ДУН — ЦЗИН

(кит. движение—покой) — одна из основных категориальных оппозиций по модели чнь ян в китайской философии. В «Дао дэ цзине» «движением (подвижностью, действием—лун) дао» объявлена «возвратность» (фань), подразумевающая цикличность любых мировых процессов, которые ведут к их собственному «истоку»; «возвращение к корню» определяется как «покой». Согласно «Хуайнань-цзы», «человек от рождения пребывает в покое», который выступает исходным атрибутом «[индивидуальной] природы» (син). Ван Su уподобил возникновение «движения» из «покоя» рождению «наличия/бытия» из «отсутствия/небытия» (см. Ю— у) и «пустоты» (сюй, см. Сюй—ши). Остановка «движения» означает состояние «покоя», который вместе с тем «не противостоит движению», а как бы потенциально его содержит.

Онтологическая первичность «покоя» признавалась большинством крупнейших мыслителей-неоконфуцианцев. Чжан Цзай сформулировал тезис: «движение не приходит извне». Причина «коловращения вещей» изначально присутствует в мироздании в виде «импульса» (цзи): само «движение» содержится в «покое» и потенциально безгранично. Чжоу Дуньи усматривал в «движении Великого предела (тай цзи) » причину рождения силы ян, а в «покое Великого предела» — порождающее начало инь. «Покой» и «движение» — «корни» друг друга; доходя до предела, они последовательно сменяются противоположностью. Как атрибуты «вещи», они взаимоисключающи: «покой» соотнесен с «отсутствием/небытием» и «безмятежностью [сознания и психики]», а «движение»—с «наличием/бытием» и реагирующе-воспринимающим «осознанием» (цзюэ). Вместе с тем в сфере собственно сознания и психики эта антиномия утрачивает прямой смысл: атрибутами «духа» (конь) являются «движение, заключающееся в отсутствии движения», и «покой, заключающийся в отсутствии покоя». Положение «Хуайнань-цзы» об исходном «покое», в котором пребывает изначальная «природа» человека, преобразовано Чжоу Дуньи в принцип «главенства покоя» (чжу цзин), подразумевающий упор на медитативную отрешенность в практике умственного совершенствования. Главный создатель «учения о принципе» (ли сюэ) Чжу Си отождествил «Великий предел» со структурообразующим началом (ж-принципом), содержащим в себе «движение и покой». Они соотносятся друг с другом как «тело/субстанция — функция/акциденция» (»то—гон), неразделимые в «небесном принципе» (тянь ли): «покой—это тело Великого предела, движение—функция Великого предела». «Движение» не устраняет «покоя» — он может быть просто неразличим, так же как «движение» в состоянии «покоя». Медитативная практика «подвижничества» (гунфу), по Чжу Си, предусматривает такое «проникновение в покой и движение», когда «основой» (бэнь) становится «покой». У ведущего мыслителя направления синь сюэ  («учение о сердце») Ван Янмина понятие «покой» .сопряжено с «принципом» и представлением о «высшем добре» (цзи шань), а «движение»—с «пневмой» (ци) и наличием соотносительных добра и зла. Высшая реальность «благого знания» (ляп чжи) — врожденного интуитивного «знания блага» — лишена и «движения», и «покоя». Как и Чжу Си, Ван Янмин соотносил «покой» с «субстанцией», а «движение»—с «функцией», тем самым отдавая приоритет «покою». Оспаривая тезис Чжоу Дуньи о противоположности «покоя» и «движения», Ван Янмин в то же время продолжил его мысль о познавательно-чувственной сфере, в которой противопоставление «движения» и «покоя» утрачивает смысл. Однако он отрицал связь «покоя» с «отсутствием/небытием», «движения»—с «наличием/бытием» и соотносил «покой» с постоянной «пробужденностью сознания» (цзюэ) и «реагентностью» (ин), т. е. готовностью к реакции на объект (вещь, явление, мысль, эмоцию и т.п.), а «движение» — со «стабилизацией [сознания]» (дин) и «безмятежностью» (цзи). Склонный к материализму Ван Фучжи в противоположность большинству ведущих философов-неоконфуцианцев отдавал приоритет «движению», характеризуя его как «основу Великой пустоты». Категории «движение» и «покой» продолжают играть существенную роль в теории традиционной китайской медицины и особенно—психофизиологического тренинга. Лит.: Кабзев А. И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия.  М., 1983, с. 110, 129, 219, 269 и др.

А. Г. Юркевич