СУБСТАНЦИЯ ПРОТЯЖЕННАЯ

(лат. res extensa протяженная вещь) — одно из центральных понятий философии Р. Декарта и метафизики Нового времени. Декарт использует понятие для определения сущности материи. Согласно Декарту, материя — субстанция, так как она может существовать самостоятельно, т. е. независимо от восприятия ее конечными духами (но не независимо от бесконечного духа, постоянно поддерживающего ее существование). Протяжение составляет сущностное свойство материи, или ее атрибут. Нет и не может быть непротяженной материи. Протяжение — единственное, что отчетливо мыслится в понятии материи. В частности, поэтому Декарт полагает, что материи вообще не присущи никакие другие качества, кроме протяжения и его модификаций. Все остальное многообразие свойств, обычно Приписываемых протяженной субстанции (тяжесть, цвета, запахи и т. п.), в действительности существует только в качестве идей мыслящего существа, возникающих в результате телесных воздействий на него. Даже такое традиционное «первичное качество», как плотность (непроницаемость), Декарт пытается свести к протяжению, давая ему геометрическую интерпретацию «внеположности». Протяженная субстанция недоступна непосредственному восприятию. Все, что осознается нами непосредственно, — это наши идеи, т. е. модификации мыслящей субстанции. Более того, мы можем представить, что материи не существует. Поэтому требуется специальное доказательство реальности протяженной субстанции. Доказательство, выдвигаемое Декартом, предполагает уверенность в собственном бытии, а также в существовании Бога и имеет следующую структуру: 1) мы верим в существование протяженных вещей, 2) эта вера не связана с очевидными ошибками способности суждения и имеет характер врожденной склонности, т. е. проистекает от Бога; 3) Бог — не обманщик, так как он всесовершенен, 4) следовательно: вера в существование материи, т. е. протяженной субстанции, истинна, это означает, что субстанция действительно существует.

Протяженная субстанция образована тремя типами «элементов» (огонь, воздух, земля), различающихся размерами и формой, которые, впрочем, не установлены раз и навсегда. Декарт отрицает существование неделимых частиц. Он также доказывает невозможность пустого пространства (везде, где есть протяжение, есть и протяженная субстанция, следовательно, везде имеется некоторая «вещественность», т. е. отсутствие пустоты). Он полагает, что для эффективного заполнения пор в более крупных материальных образованиях мельчайшие частицы огня должны быть нестабильны, т. е. не должны иметь постоянной формы. Взаимодействие частиц или объектов происходит, по Декарту, исключительно через соприкосновение. Законы подобных взаимодействий могут быть дедуцированы на основе представления о постоянстве как одном из совершенств творца протяженной субстанции. Важнейшие из этих законов касаются сохранения присущего вещи состояния, естественного стремления вещи к прямолинейному движению, а также сохранения общего количества движения. Источник движения Декарт помещает вне материи — в Боге (если движение — атрибут материи, то невозможно помыслить материю в состоянии покоя, однако, поскольку мы можем ясно и отчетливо представить покоящуюся материю, движение акцидентально для нее, а значит, не проистекает из сущности материи и вызвано в ней внешней причиной). Все телесные взаимодействия подчинены законам причинности. Самоорганизация материи в упорядоченные планетные системы происходит благодаря естественно возникающим в континуальной среде завихрениям и расслоению частиц вследствие их различных величин.

Высшей формой организации протяженной субстанции являются животные, которые, по существу, есть великолепно отлаженные механизмы. Декарт был уверен в совершенстве и самодостаточности этих живых механизмов и говорил, что большее удивление у него вызывает не тот факт, что у животных нет души, а то, что она есть у людей. Впрочем, душа, при посредстве ее «аффектов», повышает эффективность телесных действий. Т. о., в человеке как единстве души и тела имеет место взаимодействие мыслящей и протяженной субстанции (точкой соприкосновения Декарт считал особую железу в мозге).

Учение Декарта о протяженной субстанции оказало существеннейшее влияние на философию Нового времени. Некоторые философы даже сделали его основной темой своих размышлений (Де Руа и др.). Тенденции дальнейшего развития этого учения Декарта сводились к постепенному «обогащению» понятия протяженной субстанции все новыми и новыми атрибутами: плотностью (Локк), движением (Толанд, Дидро, Гольбах и др.). В то же время концепция Декарта послужила отправной точкой для построения множества альтернативных теорий материи (Гассенди, Ньютон, Лейбниц). Основные расхождения касались вопросов о строении материальной субстанции и взаимодействии материальных объектов (дальнодействие против Декартова близкодействия). Пересмотру подвергалось и представление о статусе протяженной субстанции (для Спинозы протяжение — атрибут Бога, для Ньютона — «чувствилище» Высшего существа). Одновременно нарастал скепсис относительно возможности и необходимости доказательства реальности протяженной субстанции. Уже Локк сомневался в возможности (и, самое главное, полезности) этого доказательства. Беркли вообще отрицал существование протяженной субстанции и даже пытался доказать противоречивость соответствующего понятия.

Кант занимает в этом вопросе двойственную позицию. С одной стороны, он говорит о материи исключительно как о феномене внешнего чувства (пространство он считает априорной формой чувственности) и конструирует ее понятие, исходя из трансцендентальных установок, т. е. на основе анализа наших познавательных способностей (считая, в частности, возможным доказать постоянство протяженного непроницаемого субстрата телесных феноменов, а также основные Ньютоновы законы движения). С другой стороны. Кант разделяет оптимизм Декарта в вопросе о возможности доказательства реальности внешнего мира (в кантовском случае — вещей в себе). Правда, само доказательство — «опровержение идеализма» — строится у Канта на совершенно других основаниях, нежели у Декарта. В послекантовской философии понятие протяженной субстанции претерпело существенные изменения и, лишившись самостоятельного значения, как правило, получало те или иные трактовки в рамках натурфилософских построений: природа как единство продукта и продуктивности и генетическая основа духа (у Шеллинга), природа как инобытие абсолютной идеи и как исходный пункт возвращения духа к самому себе (у Гегеля) и др.

В. В. Васильев