Гамбургский счет

(в социальной психологии) — определение действительной, реальной, объективной позиции личности на ступенях какой-либо «ранговой лестницы», как правило, в противовес официальному и при этом нередко формальному ее статусу. Следует отметить, что вряд ли можно найти такую сферу социальной активности, в рамках которой, оценивая подлинное место того или иного субъекта, не оказалось бы необходимым для получения адекватного реальности ответа на вопрос: «кто он по статусу?» выяснять, кто он по статусу именно по «гамбургскому счету». Вопрос о том, откуда пришел в повседневный, обыденный, а в последние годы и в собственно психологический язык термин «гамбургский счет», имеет достаточно историко-романтический ответ. «Своим происхождением это условное обозначение обязано традиции, которая существовала в спорте в начале XX столетия, где главенствующее место занимала, наряду с боксом, классическая (французская) борьба. Турниры и чемпионаты, как правило, проводились на арене цирков и не отличались честностью, имея откровенно коммерческий характер. Победитель зачастую отличался не столько своими спортивными успехами, сколько предварительным сговором борцов и арбитров. При этом возникла необходимость определять реальное место каждого борца среди других участников состязаний с тем, чтобы каждый из них в дальнейшем получал заслуженное место и при распределении выручки. С этой целью раз в году в Гамбурге проводились соревнования борцов за закрытыми дверями, где честно определялось положение каждого из них. В дальнейшем термин “гамбургский счет” получил широкое распространение за пределами спортивного мира»1. В рамках психологической науки этот термин наиболее широко в последние годы стал употребляться именно в социальной психологии. Как правило, его использование осуществляется тогда, когда необходимо «развести» ролевой и личностный авторитет, формальную и реальную, неформальную позицию в иерархии власти того или иного члена общности. В связи с этим феномен «гамбургского счета» важен не только как обозначение определенных явлений в логике интрагруппового структурирования, но и как своего рода интерпретационный «ключ» для объяснения психологических последствий изменения статусной позиции того или иного субъекта при потери им формальной позиции в иерархии власти или высокого уровня подлинной авторитетности кого-либо, формального статуса попросту не имеющего.

При том, что, как уже отмечалось, понятие «гамбургский счет» в последнее время все активнее используется в научном обиходе на сегодняшний день оно все-таки по большому, «гамбургскому» счету все еще остается, прежде всего, оборотом из профессионального сленга социальных психологов-практиков. В этой связи вполне понятным выглядит отсутствие специальных исследований совокупности социально-психологических явлений, описываемых с помощью данного термина. Вместе с тем, как в социально-психологической практике, так и в рамках научно-исследовательской деятельности, связанной, в первую очередь, с изучением статусно-ролевой структуры малых групп, накоплен обширный эмпирический материал, напрямую связанный с данной проблематикой.

Классическим примером специфического «расклада», при котором лицо, занимающее высокую статусную позицию в официальной иерархической структуре сообщества, при этом фактически лишено реального авторитета и власти, может служить история зиц-председателя Фунта, описанная И. Ильфом и Е. Петровом в романе «Золотой теленок». Как известно, «профессией» этого персонажа, чье имя стало нарицательным, была должность председателя всевозможных акционерных обществ, несущего полною ответственность за их деятельность, но при этом не только не обладающего каким-либо влиянием, но зачастую даже не представляющего, кто именно реально принимает те или иные решения и получает дивиденды.

Реальная история бизнеса знает немало подобных, хотя, конечно же, и не столь анекдотичных примеров. Так, знаменитый основатель компании «Форд-мотор» Г. Форд-старший, формально удалившись от дел (председателем компании стал его сын Эдсел), фактически сохранил все свое влияние на дела компании (по мнению многих специалистов в области менеджмента, именно такое «закулисное» управление, часто идущее вразрез с решениями, принимаемыми официальным президентом и его окружением, стало одной из основных причин того, что дела компании в конце 30-х гг. прошлого века сильно пошатнулись). Еще более показательна в рассматриваемом контексте история создания фонда Форда. Столкнувшись с перспективой утраты львиной доли капитала при передаче его наследникам (согласно принятому в США в период «нового курса» Ф. Рузвельта налоговому законодательству, сумма налога на наследство могла составить 91% от всего состояния Г. Форда), Г. Форд-старший и его сын Эдсел продемонстрировали незаурядную надситуативную активность, придумав совершенно новый и неординарный для того времени ход. В 1936 г. ими был основан Фонд помощи просвещению Форда, которому передавалось 90% акций компании «Форд-мотор». Таким образом, в собственности Фордов осталось всего 10% капитала, что естественно избавляло их от большей части налогового бремени. При этом передача львиной доли акций Фонду сопровождалась важной оговоркой — эти акции давали право на получение дивидендов, но не обладали правом голоса. Итак, владея всего лишь 10% акционерного капитала, семья Фордов сохранила 100% контроль над компанией «Форд-мотор». Вполне понятно, что по «гамбургскому счету» они сохранили за собой доминирующую позицию в деле управления компанией.

Надо сказать, что не только в сфере организационной психологии, но практически и в любой иной прикладной области психологической науки социальные психологи-практики сталкиваются с тем, что неформальная интрагрупповая структура в большей или меньшей степени отличается от официальной, причем как с точки зрения аттракционных предпочтений, так и референтности того или иного члена сообщества. Более того, в ряде случаев высокозначимыми по «гамбургскому счету» оказываются лица, вообще не имеющие никакого официального статуса и даже формально не принадлежащие к данному конкретному сообществу. Так, например, исследуя структуру своих социальных связей в контексте профессиональной деятельности, некоторые менеджеры с удивлением отмечали, что отдельные их близкие знакомые или родственники оказываются в реальности более значимыми фигурами чем, например, заместители или даже партнеры по бизнесу. В этой связи необходимо отметить, что по мере развития группы происходит постепенная интеграция формальных и неформальных референтности и власти. Как правило, в группах высокого уровня социально-психологического развития типа команда отсутствуют серьезные расхождения «по гамбургскому счету» между официальной и реальной позицией в интрагрупповой структуре того или иного ее члена. В группах же, находящихся на начальных стадиях групповой динамики, такой «разрыв» обычно носит отчетливо выраженный характер.

Также стоит обратить внимание на то, что в организационной психологии понятие «гамбургский счет» применяется к оценке как отдельных индивидов и групп, так и организаций в целом. Это тем более оправдано в связи с тем, что конкуренция в условиях реально функционирующего рынка всегда протекает именно по «гамбургскому счету». В этих условиях формальный статус и престиж той или иной компании часто не только не дает преимуществ в рамках актуальных состязаний, но и делает компанию потенциально более уязвимой, поскольку мешает ее представителям в адекватной оценке ее видению перспектив и оперативному реагированию на сколько-нибудь скоротечные изменения, происходящие на рынке.

Примером может служить кризис компании IBM, имевший место в середине 80-х гг. XX в. К тому времени IBM на протяжении многих лет была бесспорным мировым лидером на рынке вычислительных устройств. При этом основной сферой деятельности и предметом особой гордости IBM было производство, так называемых, мейнфреймов — сверхмощных стационарных компьютеров, способных обрабатывать огромные массивы данных и использовавшихся в системах государственного и военного управления, в транснациональных корпорациях и т. п. Стоимость одного такого агрегата в 1987 г. составляла в среднем 11,5 млн. долларов. Вполне понятно, что создание конкурентоспособного производства подобных «монстров», являвшихся, по сути дела, уникальным штучным товаром, способного потеснить IBM на рынке, было совершенно не под силу даже крупным компаниям, не говоря о «скромных новичках» вроде предприятия М. Делла или Apple. Однако стремительное развитие компьютерных технологий привело к тому, что «в 80-х гг. IBM имела дело уже не с “обычным бизнесом”. Фактически корпорация достигла в своей эволюции “точки разрыва” процесса дискретного развития рынка — наступила эра персональных компьютеров. Этот разрыв изменил и деформировал практически все аспекты управленческого восприятия, трансформировал старые способы видения и описания мира, сделав их анахронизмом. Дискретность стала вызовом основополагающим положениям о непрерывности эволюции, на котором строилась деятельность компании. Но руководство компании в своих действиях основывалось на предположении о том, что “следует продолжить инвестирование в производство мейнфреймов, поскольку есть достаточно возможностей для повышения производительности”. Наверное, это было правильным, но они совершенно упустили из виду вопрос о возросшей производительности персональных компьютеров. ... Разрыв непрерывности воспринимался администрацией компании как бесконечный поток неразрешимых загадок, дилемм, парадоксов, головоломок, проблем и тайн — как некий хаотический вихрь»1. В результате капитализация компании стала стремительно падать, а огромный рынок персональных компьютеров оказался поделенным между ее конкурентами. Более того, она оказалась на грани банкротства. Хотя, впоследствии, в первую очередь, благодаря смене менеджмента, IBM сумела устоять, вернуть утраченные позиции ей так и не удалось.

Таким образом, «по гамбургскому счету» сравнительно небольшие и скромные на тот момент компании, такие как Dell, Apple и им подобные оказались конкурентоспособнее, чем огромная транснациональная корпорация. Сопоставление «по гамбургскому» счету декларируемых и реальных ключевых компетенций, корпоративных ценностей и стилей управления организацией позволяет социальному психологу, работающему в сфере организационного консультирования, своевременно выявить угрозу развития событий по описанному выше сценарию и предупредить руководство компании.

И все-таки, в первую очередь, «гамбургский счет» актуален при работе социального психолога-практика с малыми группами, определении их актуального состояния и траектории развития, выявлении причин низкой функциональности как явных, так и потенциальных конфликтов и т. п.

Практический социальный психолог, оценивая статусную позицию каждого из членов группы, должен учитывать, что далеко не всегда официальный статус индивида совпадает с его реальным статусом в сообществе, особенно если речь идет не о группе высокого уровня социально-психологического развития. В этом случае свою программу психологической поддержки и сопровождения группы или организации психологу-куратору необходимо строить, исходя не только и не столько из формального, официального «расклада» сил в конкретном сообществе, а из соотношения сил в сообществе, что называется, по «гамбургскому счету».