себе отчет в том, какие ухищрения вы применяли, чтобы заставить его так поступать?

М: Я не знаю. Я не думаю, что это были ... он просто не хотел со мной ехать. Я не знаю почему.

К: О, я думаю на вашей совести 50% ответственности за это. Я не хочу, чтобы вы приписывали всю ответственность ему.

Мне хочется, чтобы Мама имела возможность осознать свое участие в семейном конфликте. До тех пор, пока она этого не сделала, она бессильна измениться.

О равной ответственности между супругами в конфликтах много говорят, но это, как правило, имеет слабое отношение к действительности. При достаточно серьезном испытании на прочность равенство распадается. А говорить одно и делать совсем другое - значит посеять семена самообмана.

Мне кажется, что проблемы здесь начинаются тогда, когда мы как бы сводим жизненные события в таблицы, производим подсчеты, чтобы определить, кто на самом деле злодей, а кто жертва. Причем список неприемлемого поведения, как правило, необъективный, и все потому, что его “составляют” на основе односторонних поведенческих проявлений, не анализируя в полном объеме последовательность взаимодействия двух субъектов. Мы отмечаем определенное поведение, не обращая внимание на те важные реакции партнера, которые по сути дела являются "нереагированием" и одновременно завершают цикл взаимодействия. И тогда вы наблюдаете "факт" якобы полной последовательности взаимодействия, хотя ее важнейшие звенья могут быть опущены. Любое действие является совместным, даже если эта совместность и скрыта.

Ван: Мне кажется, еще одна причина моей злости - то, что вы не оказываете мне необходимой поддержки при решении некоторых моих проблем. Я чувствую, что не могу положиться на вас как на родителей.

К: Подожди хоть самую малость, не тараторь! Ты говоришь, что хочешь быть взрослой и не заботиться о них и одновременно оставаться ребенком, чтобы они могли заботиться о тебе. Соедини обе части своего разума! Что же ты в действительности хочешь: быть семилетней или восемнадцатилетней?

Здесь я пытаюсь подвергнуть сомнению то, что мне представляется сверхпривязанностью к миру желаний маленького ребенка. Я хочу, чтобы Ванесса приложила необходимые усилия к преодолению своего убеждения в том, что родители продолжают всецело быть ответственными за ее жизнь. Вообще это нормально - желать поддержки и заботы от собственных родителей, но интенсивность ее чувств настораживает. Она как бы остается маленькой.

Ван: Да, я хочу быть взрослой, но я не хочу о них заботиться. Кроме того, я жду некоторой поддержки с их стороны. Я чувствую... Как бы мне это выразить...?

К: Тебе нет нужды это выражать, ты уже выразилась достаточно ясно.

Ван: То что я хочу быть взрослой и ребенком одновременно?

К: Конечно! Ты хочешь, чтобы они о тебе заботились, но не желаешь платить долги. Если ты собираешься быть их ребенком и требуешь заботы о себе, то должна позволить и им быть твоими детьми и заботиться о них.

Ван: Но я не хочу делать ни того, ни другого. Я хочу избавиться от всего этого.

К: Хорошо, в таком случае остается пожелать тебе счастья.

После того как она взвесила предложение или - или, я попытался вернуться к тому, что сопряженные желания - быть независимым от кого-то и одновременно кому-то принадлежать - являются пожизненными спутниками.

Вот как это должно быть! Все происходящее не слишком замысловато, хотя и несет в себе подчас ощущение парадоксальности. Мы проносим через всю жизнь потребность быть опекаемыми и обожаемыми. Я не знаю никого, кто по-настоящему перерос бы эти желания. Параллельно данной потребности развивается нужда в независимости, в том, чтобы быть самодостаточным и автономным. То есть чувствовать, что мы ответственны за свою собственную жизнь и нас никто чрезмерно не контролирует и не опекает. Никто из нас не может вполне преодолеть или, наоборот, полностью принять такое положение вещей.

Итак, две силы остаются на своих местах и борются друг с другом на протяжении всего жизненного пути человека. Мы можем найти много арен, где разыгрывается эта борьба. И решением здесь может стать отнюдь не поиск единственного победителя, а какая-то смесь из этих двух тенденций. Безусловно присущая вам способность к автономности, самодостаточности напрямую связана с вашей способностью быть частью чего-то целого и по-настоящему принадлежать другим. Принадлежность и отделение взаимосвязаны и не представляют собой антагонистических понятий, между ними существует определенная симметрия. Чем больше вы обладаете одним, тем больший доступ у вас имеется к другому. Данные тенденции не противопоставлены друг другу, а скорее друг друга усиливают, их взаимозависимость указывает на интеграцию, как на конечную цель их функционирования.

Как и в случае с другими сторонами нашей эмоциональной жизни, мы оказываемся под влиянием, или вернее под гипнозом тех способов, которыми пользуются наши родители, встречаясь с этими универсальными вопросами человеческого существования. Само обсуждение данных вопросов может служить их демистификации. Прилагать усилия к решению проблемы принадлежности-отделения на публике, открыто - значит предоставить всей семье возможность увидеть ее в ином свете. Они могут начать принимать решения, основанные на том, чего на самом деле они хотят от жизни, а не только на едва уловимой мелодии, звучащей в их головах.

Ван: Среди людей я чувствую себя застенчивой. Я ощущаю себя маленькой девочкой.

К: Не только среди людей, но и наедине с собой?

Ван: О, конечно, да! В этом ведь все дело!

К: Я могу предположить, что здесь кроется причина части твоей амбивалентности... в том, что ты чувствуешь себя маленькой девочкой.

Я пытаюсь помочь Ванессе непосредственно встать перед своим ощущением себя как маленькой девочки, которое не очень-то совместимо с ее желанием быть независимой.

Ван: Да, именно так и происходит, и на работе и с любовниками. Маленькая девочка, сидящая во мне, часто вмешивается в мою взрослую жизнь.

К: Иногда такое ощущение даже бывает полезно. В мире животных подобное явление тоже встречается. Если самка птицы находится в сексуально возбужденном состоянии, она ведет себя как птенец. Таким образом она привлекает к себе самцов. Многие женщины обучились этому трюку... сыграть беспомощную. Посмотри на твою мать. Я подозреваю, что она тоже строила из себя беспомощную, потому-то он ее и взял в жены. Он думал, что сможет выйти сухим из воды, помыкая ею.

Сейчас сила ее беспомощности стала более очевидной для всех. Проблемы взаимоотношений с парнями возникают у нее одновременно с тем, что она сама выступает против того, чтобы соблазнять мужчин женской слабостью. Если она отказывается от тех методов, которыми пользуется ее мать, то прежде всего должна представить, какую цену ей придется заплатить.

Ван: Да, может быть, это хорошо для привлечения внимания, но для более близких взаимоотношений данное свойство вряд ли сработает!

К: Хорошо...

Ван: Хорошо для меня...

К: Так страдать!

Этим комментарием я говорю ей, что радикального решения может вовсе и не существовать и что действительная проблема состоит в том, как лучше перенести боль. Принять боль в качестве партнера в своей собственной жизни и не пытаться избежать ее.

Ван:... или пытаться довести борьбу до конца!

К: ...Возможно как то, так и другое! Если доведешь борьбу до конца, ты будешь одинокой. Видишь, насколько порабощена твоя мать, но она не одинока. Ты можешь применить силу и быть независимой, и не выйти никогда замуж, но тогда останешься одинокой.

М: Это правильно.

К: Так что можешь выбирать. Так или иначе ты должна будешь расплачиваться, и цена в любом случае будет высока.

М: Одной быть очень трудно.

К: Ты не должна выходить замуж до тех пор, пока у тебя есть желание оставаться свободной.

(Смех)

Наш почти легкомысленный комментарий говорит о невозможности одновременно сохранить в неприкосновенности брачный пирог и есть его. Реплика предназначена для того, чтобы уничтожить ее фантазию о замужестве как лекарстве от одиночества. Часто брак усиливает одиночество!

Это обсуждение касается фундаментального противоречия человеческого бытия между желанием быть взрослым и одновременно нежеланием быть одиноким. Самое сложное здесь заключается в универсальном заблуждении, что мы можем в течение любого сколь угодно длительного промежутка времени обладать как тем, так и другим. Может быть, однажды мы придем к тому, что борьба является диалектикой человеческой жизни, ее центром и не предполагает универсальных решений.

Представление о браке в нашей культуре являет собой едва ли не самую продвинутую форму данной дилеммы. Как однажды мастерски выразился Хельмут Кайзер (1965), мы входим в брак с вполне развитым "бредом слияния". Это напоминает симбиоз младенца с матерью. Все мы ожидаем, что как только прозвучат брачные клятвы, наши жизни тотчас станут целостными, пустота внутри и вокруг нас заполнится и наши потребности будут полностью удовлетворяться. Даже если данная последовательность событий и происходит в течение какого-то ограниченного времени, на следующее утро все представляется в гораздо более тусклом свете. Наиболее трогательным в данной иллюзии является убеждение, что не только само слияние замечательно, но что и после слияния ты будешь самодостаточным. Близости очень ждут и предполагается, что сама жизнь будет следовать тем фантастическим сценариям, которые нами задуманы. К несчастью, супруги имеют тенденцию к несовершенству. В конце концов, чем сильнее будет стремление к близости, тем больше будет взаимных придирок и разочарований.

Первый этап в преодолении этого "бреда слияния" - самому состояться как человеку. Основные "ингредиенты" целостного человека "она" и целостного человека "он" необходимы для создания такого образования, как "мы", посредством чего только и может быть достигнута близость. Если "ему" или "ей" не хватает взрослости, то сам процесс становления "мы" будет переполнен сложностями, непониманием и разочарованием.

Оставляя Ванессу наедине с репликой: "Тебе не следует выходить замуж до тех пор, пока ты хочешь быть свободной", - я пытался подвергнуть сомнению ее фантазию "они жили-поживали да добра наживали". В нашей культуре в чистом виде сохраняется фантастические представления о том, что брак - это цель, которой нужно достичь, а не процесс, в который необходимо вступить. Забавно, как редко правила и маневры ухаживания адекватно соотносятся с реалиями супружеской жизни.

Хотя беседа, представленная выше, велась между мной и Ванессой, комментарий Мамы показывает, что она признает значимость обсуждаемой темы. Выбор, сделанный ею и Джоном, подчеркнут как волевой акт, а не как случайность. Обычное объяснение, используемое столь многими супружескими парами - "временное сумасшествие", - применительно к их конкретному выбору брачного партнера, не соответствует действительности.

Состоявшееся публичное обсуждение динамики выбора брачного партнера открывает возможности для более ясного видения ситуации всеми членами семьи. Сейчас они уже могут активно включаться в те взаимоотношения, в которые хотят, фантазировать по их поводу и проверять их же. Слушая эти словесные баталии, выраженные достаточно определенно, дети смогут избежать наследственных семейных образцов и повторения тех ошибок, к которым они восприимчивы уже потому, что включены в семейную систему. Теперь они будут менее склонны к сверхкомпенсации по отношению к тем проблемам, которые видят у своих родителей, подсознательно стремясь найти партнера с противоположными личностными свойствами. Конечно, это в конце концов оборачивается слабо завуалированной копией тех самых паттернов, повторения которых они стремятся избежать. Что же касается родителей, то поскольку их “танцы” публично обсуждались, взаимоотношения между ними теперь уж никогда не будут точно такими, как были. Они могут выбрать повторение шагов “танца”, но не в состоянии полностью восстановить тот же уровень комфорта, безразличия и бесстрастности, когда вновь станут “танцевать”.

Однако хорошо устоявшиеся паттерны умирают медленно. Ниже Мама приводит еще один пример того, как ее оставили одну с детьми. Хотя, по сравнению с предыдущим примером, здесь имеются существенные различия, - она пытается доказать, что в данной ситуации может попробовать кое-что посильнее. Хотя она произнесла фразу: "под дулом пистолета" в игриво-капризной манере, во всяком случае без намерения сделать что-то реально, я попытался принять сказанное всерьез. Тем самым я хотел повлиять на ее воображение.

М: Нам не удавалось побыть вместе скорее всего потому, что всегда вокруг были дети. Они всегда тащились за мной. Пару раз я говорила: "Знаешь, Джон, пойдем со мной в автоматическую прачечную". Конечно, я не приказывала ему делать это под дулом пистолета, как должна была бы.

К: А пистолет-то у вас хоть есть? Вы могли бы обзавестись маленьким итальянским "Беретта” - он совсем небольшой, можно носить в сумочке. Имейте в виду, что 25-й калибр гораздо лучше 22-го.

Очень здорово было прицепиться к идее Мамы под дулом пистолета заставить Папу участвовать в ее делах. Это льет воду на мельницу маминого решения быть личностью.

М: В последний раз я ему пробовала предложить что-то в этом роде...

К: Вы бы могли воспользоваться электрическим устройством, которым скот загоняют. Вы знаете, что это такое?

М: Да.

К: Эти устройства прямо-таки замечательные. Тогда каждый раз, когда захотите, чтобы он куда-то с вами пошел, вы должны сказать: "Пожалуйста, Джон, зззззззззт!”

М: Он всегда говорит: "Я устал и хочу спать!"

К: Но он изменится. Я сейчас как будто слышу его голос: "Сейчас я устал и хочу спать.... аааааааааааайййййй!"

М: Конечно, в таком случае он изменится.

К: "Хорошо. Давай пойдем на танцы. Только не касайся меня больше этой штукой!"

Наше метафорическое обсуждение подвинулось ближе к дому с утварью, которая безусловно известна фермерской семье. Содержание этого разговора может заставить Папу проснуться. Расширяя фантазию через обсуждение того, как все это будет выглядеть по-настоящему, мы добавляем в ситуацию компонент реальности.

Позже опять обсуждалась тема Ванессы и ее парней. На поверхность всплыл ее способ привлекать мужчин, используя образ маленькой девочки.

К: Итак, теперь ты знаешь, как тебе поймать кого-то на крючок, если решишь, что именно данный парень тебе подходит.

Ван: Просто быть 7-летней девочкой.

(Смех)

К: Он может купить тебе большую куклу.

Конкретизируя аспект “маленькой девочки” как одну из причин ее амбивалентности, я надеюсь, что она обретет большую свободу выражения.

Ван: Господи! Я чувствую, что разговор становится все нелепее и нелепее!

К: Да, но это уже было достаточно нелепо само по себе, без всякого моего вмешательства. Я же лишь пытаюсь более ярко живописать ситуацию.

(Смех)

Я хочу, чтобы они продолжали сами отвечать за свою собственную жизнь. Ее протест против нелепости ситуации является просто-напросто очередной попыткой возложить ответственность на меня. Я же, конечно, эту возможность отклонил.

Ван: Я понимаю, к чему вы клоните. Действительно, общаясь с мужчинами, я вхожу в роль ребенка, хочу, чтобы они заботились обо мне и лелеяли меня. Было бы хорошо, если бы и родители тоже удовлетворяли мои потребности, но я думаю, что они для этого не подходят.

К: Отчего же нет?! Твоя мама очень даже подходит, но только в том случае, если ты возьмешь ее к себе на службу и будешь платить жалованье.

Ван: Отлично! Полный обмен!

Мар: Быть может, твой гуру дает тебе все это без намерения получить что-либо взамен?

Ван: Да.

К: Ты уверена? Он ведь захочет взамен твою душу, не правда ли?

Ван: О, да! Конечно!

(Смех)

Я отдавала свою душу!

Жизненно важно разоблачить убеждение, что кто-то другой сможет сделать нечто существенное для вас. Если отдать свою душу гуру, на какое-то время можно успокоиться, но, чтобы по-настоящему стать личностью, вы должны свою душу вернуть.

Когда беседа приближалась к концу, Папа решил включиться в разговор в еще более личностной манере. Как было уже замечено ранее, чувство все возрастающей открытости в семье теперь сделало для Папы безопасным путь к дальнейшей откровенности. Он спросил, не было ли причиной выкидышей то, что он распылял гербициды, уничтожая сорняки. Его не покидало чувство вины за четыре выкидыша у Мамы, и он связывал каждый из них со своей работой на ферме.

К: Вы говорили когда-нибудь об этом Маме раньше? О том, что вы чувствуете свою вину по этому поводу?

М: Нет.

П: Мы обсуждали с ней, что мне не по душе использовать эти химикаты.

К: ( Маме ) Он не безнадежен и еще станет человеком. Все эти годы он жил с таким чувством вины и никому об этом не говорил. Ни вам и никому из детей. Знал ли кто-нибудь из вас об этом?

Дор: Нет.

К: Почему вы не разговариваете с людьми, глупец!

П: Все может быть. Иногда не хочется думать о плохом, пока оно не станет очевидным.

К: Я имею в виду отнюдь не факты. Я имею в виду разговоры о ваших страданиях. Они говорят вам о своих, почему же вы о себе молчите?

Оказывается, защитная оболочка Папы предназначена не столько для того, чтобы не допустить других в собственный мир, сколько для того, чтобы сделать незаметной свою боль. Я же предложил другой путь.

Хотя все вышло на поверхность в слегка замаскированной форме, тот факт, что Папа вынес проблемы своей внутренней эмоциональной жизни на суд семьи, является очень впечатляющим. После стольких лет сокрытия своего чувства вины и ужаса, которые были связаны с тем, что распыление гербицидов возможно привело к выкидышам, он наконец-то ищет путь к облегчению своих страданий. Его попытка стать более человечным является свидетельством существования потенциала роста в этой семье.

Это типичное явление в процессе семейной терапии. Когда на сессии сложилась терапевтическая атмосфера, разные члены семьи оказались достаточно смелыми и почувствовали себя достаточно комфортно, чтобы принять более личностную позицию. Как только стало ясно, что боль на самом деле не является врагом и внутрисемейная борьба не окончится уничтожением какой-то из сторон, на поверхность вышла собственно человеческая сторона всего происходящего.

Я хотел специально подчеркнуть тот риск, который взял на себя Папа, когда убедился, что не останется незамеченным. Такая ситуация - редкость в данной семье и может вывести на путь позитивных изменений. Мои усилия были направлены на поддержку такого рода изменений во внутрисемейных отношениях, и я дразнил Папу по поводу риска действительно стать человеком. С ним нельзя быть слишком сентиментальным и говорить высокопарно. Я хочу, чтобы дети поняли: он гораздо более сложнее того поверхностного образа "отдаленного" отца, который уже сложился. Пусть он играл эту роль много лет, ему необходимо как-то вырваться из нее и не погибнуть. Моя задача - помочь им увидеть, что он человек, полный чувств, страхов и слабостей, а не только законсервированный стоик.

Обозвать его глупым - еще один способ бросить вызов этой роли Папы и в то же время поддержать выходящую на первый план личность. В этом аспекте назвать человека глупым - очень хороший способ привлечь его внимание. Потом я бы хотел предложить ему другой путь бытия, уже не такой глупый - говорить с семьей о своих проблемах, о своем внутреннем мире. Если раньше он жил с установкой, что показывать свою эмоциональную жизнь глупо, сейчас я хочу склонить его к мнению, что глупо сдерживать свою боль. Когда такая точка зрения исходит от другого человека, быть может, он будет в состоянии принять ее к рассмотрению.

Молчание Папы в течение всех этих лет, конечно, не является функцией только его личности. Семью тоже необходимо принять во внимание. Возможно, никто в семье в действительности не хотел знать о такой его стороне. Может быть, его вынудили уйти в изоляцию или как-то отпугнули. Навязанный образ мужа-папочки, смахивающий на плюшевого медведя, действительно может сильно напугать.