КАНТИАНСТВО

— условное и не вполне точное обозначение совокупности философских учений, систем и идей, берущих начало или примыкающих к критической философии Канта. Появление его основных трудов произвело сильнейшее впечатление на современников, на них пишутся многочисленные рецензии, они оживленно обсуждаются на страницах популярных газет и журналов, специализированных периодических изданий, некоторые из которых (в Йене, Галле) становятся рупорами и пропагандистами кантовских идей. Крупнейшие немецкие философы, ученые, публицисты и поэты сравнивают Канта с Моисеем, Сократом или Лютером, а его труды называют «бессмертными», «гордостью и благодатью уходящего столетия» и т. п. Влияние философии Канта просматривается в историко-философских исследованиях (И. Тифтрунк), в теории права (Г. Хуфеланд, А. Фейербах), философии религии (В. Г. Тиннеман, X. Паулюс), в эстетике (Ф. Шиллер, И, В. Гете) и других дисциплинах. Публикуется значительное число специальных работ, посвященных кантовской философии, ее доступному и популярному изложению, в частности «Разъясняющее изложение «Критики чистого разума» И. Г. Шульца (1784, рус. пер. 1910), «Письма о кантовской философии» К. Л. Рейнгольда (1786—87), в 80— 90-х гг. 18 в. выходят многочисленные «извлечения», комментарии, примечания и энциклопедические словари терминов Канта (X. Е. Шмидта, Г. Меллина, Ф. Грилло, С. Мутшелле, А. Месса и др.). Вместе с тем, появление такого рода работ было вызвано не только большим пиететом перед творениями Канта, глубиной и оригинальностью его философии, но крайней сложностью и неясностью ее языка, трудностями восприятия ее текста, на что жаловались даже самые пылкие поклонники и друзья мыслителя и с чем вынужден был согласиться он сам. Именно это обстоятельство побудило его к написанию в 1784 сжатого и более доступного изложения «Критики чистого разума» в «Пролегоменах» (первоначально имевших заголовок «Популярное извлечение»), а затем и к созданию 2-го варианта «Критики...» в 1787, где он помимо внесения ряда содержательных изменений попытался «уменьшить затруднения и неясности» в изложении, улучшить его и сделать более понятным, дабы устранить недоразумения, возникшие даже «со стороны сведущих и беспристрастных судей» и помочь «отважным и светлым умам» овладеть его наукой.

Тем не менее опасениям Канта — оказаться не понятым — суждено было сбыться, подтверждением чему стала уже первая рецензия на «Критику...» Хр. Гарве — И. Федера (1782), где его точка зрения  была отождествлена с идеализмом Беркли. Но еще более красноречивым свидетельством тому стали многочисленные работы, посвященные кантовской философии, авторы которых считали себя ее последователями, пытаясь «всего лишь» несколько «исправить» ее недостатки, «улучшить» некоторые ее принципы и понятия и т. п. Именно такой пытался представить свою «элементарную философию» К. Л. Рейнгольд, а С. Бек свою работу 1796 даже назвал как «Единственно возможную точку зрения, с которой должна оцениваться критическая философия». В этих работах, как и в трудах Г. Э. Шульце-Энезидема, С. Маимона, раннего Фихте и других немецких философов конца 18 в., если не единственный, то основной недостаток философии Канта усматривался в «догматическом» понятии веща в себе, т. е. в признании объекта, существующего независимо от субъекта и оказывающего на него воздействие согласно закону причинности. Обнаружив ряд проблем и противоречий, действительно имеющих место в составе кантовских построений, эти мыслители радикальным образом меняли их сущность, гносеологическое содержание и смысл критицизма, превращая его в разновидность субъективного или объективного идеализма. Все это вызвало резкий отпор со стороны Канта в «Пролегоменах», во 2-м издании «Критики...» (особенно в специально написанном разделе «Опровержение идеализма»), а также в целом ряде писем и других работ, в т. ч. и в публичном «Заявлении по поводу Наукоучения Фихте» 1799, где он решительно выступил против своих мнимых сторонников и друзей, а по существу проложил водораздел между своей философией и ее мнимыми последователями, включая будущих представителей немецкой классической философии, «родоначальником» которой стали считать его впоследствии.

В силу названных и ряда других причин к кантианству в строгом смысле слова можно отнести лишь сравнительно небольшое число комментаторов, составителей примечаний и словарей, а также издателей лекций и незавершенных рукописей престарелого мыслителя по педагогике и логике Ф. Т. Ринка и Г. Б. Ёше, философская деятельность которых не имела сколько-нибудь самостоятельного и оригинального характера и не позволяет говорить о кантианстве как сколько-нибудь серьезной и оформившейся философской школе или направлении. По этим же причинам в исследовательской литературе используются термины «полукантианство» или «посткантианство», к которым относят эмпирико-психологические трактовки Канта у Я. Фриза, В. Круга, Ф. Бенеке в Германии, французского популяризатора кантовской философии Ш. Вилле, спиритуалистический эклектизм В. Кузена, неокритицизм Ш. Ренувье, некоторых поздних представителей Шотландской школы «здравого смысла» (т. н. «религиозный агностицизм» У. Гамильтона) и др. Во 2-й половине 19 в. появилась довольно многочисленная плеяда текстологов и издателей наследия Канта, его рукописей, писем и черновиков, представителей т. н. кантофилологии (Г. Файхингера, И. Эрдмана, Б. Эрдмана, Э. Адикеса, Р. Райке и др.), деятельность которых во многом способствовала заметному оживлению интереса к кантовской философии, созданию международного Кантовского общества и журнала «Kant-Studien», возникновению и развитию неокантианства и других философских школ и направлений, так или иначе ориентированных на идеи Канта.

В. А. Жучков