Роль

— способ поведения людей, отвечающий принятым нормам и зависящий от их статуса в конкретной группе или социуме в целом. По сути дела, роль, будучи социальной функцией личности, является динамическим аспектом статуса. Понятие «роль» и понятие «статус» еще в 1936 году введены и описаны американским психологом Р. Линтоном, который рассчитывал, опираясь на них, построить модель поведения людей в различных ситуациях. Традиционно различают роли социальные, детерминированные положением индивида в обществе в целом и потому являющиеся социальной функцией объективных социальных отношений (эта категория ролевой принадлежности и соответствующей ролевой активности находится в поле зрения, прежде всего, социологии, демографии и т. д.), и межличностные, или групповые роли, обусловленные положением личности в системе межличностных отношений конкретного сообщества (лидер, ведомый, изолянт, среднестатусный и т. д.). Помимо этого, как правило, различают институализированные (либо официальные, формальные, либо «договорные», конвенциональные) роли, а также роли «спонтанные», возникающие в рамках актуально складывающихся неформальных обстоятельств совместной деятельности и общения. Если роль в определенном смысле «безлична», а ролевые предписания неизменны вне зависимости от конкретного носителя роли, то индивидуальным способом ее реализации является ролевое поведение. Именно это понятие характеризует личностные особенности конкретного носителя роли. Ролевое поведение учитывает уникальные индивидуально-психологические характеристики личности и неповторимые конкретные условия реализации ею социальной роли, в которых эта личность функционирует. Сколько исполнителей роли, столько и вариантом ее исполнения.

В зависимости от решаемых задач и методологической базы того или иного направления, либо школы, встречаются самые разнообразные определения понятий «роль» и типологии ролей. В собственно социально-психологических исследованиях, роль чаще всего связывают с установками личности и процессом их изменений. Экспериментально зафиксировано, что роли и установки находятся в соотношении взаимозависимости. С одной стороны, личностные установки обусловливают как процесс ролевого самоопределения (например, индивид может осознанно отказаться от должности, связанной с контролем за другими людьми, поскольку данная ролевая функция противоречит его установкам), так и индивидуальные особенности ролевого поведения (в зависимости от установок индивид в роли руководителя может придерживаться того или иного стиля руководства).

В то же время, если в силу каких-либо причин личность оказывается вынужденной исполнять роль, не отвечающую наличным установкам, это приводит к изменению последних. Ф.Зимбардо и М.Ляйппе описывают ряд экспериментов по изучению изменения установок под влиянием исполнения ролей, проведенных в середине прошлого века И. Джанисом: «В первых исследованиях на эту тему сопоставлялось изменение установок испытуемого в результате произнесения им импровизированной речи в защиту позиции, к которой он первоначально относился негативно, с изменением установок под влиянием прослушивания или чтения стенограммы уже подготовленной речи, из которой следуют такие же выводы. Выяснилось, что в тех случаях, когда речь была импровизированной, когда испытуемые выстраивали ее сами, тенденция к “потеплению” отношения к чужой и изначально неприемлемой установке проявлялась ярче. Это было верно даже тогда, когда студенты колледжа приводили аргументы в пользу призыва студентов на военную службу. Позднее... было проведено исследование, имеющее более прямое практическое значение: как добиться того, чтобы у курильщиков сформировалось более негативные установки по отношению к курению и чтобы в конце концов они вовсе отказались от своей вредной привычки?

Для этого исследования были отобраны студентки колледжа, каждая из которых выкуривала по крайней мере 15 сигарет в день; случайным образом их разделили на две группы: группу разыгрывания ролей и контрольную. Каждую студентку из первой группы просили сыграть роль пациентки: она лечится “от сильного кашля, который никак не проходит” и пришла к врачу уже в третий раз... Во время этого третьего визита она узнает, что у нее обнаружен рак легких и необходима срочная операция... Конечно же, она должна немедленно бросить курить...

Затем были разыграны минипьесы, в которых экспериментатор исполнял роль доктора, а испытуемая выступала в роли женщины, узнавшей, что она может умереть из-за того, что много курит. Студентки из контрольной группы не принимали столь активного участия в исполнении этой малоприятной, даже устрашающей роли, а просто прослушивали магнитофонную запись одного из сеансов активной ролевой игры...»1.

Как выяснилось впоследствии, «по сравнению с испытуемыми из контрольной группы, участницы ролевой игры выражали более глубокую убежденность в том, что курение вызывает рак легких, и опасения, что оно причинит вред их собственному здоровью. Кроме того, участницы ролевой игры уверенно сообщали о своем твердом намерении бросить курить. ... Результаты телефонного опроса, проводившегося через две недели после сеансов эксперимента, показали, что студентки из контрольной группы ежедневно выкуривали на 4,8 сигарет меньше, чем прежде... Но при активном “погружении” в эту ситуацию посредством исполнения роли сила эффекта удваивалась: по сообщениям студенток из первой, «ролевой» группы, они в среднем за день выкуривали на 10, 5 сигарет меньше прежнего»2.

Для понимания характера влияния роли на установки имеет смысл использовать типологию, разработанную С. Дэниэлс на базе ролевой теории Дж. Морено. В рамках данной типологии выделяются три вида ролей, с точки зрения их функциональности и влияния на личность: прогрессивные (функциональные), роли совладания и регрессивные (дисфункциональные).

Прогрессивные, или функциональные роли способствуют не только формированию позитивных установок, но и личностному развитию в целом. При этом они совершенно не обязательно носят внешне привлекательный характер. Так, в приведенном примере отказу от вредной и, более того, смертельно опасной привычки способствовало пребывание испытуемых в эмоционально тяжелой и, попросту говоря, страшной роли онкологического больного.

Роли совладания в наименьшей степени влияют на установки, поскольку, как правило, представляют собой крайне ригидный, доведенный до автоматизма поведенческий паттерн, обычно усвоенный в детстве и направленный на обеспечение, прежде всего, физического выживания индивида. Примером такого рода может быть роль чистоплотного ребенка, который, не дожидаясь родительского напоминания, дважды в день чистит зубы, моет руки перед едой и т. д.

Наконец, регрессивные, или дисфункциональные роли приводят к формированию деструктивных, разрушительных установок, а, в конечном счете, к деградации личности. Более чем красноречивое подтверждение этому было получено в ходе имеющего скандальную известность (был даже снят художественный фильм) эксперимента, проведенного Ф. Зимбардо в 1971 г. в Стэнфордском университете в США. Как пишет Д. Майерс, «Зимбардо, также как многих других, давно интересовал вопрос: являются ли тюремные зверства порождением порочных преступников и злобных охранников или сами роли охранника и заключенного ломают и ожесточают даже жалостливых людей? Приносят ли жестокость в заведение сами люди или же заведение делает людей жестокими?»1.

Для этого Ф. Зимбардо предложил студентам-добровольцам в течение двух недель исполнять роли охранников и заключенных в импровизированной тюрьме. Для понимания социально-психологической подоплеки дальнейших событий существенно важно, что в описываемый период Стэнфордский университет представлял собой, по сути дела, закрытое учебное заведение для выходцев из богатых англосаксонских семей. Студенты с детства воспитывались на принципах протестантской морали и этики и воспринимали друг друга как членов единой привилегированной касты. Вот что произошло дальше: «Кинув монетку, Зимбардо выбрал охранников из числа студентов. Он выдал им униформу, дубинки, свистки и проинструктировал, как поддерживать дисциплину. Оставшихся студентов заперли в камерах и заставили надеть унизительную робу. После веселого первого дня, когда все «вживались» в свои роли, охранники, заключенные и даже экспериментаторы оказались пленниками ситуации. Охранники стали унижать заключенных, некоторые из них придумали жестокие и оскорбительные правила. Заключенные не выдержали, взбунтовались, а потом впали в апатию. Так возникло, писал Зимбардо “все растущее несоответствие между реальностью и иллюзией, между выполнением роли и самоидентичностью.... Эта тюрьма, которую мы сами создали, стала поглощать нас как созданий своей собственной реальности”. Углядев опасность социальной патологии, Зимбардо вынужден был уже через шесть дней прекратить эксперимент, рассчитанный на две недели»2.

Эксперимент Ф. Зимбардо, ставший на долгие годы объектом жесточайшей критики, не только продемонстрировал опасность дисфункциональных ролей для личности и общества, но одновременно еще раз убедительно подтвердил феноменальную эффективность ролевой симуляции не только как метода изменения установок и модификации поведения, но и как средства обучения. В самом деле участники эксперимента не только стали разделять установки, свойственные охранникам и заключенным, являвшимся для данного контингента испытуемых «людьми с другой планеты», но и очень быстро освоили предметную сторону деятельности, знакомой им разве что по кинофильмам.

В результате, ролевые игры получили самое широкое распространение не только в социально-психологической и психотерапевтической практике, но и в смежных областях деятельности, например, при обучении иностранным языкам методом «погружения».

В практической работе социального психолога различные модификации ролевых игр используются для решения самых разнообразных задач. Но, пожалуй, наиболее часто к ролевой симуляции и, так называемой, технике обмена ролями обращаются при работе с конфликтными ситуациями.

Эффект данной техники основан, прежде всего, на возможности для каждого из участников взглянуть на ситуацию глазами другого. Это чрезвычайно важно с точки зрения продуктивного разрешения конфликта, поскольку, по справедливому замечанию Г. Лейтц, «тем самым повышается ролевая гибкость, значение которой мы оценим верно только тогда, когда учтем тот факт, что деструктивный потенциал в отношениях напрямую зависит от степени фиксации контрагентов на прежней своей точке зрения. Но поменявшись ролями, они воспринимают ту же самую ситуацию с позиции другого. Благодаря этому сознание обоих расширяется». Как следствие, каждому из участников конфликта, «...знакома уже не только половина реальности своей ситуации, то есть “реальность со своей точки зрения”; оба теперь осознают реальность в полном объеме. Это всеобъемлющее сознание складывается из переживания в собственной роли и из переживания в роли визави. Такой целостный опыт обеспечивает более объективную оценку ситуации “по ту сторону добра и зла”»1.

Таким образом, использование ролевой симуляции и техники обмена ролями для разрешения конфликта позволяет отсечь личностные проекции участников, обусловливающих и усиливающих такие искажения восприятия, как предубеждение в пользу самих себя, тенденции к самооправданию, фундаментальную ошибку атрибуции, негативные стереотипы, от сути разногласий, а также минимизировать искажения восприятия, связанные с коммуникативным процессом. Тем самым, ситуация освобождается от подлинно деструктивных составляющих конфликта, поскольку, с точки зрения современной социальной психологии, «во многих конфликтах содержится лишь небольшое ядро подлинно несовместимых целей; главная проблема — искаженное восприятие чужих мотивов и целей»2.

Понятия «роль» и «ролевое поведение» для практического социального психолога выступают и в качестве первостепенного предмета изучения, и в качестве своеобразного интерпретационного «ключа» при характеристике и содержательном объяснении психологической сути процессов группообразования и личностного развития в условиях конкретных сообществ людей.