Семейный роман невротиков (пер. Р. Ф. Додельцева и А. М. Кесселя) - Фрейд об искусстве - Автор неизвестен

Отделение подрастающего индивида от авторитета родителей — один из самых необходимых, но и самых болезненных ре­зультатов развития. Совершенно необходи­мо, чтобы это отделение произошло, и мо­жно предположить, что каждый нормально сформировавшийся человек в известной ме­ре осуществил его. Да, общественный про­гресс вообще основывается на этом антаго­низме двух поколений. С другой стороны, существует разновидность невротиков, в состоянии которых распознается обуслов­ленность тем, что они потерпели неудачу в осуществлении этой задачи.

Для маленького ребенка родители пре­жде всего являются единственным автори­тетом и источником всяческого доверия. Самое сильное и чреватое последствиями желание этого возраста — стремление стать такими же, как родители (соответст­венно полу ребенка и одного из родителей), такими же большими, как отец и мать. Однако по мере интеллектуального разви­тия ребенок с необходимостью постепенно узнает, к какой категории относятся его родители. Он знакомится с другими роди­телями, сравнивает их с собственными и так получает право сомневаться в припи­сываемой им бесподобности и неповтори­мости. Незначительные события в жизни ребенка, которые вызывают его недоволь­ство, дают ему повод критиковать роди­телей, а полученное знание о том, что дру­гие родители в некотором отношении пред­почтительнее, использовать в ущерб своим родителям. Из психологии неврозов мы знаем, что при этом, помимо прочего, дей­ствуют также сильнейшие побуждения сек­суального соперничества. Основа такого рода поводов, очевидно, чувство обиды. Слишком часто возникают ситуации, когда ребенок обижен или, по меньшей мере, чув­ствует себя обиженным, когда ему недоста­ет полноценной родительской любви или, особенно, когда он сожалеет о том, что должен делить эту любовь со своими бра­тьями и сестрами. Чувство того, что со­бственные симпатии не встречают полной взаимности, затем находит выход в идее из раннего детства, часто сознательно всплы­вающей в памяти, о том, что являешься пасынком, падчерицей или приемышем. Многие не ставшие невротиками люди очень часто припоминают такие ситуации, когда они, главным образом под влиянием литературы, подобным образом восприни­мали неприязненное поведение родителей и отвечали на него. Впрочем, здесь уже проявляется влияние пола, потому что мальчик позднее демонстрирует большую расположенность к враждебным порывам против отца, чем против матери, и намного более сильную склонность избавиться от него, чем от нее. Фантазии девочки, види­мо, оказываются в этом вопросе значитель­но слабее. В этих порывах души, сознатель­но вызываемых в памяти из детских лет, мы обнаруживаем обстоятельство, дающее нам возможность понимать миф.

Следующая ступень развития этого на­чинающегося отчуждения от родителей, ре­дко вспоминаемая осознанно, но почти все­гда демонстрируемая психоанализом, мо­жет быть названа семейным романом нев­ротиков. Ибо непосредственно к сущности невроза, а также к любому высокому даро­ванию относится совершенно особая рабо­та фантазии, которая проявляется прежде всего в детских играх и которая теперь, начиная приблизительно с периода, пред­шествующего половому созреванию, овла­девает темой семейных отношений. Ха­рактерным примером этой особой работы фантазии является известный «сон наяву«, который долго сохраняется и после достижения половой зрелости. Точное на­блюдение этих снов наяву показывает, что они служат осуществлению желаний, ис­правлению жизни и преследуют главным образом две цели: эротическую и честолю­бивую (за которой, однако, в основном то­же стоит эротическая). Фантазия ребенка в указанное время занята задачей избавить­ся от презираемых родителей и заменить их, как правило, на таких, которые занима­ли бы более высокое социальное положе­ние. При этом используется случайное со­впадение с реальными событиями (знаком­ство с хозяином замка или владельцем по­местья в сельской местности, с князьями в городе). Эти случайные события пробуж­дают зависть ребенка, которая затем нахо­дит выражение в фантазии, заменяющей обоих родителей более знатными. Техника разработки таких фантазий, которые, разу­меется, в это время осознаны, определяют­ся способностями ребенка и материалом, находящимся в его распоряжении. Речь идет и о том, были ли эти фантазии выра­ботаны с большим или с меньшим старани­ем смягчить реальность. Эта фаза достига­ется в период, когда ребенок еще не облада­ет знанием сексуальных предпосылок свое­го происхождения.

Когда затем появляется знание о разноо­бразных сексуальных отношениях матери и отца, когда ребенок постигает, что pater semper incertus est2*, в то время как мать —certissima3*, тогда семейный роман претер­певает своеобразное ограничение: ребенок довольствуется тем, что возвышает отца, но и не ставит более под сомнение свое происхо­ждение от матери как нечто решенное раз и навсегда. Эта вторая (сексуальная) фаза семейного романа несет в себе еще один мотив, который в первой (несексуальной) фазе отсутствует. С познанием половых про­цессов возникает склонность рисовать себе эротические ситуации и отношения, движу­щей силой чего выступает желание поместить мать, предмет высшего сексуального любо­пытства, в ситуацию тайной измены и тайных

любовных отношений. Таким образом, те первые, вроде бы несексуальные фантазии поднимаются теперь на высоту осознания.

Впрочем, здесь также проявляется мо­тив мести и возмездия, стоявший ранее на переднем плане. Эти невротичные дети большей частью те, кого родители наказы­вали, отучая от дурных сексуальных привы­чек, и кто теперь посредством таких фан­тазий мстит своим родителям.

Совершенно своеобразно развиваются дети, родившиеся поздно, которые с помо­щью подобных выдумок (совсем как в исто­рических интригах) прежде всего лишают своих предшественников их превосходства и часто не боятся приписать матери столько любовных отношений, сколько имеется кон­курентов. Интересен тот вариант этого се­мейного романа, когда герой-сочинитель возвращает легитимность для самого себя, устраняя в фантазии братьев и сестер как незаконных. При этом семейным романом может управлять еще один интерес, который своей многосторонностью и разнообразным применением идет навстречу разнообразным устремлениям. Так, например, маленький фантазер отрицает родственную связь с сест­рой, если она привлекла его сексуально.

Тому, кто с дрожью отворачивается от этой порочности детской души, более того, оспаривает даже возможность подобных вещей, следует заметить, что все эти кажу­щиеся недоброжелательными выдумки де­тей, собственно, не имеют в виду ничего плохого и, слегка маскируясь, сохраняют оставшуюся изначальную нежность ребен­ка к своим родителям. Это только кажущи­еся вероломство и неблагодарность; подро­бно рассматривая наиболее частую из этих фантазий (замену обоих родителей или то­лько отца более замечательными людьми), мы открываем, что эти новые и знатные родители сплошь наделены чертами, про­истекающими из реальных воспоминаний о настоящих низкородных родителях, так что ребенок, собственно говоря, не устраня­ет, а возвышает отца. Да, все стремление заменить настоящего отца более знатным есть лишь выражение тоски ребенка по ут­раченным счастливым временам, когда его отец казался ему самым благородным и са­мым сильным мужчиной, а мать — самой милой и самой красивой женщиной. Он отворачивается от отца, которого знает те­перь, к тому, в которого верил в раннем детстве, и фантазия — это, собственно, лишь выражение сожаления о том, что то счастливое время прошло. Таким образом,и императрице эти светлейшие особы оз-

переоценка ранних детских лет в этих фан-начают отца и мать. Детская переоценка

тазиях вновь вступает в свои полные права,родителей сохраняется, таким образом,

Интересный материал к этой теме дает изу-и в сновидении нормального взрослого.

чение сновидений. Ведь толкование сновидений показывает, что еще и в более по-. «Traumdeutung». 8. АиП. S. 242 (Ges. Werke.

здние годы в сновидениях об императоревд. п_III).